— Но он ведь пытается стать человеком. Он не раз говорил, что и сам уже понял, как чудовищно и глупо поступил с теми рабочими, — попыталась отразить очередной удар вампира Алиса, вспоминая раскаяние, с которым Себастьян извинялся перед Алисой за то происшествие.

— Мне тоже не хочется в это верить, ведь я привык этому нелепому добряку и его глупостям, но вдруг я прав? К тому же, это может быть не Себастьян. Уверенности во мне нет. Он не единственный демон в нашем мире. Лондон — слишком большой город. А сильные и давно живущие среди людей твари из Ада научились прятаться даже от таких, как Ли. Хоть я раньше и не видел подобных метаморфоз, но вдруг есть еще подобные ему? А если нет… Мне правда жаль, Алиса, но подумай над моими предположениями. Жертв и так достаточно, и я не хочу больше. Я достаточно их видел, как и любо из нас. Это пора заканчивать, — он вздохнул и пошел к костру, который только что разожгла Ли, потащив за собой останки, рассматриваемые ими ранее. А Алиса продолжила стоять на месте, уставившись невидящим взглядом туда, где прежде был труп. Ее терзали разожженные чужими предположениями сомнения. Правильно ли она поступила тогда на стройке, или ее дурачили все это время? Алиса не знала ответа на этот вопрос, и это причиняло ей боль.

День прошел очень быстро. Все старательно заметали следы своего присутствия и той бойни, которую устроил разъяренный демон, разбрасывая куски плоти по всей округе, словно конфити. Собирать их приходилось всем, пока Себастьян таскался с самыми большими и тяжелыми частями тела, которые не были для него тяжелыми в его чудовищном обличии. Костер догорел только к закату, после чего команде пришлось закапывать прахи кости, которые остались после того, как все потухло и остыло в прохладе вечернего воздуха. Все это время Алиса думала только об одном — являются ли слова Сончже правдой, или он и в самом деле ошибся, поддавшись панике? Она не знала, что ответ на этот вопрос возникнет совсем скоро.

Этот день казался всей команде просто сумасшедшим. Кому-то из-за зомби, кому-то из-за мыслей, а кому-то из-за избытка новых эмоций и ощущений, как Себастьян, который буквально светился от радости и переизбытка чувств. Но было одно существо, кому все было предельно ясно и понятно. Он не мучался догадками и не боялся на счет будущего, поскольку все и так ему было известно. Оно как всегда поужинало с остальными, делая доброе лицо и смеясь. Потом занялось привычным делом, но когда все разошлись по своим комнатам, и оно в том числе, все менялось: от выражения его лица, на котором сразу же появлялось отвращение ко всему, что его окружало, до тела, которое мгновенно поддавалось страшным метаморфозам. Это существо не могло дождаться момента, когда оно сможет уничтожить все, что было дорого этой группе неудачников, которые считали его другом, которым он и сам себя когда-то считал.

Алиса долго не могла заснуть, как всегда с ней случалось после охоты на неприятных для нее чудовищ, которые не приносили ей ни радости, ни облегчения, а лишь тревогу о грядущем. Она лежала в кровати, не смея выключить свет, словно чувствуя, что сделав это, она сама привлечет внимание мертвецов, которых слышала в тишине квартиры за тихим шуршанием мышей, давно обживших верхние этажи. Она полночи смотрела в потолок, не в силах сомкнуть глаза и погрузиться в мир Морфея.

После Алиса не выдержала гнетущей тишины и решила занять себя тем, что попробовала самостоятельно разобраться в рисунках предвидящей будущее Саи, не найдя себе иного занятия, способного отвлечь ее от дурных мыслей. Когда девушка доставала тетрадь из стола, из нее выпала темная неприметная визитка с золотым, аккуратно выведенным текстом на обеих сторонах. Охотница посмотрела на нее и вспомнила, что её вручила Хайда, сказав, что этот медик может помочь с расшифровкой написанного в странной тетради предсказателя, поскольку знала ее не меньше странной парочки и уже приноровилась трактовать её видения.

Однако Алиса уже разобралась в особенностях написания слов. Все, что ей было нужно — это понять истинный смысл того, что было скрыто в казалось бы простых предложениях и целых историях, на первый взгляд не имеющих никакого смысла. А самая важная информация присутствовал в каждой записи, в каждом рисунке, прячась между строк большого текста, под линиями карандашных рисунков, сделанных наспех дрожащей от страха рукой. Алиса это видела, но понять не могла.

