Несмотря на то, что он проспал порядка трёх или четырёх часов, вечер принёс новую волну усталости, Арсения стало клонить в сон. Однако голод взял верх. Прежде чем расстелить посреди комнаты постель и завалиться спать до утра, он решил взяться за свои скромные продукты и сделал два бутерброда с колбасой и паштетом. Запил остатками воды из пятилитровой пластиковой бутыли, в которой когда-то давно купил очищенную воду, да так и оставил её у себя. Теперь в этой бутыли появлялась обычная вода с ближайшей водопроводной колонки. Остатки воды показались застоявшимися и даже чуть мутными, но идти сейчас за свежей водой совершенно не хотелось. Мужчина выпил то, что было, и вскоре лёг.
Ночами обычно тихо, и редкие отдалённые звуки – голоса людей и животных, скрип дверей или шаги – слышны, будто они совсем рядом. Но после полуночи большинство звуков всё же исчезает, и мир погружается в сон. Ночь накрыла Старую Зареку бережно, почти незаметно. Это стало заметно в первую очередь не по угасшему небосводу, а по тому, как преобразилась округа. Она, и без того спокойная, затихла так, словно улицы разом вымерли. Лишь сбежавшая у кого-то со двора курица ходила под неярким жёлтым светом фонаря. Типичная сельская местность, хотя отсюда до центра большого, современного, динамично развивающегося города были считанные сотни метров…
Июньские ночи довольно светлы. В июне никогда не увидеть настоящей бездонной черноты над головой. Если небосвод чист от какой-либо облачности, он синий, тёмно-синий, синий с лёгким переходом в чёрный. И звёзд не так много, как зимой. За две-три недели до летнего солнцестояния и две-три недели после него ночи стоят очень короткие, поэтому так и происходит. Летом ночи вообще другие. Более "живые", что ли. Когда зимой приходит ночь, всё вокруг как бы умирает, скованное холодом и безмолвием, а летом в отсутствие солнца жизнь хоть и замирает, но по-прежнему продолжается. В каждом ночном шорохе, дуновении воздуха, редком вскрике птицы ощущается что-то волшебное. И как всё прекрасное на свете, летняя ночь быстро сходит на нет. Её неминуемый конец знаменует появление зарева на востоке. Светлая часть небосклона увеличивается с каждой минутой, уверенно оттесняя прочь остатки ночи и гася даже яркие звёзды. Не слышно ничего. Предрассветный час – самое тихое и мирное время суток в природе. Кажется, в этот момент затихают даже самые мелкие букашки, и ветер сбавляет темп, боясь потревожить чуткий сон живых существ. Так продолжается до тех пор, пока небо полностью не разгорится, а из-за горизонта не покажется солнечный диск. Вот теперь просыпаются птицы, начиная щебетать со всех сторон. Где-то заголосит петух. Потом снова. И снова. К нему присоединится другой… Настало время нового дня, новой маленькой жизни. Проснулся и Арсений. Рука сама потянулась к небольшому дешёвому смартфону, что всегда оставался на ночь рядом на полу. Часы на дисплее показывали начало шестого… Такая рань, а окна уже захлебнулись в свету! Кажется, сегодня солнечно, подумал Арсений, отворачиваясь в другую сторону. Хотелось полежать ещё немного. В конце концов, ему никуда не нужно идти: ни запланированной работы, ни других дел не имелось. А если вдруг вызовут на участок, где он работал дворником, то всё равно не раньше восьми часов.
