- Если он подаст свой голос вблизи от нас, нам придёт конец, - констатировал Гаят.

  Скоро его крылья заслонили солнце, и на землю упала зловещая тень. Тут уже точно было не до смеха. И в тот момент, когда когтистые лапы, со свистом рассекая воздух, протянулись к нам, в ту крошечную долю секунды, когда я уже ощутил смрадное дыхание демона, порыв ветра подхватил наши тела.

  Мы взмыли над землёй и, набирая скорость, понеслись на север. Нет, мы не испугались, такое ощущение переживает пьяный в стельку мужик, когда мимо него проносится стальная балка, а он, кивнув головой, с мыслью - бывает же такое, пролетает мимо этажа, уже позабыв, что же с ним было.

  Странное чувство. Далеко внизу с безумной скоростью мелькали жёлтые полосы барханов, но ветер, почему-то, не бил в лицо, словно мы находились в стеклянной комнате, и это она неслась на север, ограждая нас от неудобства. Под ногами чувствовался напор и сгустившийся киселём воздух удерживал нас в равновесии, сразу же оговорюсь, дышать было легко, лёгкие наполнялись живительной силой, и энергия растекалась по телу тёплыми волнами.

  Мы очутились, как бы на крыле ветра, это его могучее дыхание удерживало нас и охраняло от остального мира. Нечто подобное испытывает серфингист, скользя по гребню высокой волны, впрочем, я уже приводил подобное сравнение.

  - Такого не может быть, - сказал я, и удивился, зачем я это сказал.

  - Так же думал Пётр, и чуть не утонул, - откликнулся Велес.

  - Сила веры - великая сила, а мысль, умноженная силой камня, открывает затворы немыслимого могущества.

  - Мне кажется, ветер живой и сильфы слушают тебя и помогают, в радости оказывая тебе помощь.

  - Не знаю, - задумавшись на мгновение, ответил мне старик, - тогда всё - и земля, и огонь, и воздух, и люди, все они живые, это можно представить, но в это трудно поверить, скорее допустить, что есть духи управляющие стихиями, но я с ними не знаком.

  - Я тоже. Но как красиво!

  Не знаю, как ещё описать неописуемую красоту, каждый переживал в жизни моменты полного восторга и с трогательной осторожностью хранил в сердце, чтобы в старости воскресить их в памяти и предаться старинным воспоминаниям, изредка роняя редкую слезу на морщинистую щёку. Скажу лишь, что это действительно было красиво, и я сохранил в своей памяти эти мгновения, как и многие другие, надеюсь, они скрасят последние дни моей жизни в скором будущем, ведь жизнь так коротка.

  Полёт, сказка, детство, и пьяное ощущение бесконечной жизни, всё это исторгало слёзы из глубины души, рождая немую тоску. Романтика, поэзия, какую могут себе позволить богатые сосунки. Чёрт. Не затем мы живём, чтобы распускать слюни, всему своё время, как говорится - труба зовёт, и пусть плачут слабаки, считая синяки на изнеженном теле, но это злость, не надо.

  - Я жутко рад, что не надо тащиться пешком по пустыне, - сказал Гаят, с живым удовольствием наслаждаясь невесомым скольжением в океане ветра.

  - Не знаю как вы, но я бы такой штуки не перенёс, от одного воспоминания о долине черепов в дрожь бросает. Нет, только не это.

  - Вы не обратили случайно внимания, демон не преследует нас? - осведомился Велес невинным голосом.

  - Я обратил, можешь не переживать старик, демону за нами было не угнаться, он сдох ещё на первом километре, было забавно как он изрыгал проклятия и рыгал пламенем.

  - Тогда жаль, можно было его слегка поджарить, отучить от скверных привычек.

  - В другой раз, что-то мне подсказывает, что мы его ещё встретим.

  Я был так рад нашему чудному избавлению, так доволен жизнью, что не уделил должного внимания кровожадному замечанию Велеса. Делая глубокие вздохи, я хотел всласть насладиться воздухом, может через минуту нас убьют, и всё, никакой романтики, никакого наслаждения, нет, помня о будущем, не стоит забывать о настоящем. Я учился ценить каждую секунду спокойной жизни. Но не только, в эти секунды я видел заевшиеся лица друзей, забывших о мечте, и душа кричала - вот, я испытываю нечто такое, что вам не испытать никогда в жизни, потому что вы довольны своим куском мяса, у вас дорогая машина, но вам никогда не пережить этой непередаваемой жизни. Но я понимал, что это всего лишь мелкое чувство зависти дорвавшейся до отмщения, приятно, но, сколько людей гибнут в пучине злобной обывательщины.

  Я наслаждался полётом и старался не думать о тревожном, тревога она ведь всегда рядом, так и ждёт момента вцепиться в душу, и надо уметь пользоваться моментом, когда она, засыпая, перестаёт рвать сердце назойливыми, похожими на иглы когтями. Говорить почему-то расхотелось.

  Солнце огненным шаром катилось высоко в синем небе, и длинные копья жарких лучей сыпались на землю, нас же касался малиновый отсвет жгучего светила, - мягкий, тёплый и ласковый как прикосновение призрака легчайшего пуха. Увидев Велеса в таком освещении, я чуть не задохнулся, едва сдерживая смех.

  - Река! - закричал Гаят.

  - Самое время, если я выгляжу как Велес, то надо поскорее выкупаться, такого зрелища мне не пережить.

  - Это точно, - старик бросил на меня злобный взгляд и оскалил зубы.

  Не знаю, но вид его зубов всегда оказывал на меня гипнотическое действие. Глаза же Гаята не выразили и тени эмоций, но, судя по тому, как Велес нас приземлял, его эго было травмировано самым жестоким образом.

  Мы опустились на землю, свалились, если быть точным, и я прямо в одежде зашёл в воду. Это было блаженство. Выкупавшись и постирав кое-как тряпки, мы сели на берегу, вернее Гаят и Велес, я же устроился на мелководье, и только голова высовывалась из воды. Тёплые волны набегали на берег, лаская тело, и тысячи песчинок увлекаемые течением щекотали кожу. Я повторюсь, если скажу, что испытывал блаженство, я испытывал райское блаженство, что совсем не вязалось с теми ужасами, что падали на нас всего минуты назад.

  Насыщенность такой жизни наполняла душу, и птицей рвалась на волю, было легко, радостно и даже немного щекотно, если вы понимаете, что я имею ввиду. Знаете, когда хочется просто улыбаться оттого, что просто хорошо, вот и я, так и уснул с улыбкой на устах, немного позже, когда мы уже сидели у костра.