- Идите по узкой тропе, ибо широкая дорога ведёт в ад, кажется, так было написано в христианском букваре.

  - Ты Карелл, не кощунствуй.

  - А почему? Что мне с того? Велес прав, я мёртв, а то, что твой мир дальше букваря не продвинулся, так в том не я виноват. Пособие для детишек, что такое хорошо, и что такое плохо, усвоить не можете.

  - А ты его усвоил?

  - У меня выбора не было, я создание ваших пропитанных страхом мозгов, а страх, это зло рождающее ненависть.

  Велес, молчавший в продолжение всей этой тирады, заговорил.

  - Карелл, ты уже давно не зависишь от своего эгрегора. И то, что ты, как сам выражаешься, выбираешь широкую дорогу, это только твой выбор.

  - Разве не хотел ты только что свернуть на эту же дорогу, глупый ты старикашка, или забыл уже?

  - Это разные вещи.

  - Да так ли это? Знай старик, выбор есть и у тебя.

  Вампир ускорил шаги и ушёл вперёд.

  - Сейчас то мы точно идём по узкой и негодной тропе, - произнёс Гаят.

  Вскоре тропа вывела нас к входу в огромную пещеру. Карелл, не задумываясь, вступил под её сумрачные своды, и растворился во мраке. Миллионы летучих мышей, с сухим шелестом кожистых крыльев, замелькали под тёмными сводами. Видя опасливые взгляды друзей, вампир рассмеялся. Его холодный смех вернулся многоголосым издевательским эхом.

  - Не бойтесь, это не мои братья. Ступайте за мной.

  - Надо бы достать факелы, я видел перед входом горную сосну.

  - Свет нам только помешает, он выдаст нас. Да и дети ночи не будут в восторге, и не позволят вам портить их зрение. Возьмитесь за руки и вперёд.

  И тьма поглотила нас без остатка. Даже не подавилась. На самом деле мы просто исчезли, наверное, в этом мраке таилась магия. От страха, между прочим, зубы свело. Мягкие неожиданные прикосновения кожистых крыльев отзывались холодным ознобом. Идти, правда, было легко, пока со дна не поднялись сталагмиты, и шёпот падающих капель не откликнулся самой противной дрожью в районе коленок.

  Впереди меня сопел Велес, тихонько проклиная всех летучих мышей, и Карелла в частности. В глубине сердца, запутавшегося где-то в животе, я был с ним совершенно согласен. Гаят, молча, шагал вслед за вампиром, закрывая своими могучими руками, маленькое тельце Ани, как я об этом догадывался, поскольку в кромешной тьме не было видно ничего кроме тьмы.

  Мы долго брели по бесконечным коридорам, спотыкаясь и поддерживая друг друга, когда Гаят неожиданно остановился. И очень вовремя, ноги едва передвигались где-то внизу, кажется, очень далеко.

  - Стойте. Мы ходим кругами.

  - Ты то откуда это знаешь, - проскрипело что-то, голосом Велеса.

  - Я столько раз ударялся об этот проклятый сталактит, что уже изучил каждую его шероховатость.

  - Карелл, что ты скажешь?

  - Да, Карелл что ты скажешь? - прилетел из темноты мягкий вкрадчивый голос.

  Эхо наполнило пещеру тихим шипением. Скажешьшьшь, скажешьшьшь, скажешьшьшь, отражалось от бесчисленного числа коридоров и подземелий. В темноте раздался холодный голос вампира.

  - Я привёл их хозяин, как ты и хотел. Все они в твоей власти.

  Послышался звон от удара меча. Эхо подхватило его и, слившись с издевательским хохотом Карелла, кануло во мрак вместе с исчезнувшим вампиром.

  - А, Гаят! Вернулся поблагодарить меня за те уроки фехтования? Уж не в обиде ли ты за тот маленький урок покорности, который я тебе преподал? Я мог отрубить тебе руки или голову, я же только поцарапал тебя.

  - Ты убил мою королеву.

  - Что же, это потому, что она, как и ты, не хотела быть покорной моей воле. Вы не притомились? Ваши покои готовы, кстати, как вам моя маленькая выдумка?

  - У тебя бедная фантазия Люцифер, только и додумался, что замкнуть выходы коридоров.

  - Это ничего Велес, у тебя она ещё беднее, если ты изменил нашему повелителю. В жалкой же ты компании, а мог бы править на равне с нами, - елейно проговорил голос в темноте и притворно вздохнул.

  - Правда, ты доставишь нам хоть какое-то удовольствие со времён великой войны. Это будет прекрасно; по капле цедить кровь из твоего растерзанного тела, терзать болью твой дух, а потом мы, быть может, сжалимся и дадим тебе умереть. Ух, прямо слюнки текут от одного предвкушения. А сейчас вам надо отдохнуть, идите на огонёк.

  И мы пошли, что ещё оставалось нам делать? Метров через триста огонёк внезапно потух. Пол под нами провалился, и мы полетели вниз. Вот ты и допрыгался Жора, - думал я, падая, - открылись для тебя врата ада.

  Луч солнца заиграл на гранях огромного бриллианта, сказочно прекрасного своею прозрачной чистотой, таких не было в моём мире. Этот камень, верно, украшал покои горного тролля, или замок снежной королевы. На миг мной овладела алчность, маленькая комната вся сверкала алмазами и жемчугом, я же лежал в роскошной кровати на белоснежных перинах. Должно быть, ад здорово изменился, или его переделали под давлением многочисленных клиентов.

  Роскошь каменных стен, покрытых тончайшими барельефами, оттеняли старинные полотна величайших мастеров прошлого. Неизвестные картины, напоминали полотна Ван - Гога, поражая взор неземным разумом, сокрытым в человеческом обличие. И всё это блистало: спинки стульев, рамы, усыпанные бриллиантами витые опоры портала. На нарочито грубом, каменном столике, стоял хрусталь необыкновенно тонкой работы; чудесный графин, полный таинственной жидкости, и пара высоких узорчатых бокалов. Чёрт. Должно быть, он был рядом.