- Ну, с чего начать… - он явно не в первый раз встречал партизан. – По-хорошему вам со старостой поговорить надо, но он в другом доме.

- Возможно ли его пригласить?

- Сначала расскажите все, что сами знаете.

- Но я так не могу… - мужчина заозирался по сторонам в поисках спасения.

- Просто ответьте на вопросы, и мы уйдем, - нажал Ритемус. – Если вдруг вы что-то забудете, то пригласим старосту. Но староста человек важный, чего его зря беспокоить, верно?

Тот шумно выдохнул, не скрывая недовольства.

- Хорошо. Вы же убивать меня не собираетесь, - не то спросил, не то сам себе сказал он.

- Зачем нам убивать простых людей? Разве вы что-то сделали плохое?

Хозяин дома снова стрельнул глазами. Значит, «что-то» было.

- Вы сказали «опять», когда увидели нас.

- Вы меня допрашиваете?

- Время военное, что поделать. Но если не скажете сейчас, придется говорить с канцами. А канцы будут недовольны, и это отразится на ваших отношениях с ними.

- Да что такое… - он понял, что своим испугом выдал себя, - Были тут ваши, несколько дней тому назад. Только не ломились в дом к честным людям, а прикинулись простаками, мол, от войны бегут. Спрашивали, спокойно ли тут, не стреляют, и как относятся к партизанам. А тут в это время из соседней деревни, из Шенйака, люди были. А они и к валаймам не очень хорошо относятся, да и к республиканцам тоже. Из высоких чинов при короле были, охотники. Им показались странными эти вопросы, хотя беженцы тут бывают, ну они и донесли. А ваши пошли как раз в ту стороны, вдоль тропы. Что дальше было, не знаю, но около Шенйака их пытались поймать. Стреляли, стреляли, мы и не вмешивались. Они как-то обогнули нашу деревню, а там уже и упадочники поспели на своих самоходах, спрашивали, куда и откуда они шли. Староста в ответе за нас всех, поэтому сказал, где их видели. А потом и вправду их, как это, в клещи взяли и побили, вон в той стороне, - показал он пальцем на восток.

Помрачневший Ритемус играл желваками, перерабатывая информацию.

- Только старосту не троньте, он же ради нас это сделал! – кинулась на пол старушка. – Что хотите делайте, но не убивайте.

- Если бы мы соврали, то не отвертелись бы, - вторил ей муж, - у нас и так двоих забрали.

Ритемус вскочил, взбешенный такой безразличием.

- Двух? – зашипел он. - По ту сторону шоссе и южнее людей деревнями вырезают за просто так. Мне кажется, вы не понимаете, что вас ждет!

- Прекрасно понимаем! – в тон ему ответил хозяин, - А Ванур нас пытается спасти! Разве вы бы не сделали так же?

- Я бы застрелил канцев и ушел бы в лес, - со стальным спокойствием ответил Ритемус, решив, что лишняя конфронтация ему ни к чему, - Послушайте. Убиты люди, и кто-то за это должен ответить. А потому, чтобы разобраться в этом и не наломать дров, давайте пригласим вашего старосту.

- Хорошо. Мать, обслужи господ, я схожу за Вануром.

Он ушел. Старушка спокойно, но с долей пренебрежения спросила, не хотят ли они чего.

- Воды, если можно.

Та кивнула и молчала принялась доставать кружки.

- Из вашей деревни уже забирали людей?

- Да, - задребезжала она, - двух. Упадочники думали, что они с вами связались. Но нам еще повезло…

- Извините, кто? Канцы?

- Да. Мы их «упадочниками» зовем. Себя же они «возрожденцами» зовут, но какие они возрожденцы? Куда ни придут, везде людей убивают и добро вывозят. Потому и зовем их, наоборот, упадочниками. Хорошо, что у нас Ванур есть. Он очень… как это… дип-ло-ма-ти-че-ский.

- Дипломатичный.

- Ой, старая я, не знаю этих премудростей. Но что верно, то верно. Но… людей забирают из-за вас. Потому и страшно всем. Мне тоже. Хотя, чего уже бояться - придут упадочники, значит, придут, нет – да и черт бы с ними.

