- Так это правда? – спросил Видерим у Ритемуса.

- Да, - ответил он, - Вы знали бы, если б были на войне. Минатан в начале войны хотели сделать то же самое, понадеявшись на то, что Фалькенар будет более упрямым и перемелет арлакерийскую армию, и к минатанским границам пришлось переслать пару или тройку дивизий. Это пыталось умолчать и наше командование, и их, чтобы не наводить панику, но об этом рассказывали сами солдаты, побывавшие там, и кое-что все-таки смогло просочиться в газеты. Без куска нашей земли они не уйдут обратно, а королю, если он победит, все равно придется отдать их.

- А этого мы намерены не допустить, - в глазах Люминаса теперь пылало пламя, - Скоро от Арлакериса ничего не останется, если мы будем дальше так щедро раздаривать территории.

- Хорошо. Что нам теперь делать? - спросил Видерим.

- Пошлите вперед нас гонца, чтобы Индерис собрал совет… - теперь Люминас говорил очень твердым, почти командирским голосом. Видерим его внезапно оборвал:

- Это-то я понял. Куда нас пошлют?

- Это решится на совете ваших старейшин. Что касается оружия и провианта, не беспокойтесь – у нас все есть. Мы захватили много складов с оружием по всей стране, теперь вопрос в кадрах. А теперь позвольте задать вопрос: отчего нас так недружелюбно встретили? Мы ведь вроде теперь союзники?

- Не секрет, что слово революционер у нас ассоциируется с необразованными бедняками, которые умеют только грабить и убивать, - откинулся в кресле Видерим. - К тому же, мои люди боятся, что их бросят воевать против королевских войск. А если так, какой был смысл бежать сюда?

- Если это и случится, то только в самом крайнем случае, - заверил его повстанец, – многие перейдут на нашу сторону, только когда поймут, что минатанцы и вправду напали. Лишь бы не стало слишком поздно, когда люди это осознáют… Впрочем, поговорить мы еще успеем, - он вскочил и сказал Ритемусу. – Ты должен ехать со мной. Насколько я знаю, ты смог изменить мнение стариков в прошлый раз.

Видерим послал одного сыновей в Тендерум, чтобы предупредить о гостях, а Ритемус сел в телегу вместе с мятежниками, и поначалу неспешно двинули следом.

- Так что же творится на фронте? – спросил Ритемус.

- Я хотел бы сказать, что мы выигрываем, но не могу. Центральные и восточные области мы контролируем почти полностью, на севере и западе монархисты нас серьезно теснят. Свои ошибки мы учли. Мы продолжили тактику первых месяцев борьбы – партизанские удары по транспортным узлам. Монархисты не могут подвозить подкрепления, и мы бьем их по частям. Крупные бои мы ведем лишь за города, и при осаде попросту перерезаем коммуникации. Это принесло плоды – многие города перешли на нашу сторону без боя. Не обошлось, конечно, без пропаганды – у нас много талантливых людей, которые обладают красноречием. Они сберегли немало жизней, надо отдать им должное.

Король нам тоже немало помог своим договором – на нашу сторону перешли тысячи солдат из правительственной армии. Кому охота помогать иностранной армии захватывать родную землю, - скривился он в горестной усмешке. - В общем, о победе говорить рано, но инициативу в руки мы смогли взять.

- Так откуда же у вас такие точные сведения о сроках вторжения и продвижении минов? – с недоверием спросил Ритемус. – Неужели и разведка теперь на вашей стороне?

- Частично, - легко бросил Люминас, засмотревшись на затянутое тучами небо. – По той же причине.

- И все же, скажи: почему ты… - Ритемус вдруг забыл слово. Только что эта мысль кипела внутри, и он хотел ее выплеснуть, как вдруг она потеряла свое обличье, ставши призрачной дымкой.

- Хочешь сказать «преследуешь тебя»? – широко улыбнувшись, спросил Люминас. – Не преследую. Тогда, в тюрьме, мне показалось, что мы были знакомы когда-то. Может, на войне встречались. Да и вообще, я хочу окружить себя людьми честными и достойными, которые не воткнут нож в спину и вместе с которыми я смогу пережить эти темные времена. Ты - один из таких. Помнишь, как ты хотел меня бросить тогда под Гиремасом?