«Раз она понимает слова Саи, может, она и с рисунками разберется? Они ведь тоже были друзьями. Стоит попробовать. Терять в любом случае нечего,» — с этой мыслью Алиса закрыла альбом и убрала его обратно в стол, так ничего не добившись в своих тщетных попытках найти правду, а визитку она положила на прикроватную тумбочку, чтобы не забыть про нее на этот раз, и с чистой совестью легла спать, так и не погасив свет. Усталость напомнила о себе в тот момент, когда Алиса хотела немного подумать. Она в очередной раз убедилась, что размышления — это не ее, и, если бы не подозрения, она давно отдала все сокровища Саи на растерзание Ли и Сончже, чье логическое мышление было куда более развитым, чем у подростка.

После того, как она уже уснула, Алисе приснился странный сон. Словно она наблюдала со своей кровати, как дверь в ее комнату медленно открылась, и кто-то, оставаясь в тени, размытый и непонятный, зашел внутрь. Подросток испугалась, что к ней вновь явился зомби, которому удалось укрыться от гнева демона и теперь он пришел поквитаться за своих собратьев, убивая всех в убежище, одного за другим, 6ачиная с нее. Но образ шел не как зомби. Он скорее крался, как вор, на цыпочках, страшась потревожить Алису или кого-нибудь в соседних комнатах, и, подойдя к столу, незнакомец сфотографировал визитку. Вспышка на камере заставила Алису немного приоткрыть глаза в реальном мире, но это не развеяло ее уверенность в том, что происходящее — лишь сон. Она даже не попыталась рассмотреть своего ночного гостя, довольствуясь его тусклым образом в воображении, тем самым совершая огромную ошибку. Этот человек ненадолго замер от страха, внимательно следя за реакцией спящего, затем понимая, что на него никто не обратил внимания, спокойно покинул комнату, плотно прикрыв за собой дверь. Его присутствие осталось незамеченным, как и то, что он сделал и к чему это приведет.

Алиса резко проснулась от громкого крика именно тогда, когда неприятные сны сменились на пустоту, которая ее окружала в спокойные ночи. Возможно, охотнице и снилось что-то, но она никогда не могла этого вспомнить, довольствуясь тем, что даже самые плохие сны в такие моменты не были в состоянии испортить ей следующий день.

Первое, что увидела Алиса, открыв глаза, — высокий грязный потолок, украшенный странными узорами пыли и паутины, до которой она, кажется, никогда не доберется с уборкой. Охотница умоляюще посмотрела на часы в надежде, что прошло достаточно времени и она поспала хотя бы пару часов. Стрелки указывали на пять утра, а легла Алиса в четыре. Она слишком мало времени дала своему мозгу, чтобы тот отдохнул. Неудивительно, что теперь у нее просто чудовищно болела голова. Тяжело вздохнув, Алиса встала и, мысленно проклиная всех и вся, направилась к предполагаемому источнику звука, устало перебирая ногами. Крик доносился из комнаты Себастьяна, прерываясь лишь на глубокие вдохи, чтобы потом вновь прозвучать на весь дом, разгоняя крыс и тараканов на верхних, давно не используемых людьми, этажах. Алиса предположила, что скорее всего кричит Ли, поскольку звук был слишком высоким для демона и его низкого баритона. Но открыв дверь чужой комнаты, Алиса поняла, что ошибалась — этот писк на самом деле принадлежал Себастьяну. Тот стоял на своей кровати, одетый в смешную пижаму. Это был кигуруми в виде Тигрули из мультфильма про Винни Пуха.

Впрочем, девушку это нисколько это не удивило, учитывая характер и вкусы этого чудика. Вся одежда, что демон сам себе покупал, имела мультяшную тематику. А он сам был похож в ней на пациента местной психиатрической больницы, который заблудился во время прогулки и ни туда зашел. Из-за этого Себастьяну запрещалось выходить в своем гардеробе на улицу, чем он и оправдывал то, что постоянно отнимал, забирал и воровал вещи из чужих шкафов, вызывая недовольство у всех соседей без исключения, а порой и вовсе вызывая бесполезные драки.