На секунду меня отвлекли слова диспетчера метро. Я осмотрелась по сторонам. В это время в ярко освещенном вагоне было не так многолюдно. Не тои промежуток дня. И я вспомнила давно минувшие времена до всего этого. До потери зрения я нередко пользовалась метро. Хотя воспитатели нам постоянно твердили — это место не безопасно для детей. На деле же подземный мир, он же «подземка», всегда манил всех бунтарей и маргиналов. А для некоторых подземка — это место для заработка. Подальше от чужих глаз из поверхности. Поговаривали, что там, внизу, жизнь кишит не хуже чем на поверхности. Не знаю, насколько это правда, но там и впрямь есть свои жители.

На сходе часы моей станции огласили полпятого. И внезапное отстранение дало мне несколько свободных часов до вечера. Было непривычно гулять по своему новому району в такое время суток. И соседи также выглядели непривычно трезвыми.

— Ты полицейская, да? — с неожиданным вопросом меня встретил пацан лет восьми на лестничном проеме дома. Слегка чумазый, с всклокоченными светлыми волосами и рваными коленками. Он выглядел несчастнее всех.

— С чего ты взял? — остановившись, присмотрелась к мальчонку.

— У тебя пистолет.

Гм… Какие мы наблюдательные.

— Ну, допустим. А что?

Пацан несколько секунд просто смотрел мне в глаза, а затем ушел к себе:

— Ничего. Мне пора.

Э-эм… И что это было? Пожала я плечами.

Оказавшись в квартире, сидела снова наедине с чашкой чая и прокручивала в голове слова Вейнса. С одной стороны в них не было откровенной лжи, однако, его одержимость экстрасенсорикой навевала на другие мысли. Он явно считал себя человеком науки и не смог бы уверить в псионику без должных доказательств. Я имею в виду, без наглядных доказательств, а не из бумаг или из сети. Он должно быть с кем-то общался, с кем-то у кого по-настоящему псионика, чтобы удостовериться в своих способностях. И этот кто-то почему-то не сообщил в Псикорпус о возможном одаренном и допустил все эти убийства. Намеренно? Косвенно? Не знаю.

Гм…

А что если его жертвы — не случайны и не простые какие-то там беспризорники, а люди с потенциалом? Ну, это уже за гранью… Или всё же нет.

***

В нашей работе по умолчанию предполагается постоянно держать себя в хорошей физической форме. В определённый момент скажешь себе спасибо за то, что тело справляется с нагрузками. А ещё занятия боевыми единоборствами, как ни странно, стали моей второй всепоглощающей страстью и помогали скоротать время. Особенно так было в Институте.

Интета… Да уж, никогда бы не подумала, что буду скучать по выкрикам сержанта О’Донелла.

Вечером того же дня мы с Кэс после её службы сидели в забегаловке рядом со спортзалом после очередного марафона тренировок.

— После бумажной пытки я ожидала немного другого, — делилась она новостями с работы. — Вместо нормальной работы меня отправили отвечать на звонки, где нужно непрерывно сидеть на телефоне и за компьютером. Нужно всех обзванивать, напоминать, торопить и самое смешное — уговаривать. Как будто никто не спешит со своей работой и только нам это нужно. Везде требовали, а не согласовано ли то или иное действие с начальством и где эта заветная бумажка с печатью и подписью нужного лица. Блин, сейчас же не девяностые, дойди до компьютера и просто отправь этот чертов отчёт по электронной почте, как только получил — в чем проблема?

— Бюрократия, что тут добавить.

— И я до сих пор не догоняю, зачем использовать псионика для таких дел? Они что, не понимают, что мы можем реально помочь? Помочь только если видим собственными глазами, а вместо этого занимаемся ерундой, которую может выполнить любой.

— Ну, воспользовалась бы способностями.

— Ага. Например, телекинезом, что ли? Лишь бы для того, чтобы поднимать телефон? Смешно, — фыркнула она.

— Терпение, друг мой, терпение.

— Я терпелива, Анна, терпелива. Но, боже, как же это было скучно. Особенно одной сидеть в кругу бумаг. Я уже подумывала, чтобы и на меня накатали жалобу, честное слово.

— Гм… Никто не подходил, не предлагал помощь?