Царившая в комнате тишина была внезапно нарушена каким-то щелчком или… чем-то, похожим на лёгкий удар по оконному стеклу. Почти сразу этот звук повторился. Когда звякнуло по стеклу в третий раз, Арсений встревоженно замер, навострив уши и слушая. Он понял: кто-то с улицы бросал мелкие камушки ему в окно. Интересно, кому это понадобилось и зачем? Неужто кто-то из здешней ребятни дурачится в столь ранний час? Никогда такого не происходило! Тем не менее, обстрел продолжался. В стекло прилетел уже четвёртый камушек. Вероятно, он был немного больше первых, поскольку звякнуло знатно. Арсений не на шутку испугался. Так и разбить недолго! Он прогнал прочь остатки сна и поспешил подняться со своей лежанки. Уже на полпути к окну он уловил снаружи звонкий девичий голос: "Здравствуйте!" Затем кто-то зашуршал по пыльной, присыпанной песком дороге… Судя по всему, убегали…
Когда он распахнул створки одного из окон и высунулся наружу, на улице по-прежнему царило спокойствие: ни людей, ни проезжающих мимо машин, никакой суеты и движения. Лишь посреди проезжей части, глядя куда-то в сторону автобусной остановки, стоял невысокий мужичок в резиновых сапогах со связкой удочек и рюкзаком за плечами. Удивлённый появлением своего приятеля, Арсений окликнул его. "А, дружище! Доброе утро! – встрепенулся мужичок с удочками. – Ты там как, не готов ещё?" Вопрос, который хотел ему задать Арсений насчёт отправленных кем-то в его окно камней, так и застрял у него в глотке. Чёрт побери, как он мог забыть? Как мог запамятовать, что они с другом собирались отправиться рыбачить этим утром? Никогда раньше не забывал, а тут вдруг забыл! И хотя Арсений очень любил рыбалку, сейчас ему никуда идти не хотелось. "Прости. Забыл", – выдохнул художник. "Давай, собирайся! Я жду здесь!" – бодро выдал рыбак. У Арсения не выходило из головы то, что произошло мгновения назад. Но вместо того, чтобы всё-таки спросить о случившемся, неожиданно для себя самого он выдал: "Хорошо. Я сейчас". Теперь всё же придётся идти! Хотя, почему бы не порыбачить? Будет полезно отвлечься. Авось, хандра немного отступит, станет легче. Простояв недолго в сомнениях, Арсений махнул на всё рукой и начал собираться.
Через 15 минут они двинулись по тихому, ещё не проснувшемуся району в юго-восточном направлении. Двое любителей ранней рыбалки, двое похожих типажей: невысокие, чуть сутулые и худощавые, с немного вытянутыми лицами и большими носами. Даже одевались они всегда схоже. Заметная разница была лишь в том, что Арсений редко брился, часто ходил заросший и к тому же нестриженый, а вот его товарищ следил за собой и при более близком рассмотрении оказывался существенно опрятнее. "Я не взял червей, – нарушил молчание Арсений, когда они отошли от его дома. – Не успел купить. Точнее, забыл…" "Мы каждую неделю вместе выходим на реку! Как ты вообще мог забыть? У тебя точно всё хорошо?" – озадачился его приятель. Художник отмахнулся, попытавшись убедить друга, что ничего страшного не происходит, и он переживёт свои невзгоды. На самом деле ему попросту не хотелось ни о чём сейчас говорить. Иначе зачем вообще эта рыбалка, прогулка по реке на лодке? Если уж отдыхать, то отдыхать! И не нужно грузить себя тяжёлыми мыслями.
Их путь лежал через улицу Щербакова на Заозёрную. А далее – через Поперечную на Ломоносова и мимо пустующей территории, где ещё не так давно шумел фанерокомбинат, вниз, на Береговую. За всё время в пути товарищам не повстречалось ни одного прохожего. Лишь пару раз мелькнули одинокие бродячие собаки. Странно, ведь почти всегда здесь шастали стаи по четыре особи и больше. Вокруг было даже слишком покойно. И не скажешь, что в сотне метров отсюда, на правом берегу реки, кипит жизнь современного мегаполиса. Хотя, конечно, и тут она когда-то бурлила вовсю! В начале XX века здесь работала единственная крупная спичечная фабрика за Уралом – производство, запущенное купцом Василием Логиновым, который объединил для этого своё более раннее и мелкое предприятие с аналогичным предприятием своего единственного прямого конкурента, купца Ворожцова. С появлением новой фабрики ожили ближайшие к ней окрестности Заречья. В районе нынешних улиц Ломоносова, Луговой и Береговой теперь селилась не только беднота, но и люди с достатком – мастеровые, состоятельные рабочие, мещане. Об этом свидетельствовали сразу два больших особняка, расположенных чуть дальше на восток по Береговой и имевших номерные таблички "123" и "131". Оба дома с высокими этажами и оконными проёмами почти в потолок, оба с объёмными резными наличниками и богато вырезанными подоконными досками, оба построенные на стыке XIX-XX столетий и принадлежавшие весьма богатым хозяевам. И оба теперь подпадавшие под расселение и снос. Возможно, уже успевшие опустеть. Рассматривая дома вдоль улицы, Арсений не заметил, как остановился возле самого большого, мощного и мрачного из них, походившего на молчаливый замок, окружённый разросшимися деревьями. "Береговая, 131", – произнёс он, задержав взгляд на адресном указателе.