- Помню, - пробурчал Ритемус. – Что же, признаю, что я был не прав. Теперь я – повстанец, - он произнес эти слова медленно, до сих пор не веря в свершившееся. - Кто тогда знал, что дело повернется так круто?

- У тебя есть еще время передумать, хотя это было бы лишним, как я считаю.

- Мне неприятно это говорить, но я все решил для себя, и не отступлюсь. Скажи лучше, почему ваши люди следили за нами?

- Ах, вы их заметили! – воскликнул он от неожиданности. – Вот почему вы так приняли нас. Неподалеку от вашей деревни есть наша база в лесу, и наши люди действительно следили за вами на тот случай, если вы решите выступить на стороне короля. Тогда они должны были выпроводить вас отсюда восвояси.

- Они не отдали бы свои деревни без борьбы, - заметил Ритемус, имея в виду жителей деревень.

- Разумеется. Но ведь у нас есть ты, - была ли в насмешке Люминаса надменность или нет, он не разобрал. - Похоже, судьба свела бы нас при любом развитии событий.

Ритемус ничего не ответил. Он почему-то вспомнил про оставленные на столе часы и с сожалением подумал, что он вряд ли успеет собрать механизм, когда приедет домой, словно эти часы были важнее всего на свете. Шестеренки так и остались лежать на столе, и легчайший порыв ветра, просочившегося в щелку, может сдуть их, и они упадут на пол, а затем придется долго выискивать их по щелям. И пропади хоть одна деталь, часы станут бесполезным куском металла, который можно тут же без зазрения совести выкинуть на помойку…

- Красивый все-таки замок, - заметил Люминас. Ритемус очнулся и посмотрел из-под навеса наверх, где на холме высился древний замок Тендерум.

Перед первой поездкой Тендерум представлялся ему огромным замком, раскинувшимся на многие гектары, с могучими крепостными стенами и башнями, как в книжных иллюстрациях. Однако это был небольшой замок далеких феодальных времен, ютившийся на невысоком холмике недалеко от окраины леса. Башен здесь было несколько – одна, широкая, в собственно замке, и остальные, довольно неказистые по сравнению с центральной, стояли на внешней стене, чуть вытянутой вниз, словно подкова, и почти сливались в темноте с холмом. Тем не менее, здесь могли вместиться жители всех – или почти всех – деревень, потому что между крепостной стеной и внешним кольцом стояло множество опустевших домов, а часть помещений замка располагалась непосредственно внутри холма. Перед воротами простиралась равнина, на которой и лежала деревня. После приезда гонца, разумеется, никто не спал – все вышли на улицу и ждали приезда гостей. Возница остановил карету на почтительном расстоянии от деревушки, и полсотни метров Люминас и Ритемус шли вдоль раскисшей дороги по траве.

Индерис стоял у сторожки, окруженный вооруженными людьми, заложив руки за спину, показывая, что плохих намерений против гостей не имеет. Остальные стояли поодаль и негромко перешептывались тревожными голосами; женщины то и дело сетовали расстроенными голосами на то, что придется расставаться с мужьями, и повсхлипывав, затихали, прислушивавшись к происходящему.

Ритемус остановился в нескольких шагах от Индериса, смотрел ему прямо в глаза и молчал, выбирая слова, с которых бы следовало начать говорить. Он надеялся на Люминаса – тот тоже молчал, ожидая того же от старейшины. Индерис шумно и тяжело дышал, мусоля дымящуюся трубку во рту и переводил взгляд с одного на другого. Наконец он вынул трубку и сказал скрипучим голосом:

- Дурные вести всегда приходят не вовремя, даже когда ждешь их, - он замолчал на мгновение и посмотрел пронизывающим взором на Люминаса. – Как бы это ни было кощунственно по отношению к этим людям, вы избавили меня от многих проблем своим появлением.