Ритемуса изрядно покоробило это «из-за вас», но он спросил:

- К вам уже приходили раньше?

- Партизаны? Да, несколько раз. Но так повелось, что с ними Ванур говорит, поэтому я не знаю, как и что происходит вокруг.

Значит, не коллаборационисты. Или пытаются угодить обеим сторонам.

- А канцы? Канцы что делают?

- Ох, - она шумно выдохнула и согнулась еще больше, - У нас… помню, как они в первый раз приехали. В повозках, в машинах таких больших, у которых сзади… грузовики называются. И там много солдат было. Они сначала пришли к Вануру, а тот по дворам бегал, говорил, чтобы собирались все около его дома. А он старый, ему бегать трудно уже… И солдаты за ним ходили, проверяли. Девок лапали, детей пугали, мужчин наших толкали за просто так. Построили нас всех около дома Вануриного и вышел офицер и стал рассказывать. Мол, здесь теперь новая власть, теперь нужно поставлять им продовольствие и прочее. Стал что-то рассказывать, что это земля арлакерийцев и валаймы здесь живут по их воле, а потому должны подчиняться им во всем.

И я вот все никак не пойму, откуда это они взяли. Тут очень мало валаймов, но они все живут, наверное, еще со дня сотворения. Кирага живет тут, через четыре двора, так она сколько про своих предков рассказывала, что и отец ее тут жил, и дед, и прадед, и прапрадед, и так далее…

- И так что же?

Она застыла с открытым ртом, и чуть погодя оцепенение спало. Ритемус подметил, что старушка еле сдерживалась: ей удавалось говорить ровно, но она то запиналась, боясь сболтнуть лишнего, и старалась выглядеть как можно более приветливой, но ее опущенные глаза рыскали туда-сюда, будто маятник.

- Рассказали, наказали, чтобы никаких дел с республиканцами не имели, и уехали. В начале года это было, точно число не вспомню.

Снаружи послышался торопливый топот, дверь открылось, и внутрь ввалились двое – хозяин дома, и, по всей видимости, староста.

- Здравствуйте, господа партизаны, - Ванур протянул руку Ритемусу, - Полагаю, что вам будет удобнее задавать вопросы, а я на них буду отвечать.

Ванур был человеком старым, но подвижным. В его теле чувствовалась сила, и глаза были вполне ясны. Говорил он быстро, в отличие от иных людей его возраста.

Пожимать руку Ритемус не стал.

- Верно. То, что сказал этот человек – правда?

Ванур поджал губы, видимо, от досады, что смягчить конфликт ему не удалось, и присел напротив.

- В основном верно. Приношу от своего лица и лица деревни извинения. Если мы сможем чем-то компенсировать, то скажите.

- Посмотрим. Расскажите, как все произошло.

Ванур рассказал почти все тоже самое, что и хозяин дома, чье имя до сих пор не прозвучало.

- Никто и не знал, что пришедшие были партизанами, но у шенйаковцев сразу взыграло подозрение. А почти сразу же его друг - кивнул он на мужчину, - увидел свежие следы в лесу и каких-то людей. Но промолчал до поры до времени, сразу прибежал ко мне. А соседушки наши уже были на взводе, поджидали. Началась пальба, партизаны ваши куда-то исчезли. Скоро подошли и упа.. канцы, то бишь. А те, не будь дураками, стали спрашивать, кто там был, и люди, не желая дурного, сказали, что видели Тассарима там в такое-то время. Здесь уже было делать нечего. Тот начал отбрыкиваться, мол, откуда ему было знать, что это партизаны, и подобное. Они взбесились, дали ему пару затрещин и начали ходить по домам, мол, мы их прячем. И, чтобы отвести гнев от моего селения, я предложил поискать следы. К несчастью, следы мы нашли, и километрах в пяти-шести отсюда канцы устроили засаду. С той стороны их гнали охотники, и деваться им было некуда. Одного убили, трех покалечили, еще один сдался. Вот и вся история.

- А где же они сейчас?

Ванур виновато отвел глаза.

- На перекрестке, недалеко от Шенйака. На столбах повесили.