— Кстати, было пару раз от нескольких джентльменов. Но каждый раз они плавно переходили на тему совместного чаепития после работы.

— Оо… А что ты… То есть, уу, сочувствую.

— Я не поняла, а зачем мистер Вейнс подал на тебя жалобу? Он же ничего не добьется. Сам согласился на интервью. Это зафиксировано на записи.

— Как человек, потерявший контроль над ситуацией, попытался его вернуть. Или же я просто ему не понравилась, что, наверное, более близко к истине.

— Ха, ну, может быть. Хотя он мог бы пойти и дальше.

— Дальше?

— Написать заявление, мол, ты оскорбляешь его одним своим существованием.

— Гм… Да, хорошо, что он до такого не додумался. И хорошо, что я не нравлюсь маньякам. Обратное было бы немного странно.

— Что собираешься делать с дисциплинарным комитетом? Может, немножко воспользуешься способностями? Ну, так слегка.

— Это какими? Иллюзии? Обман?

— Ну, точно не пирокинезом. А хотя… — призадумалась подруга.

— Ты меня пугаешь, Кэс.

— Ха-ха. Я имела в виду убеждение. Если постараешься, то ты легко можешь добиться нужного.

Мм… Убеждение псионикой? Я, конечно, могла бы. Однако стоит признать, что в каком-то виде этот же прием используют мошенники и проходимцы всех мастей. А если я сделаю это, получается, стану кем-то вроде них?

— Посмотрим. Но где та грань, за которую не стоит переступать. Если я начну думать, что могу безнаказанно влиять на разум других, то… — заканчивать мысль не стоило. Кэс и сама все прекрасно понимала. Нам в Институте вдалбливали это много и много раз. Думается мне, что скоро в УК добавятся пункты о неприкосновенности «разума» наряду со здоровьем, жизнью и собственностью гражданина. Что-то вроде уголовного преследования за вторжение в разум, причинение вреда и тому подобные статьи.

— Да, ты права. Но так они хотя бы ощутили на себе возможности псионики. Возможно, тогда и наконец бы призадумались. А сейчас, они, наверняка, считают экстрасенсорику чем-то игрушечным. Просто модным веянием у верхушки.

— Ага, а мы просто потешные куклы.

В кафешку, где мы сидели, зашла троица молодых парней. Заметив нас, один из них пошел в нашу сторону. Парень в темных очках с модной прической и в дорогой одежде с аксессуарами без какого-либо стеснения уселся за свободный стул за нашим столиком.

— Опа-на, чего сидим, скучаем? — голос у него был полный уверенности. Его чуть ли не распирало всего от собственной крутости. — Мы идём в клуб, может, с нами? Оттянемся. А возможно и не только.

Гм… Вот это тонкий намёк.

Кэс не хотела отвечать. Скрестив руки на груди, откинулась к спинке стула и посмотрела на него исподлобья. Парень будто не заметил её агрессивного настроя и весь заулыбался.

— Заманчивое предложение…

— Зови меня Майкл, крошка, — нехотя повернулся ко мне парень.

— Но видишь ли, тут есть один маленький нюанс, Майкл.

— Какой?

— Вас трое. Значит, кому-то не перепадет. Вот будет обидно человеку. И это будет тяготить мою бренную душу всю оставшуюся жизнь.

— Это легко решаемо, детка.

— И как же?

— Выбери из моих друзей того, кто понравится. Или сразу обоих.

— Оу, но не тебя?

— Прости, детка, я буду занят, — улыбнувшись, он стрельнул глазами в Кэс.

— Гм… Жалость-то какая.

— Ну, так что? Наша тачка вон там, — взглянул он на парковку.

— Так… Кхм-кхм, извините, — к моему собственному удивлению вовремя зазвонил мой телефон. Я редко, ну очень редко, с кем-либо общаюсь по телефону. Поэтому даже не представляла, кто это мог быть. Номер, кстати, был неизвестным и вроде как не из сотового. Может, снова страховая компания или банк со своим уникальным предложением? — Да? — ответила на звонок.

— Мисс Рейн, — с первых нот узнала голос Каллигана на том конце провода и удивилась. — Подъезжайте в Авенсон авеню 11.

— Вечер добрый, мистер Каллиган, а я успела по вам соскучиться, вы тоже? — начала я с радужного приветствия, но мне не дали договорить.