Тут Эмили поведала ему длинную и замысловатую версию того, как Дэвид Махони сообщил ей эту новость, дав понять, что она «в пролете», потому что «не годится для «Проуэма».

Скотт сделал вид, что надлежащим образом шокирован:

– Думаю, здесь какая-то ошибка…

Он очень тщательно выбрал момент. Сначала дождался, пока у Эмили выровняется дыхание, спросил, не отвезти ли ее в больницу, и, когда она отказалась, предложил проводить на такси до дома. Затем осторожно положил руку ей на плечо, сказал, что у нее все будет хорошо, что у всех событий есть причина. И добавил, что, возможно, им суждено было встретиться. Эти последние слова были единственными, в которые он сам искренне верил. А потом Скотт вложил ей в ладонь свою визитную карточку. Снова извинившись за служебное недоразумение, он попросил, чтобы Эмили дала «Проуэму» еще один шанс. Если она сумеет простить и забыть доставленные неприятности, он с удовольствием предложит ей другую работу. Должность уже ждет ее.

Тут Эмили аж подпрыгнула – разумеется, именно этого Скотт и ожидал.

– Правда? – воскликнула она, просияв. – Спасибо! Я согласна.

Он рассмеялся:

– Вы же еще не знаете, что это за работа. – И добавил, что хотел бы поговорить с ней более обстоятельно в офисе, если она не возражает. – Может, зайдете в понедельник, и я все объясню подробно?

Скотт ждал, что она скажет, но то, как Эмили смотрела на него в этот момент, как она держала его визитную карточку – словно драгоценность, – уже было тем самым ответом, которого он хотел.

Унылая съемная квартирка теперь, после роскошного интерьера паба в Сохо, казалась совсем убогой, а при воспоминании о белоснежной рубашке Скотта повсюду особенно была заметна грязь. Эмили никак не могла успокоиться – сердце по-прежнему бешено колотилось, но вряд ли тому виной был только автобус, под колеса которого она чуть не попала. Да, она испытала шок. Да, пропустила в итоге важнейший кастинг, не спела свою лебединую песню. Но главной причиной головокружения, нехватки воздуха и учащенного пульса скорее всего был Скотт Денни.

Не удостоив вниманием полнейший бардак на кухне (видимо, Спенсер достиг точки кипения в своем протесте против повышения квартплаты и грядущего выселения), Эмили прошла прямо в свою комнату, села на кровать и глубоко задумалась, можно ли назвать случившееся с ней божественным промыслом. Она снова вспомнила о той минуте, когда появился Скотт – его пиджак раздувался от ветра, словно полы плаща, – и у нее по рукам побежали мурашки. Эмили никогда не забивала себе голову всякой ерундой на тему рыцарей, спешащих на помощь обездоленным принцессам, но когда Скотт ловко подхватил ее и поставил на ноги, будто в танце, она почувствовала, что у нее в груди что-то взорвалось.

В тот момент его лицо выражало лишь вежливое сочувствие – добрый незнакомец совершил хороший поступок, не более того. Но потом он помог ей подняться, отряхнул грязь с ее одежды, и они долго сидели в пабе – казалось, целую вечность, – и Скотт так внимательно слушал, будто ловил слова, звучавшие в ее душе. Он определенно понимал, что значит «судьба». Он тоже это почувствовал.

А затем, словно спасти ее от верной смерти было недостаточно, Скотт Денни предложил ей загадочную новую работу. Без конкурса и без испытательного срока. Просто сказал, что должность ее уже ждет. «Позвоните мне, – попросил он, достав из бумажника визитную карточку. – Договоримся о встрече. В понедельник вам удобно?»

Теперь Эмили гадала, что от нее потребуется, и надеялась, что больше не придется отвечать на звонки в приемной. Может, Скотт сам научит ее… Чему? Чем они вообще в «Проуэме» занимаются? Акциями-облигациями? Наверное, чем-то вроде того. Да какая разница, если это означает, что у нее будут работа и зарплата, а значит, не понадобится опять клянчить деньги у родителей! Эмили велела себе не забыть позвонить Джулиет утром.

Она свернулась в клубок на кровати и поморщилась при воспоминании о стремительно надвигающемся автобусе. Ничего подобного она давно не испытывала – это был слепой страх, чистый, незамутненный, и чувство дежавю… а потом нахлынуло ощущение невесомости, до боли знакомое, привычное. Эмили думала, что все это осталось далеко в прошлом.

Чтобы отделаться от ненужных эмоций, она мысленно представила лицо Скотта – «Мой герой!» – и улыбнулась. Его визитная карточка так и осталась у нее в руке. Неужели все произошло на самом деле? Он действительно реален? Или у нее просто разыгралось воображение?

Достав телефон, Эмили набила эсэмэску: «Спасибо, спасибо, спасибо». Через несколько секунд Скотт ответил – таким образом его существование подтвердилось.

Уик-энд тянулся долго и мучительно. «Если смотреть на воду в чайнике, стоящем на огне, она никогда не закипит», – напоминала себе Эмили, но ожидание было невыносимым, и ее мысли постоянно устремлялись к понедельнику, как дети бегут смотреть мультики. При этом мало-помалу начали возникать опасения. Судьбоносное явление Скотта и последовавшее затем деловое предложение на время заглушили в ее душе боль от того, что Лара вышвырнула ее вон. Но что, если Скотт передумает? Или забудет? Она придет в «Проуэм», и окажется, что ее не внесли в список посетителей. Что ей тогда делать?

В итоге, когда утро понедельника наконец наступило, у Эмили возникло искушение спрятаться под одеялом и вообще не вылезать из постели. Однако, сделав себе суровый выговор, она все-таки встала, а потом дотащилась до метро. Нечаянно приехала задолго до назначенного времени и нервно топталась на углу улицы, затем не выдержала и поднялась в лифте на пятый этаж. Когда Эмили шла от лифта к конторке в приемной, сердце колотилось так гулко, что ей казалось, сейчас кто-нибудь потребует сделать звук потише.

Женщина, занявшая ее место за конторкой, была гораздо старше и явно умнее. Эмили зачарованно наблюдала, с какой скоростью и ловкостью она отвечает на телефонный звонок, посылает факс и кладет договор в нужную папку – всё это одновременно.

– Добрый день, – сказала новая (старая) секретарша. – У вас назначена встреча?

– Э-э… да. Да, назначена. Я Эмили. Эмили Праудман. Пришла к мистеру Денни. – Она промямлила это, как школьница в кабинете директора, затем добавила: – К Скотту, – и почувствовала себя лучше.

Секретарша зацокала клавишами. Последовала нервная пауза.

– Да-да, – кивнула она наконец. – Вам назначено на одиннадцать тридцать?

– Совершенно верно. – Эмили взглянула на настенные часы. – Извините, я пришла немного раньше. – Было удивительно, что она произносит эти слова – до сих пор ей крайне редко удавалось прийти раньше времени куда бы то ни было, и уж точно не на работу в «Проуэме». «Кажется, я начинаю меняться к лучшему», – радостно подумала девушка.

– Присаживайтесь.

Она опустилась на тот самый обтянутый бархатом диванчик, где ее недавно поджидал Дэвид Махони. Закинула ногу на ногу, затем поставила их ровно, сжав коленки, поправила прическу, одернула юбку, забеспокоившись, что та слишком коротка, и наконец мысленно приказала себе: «Спокойствие. Будь крутой».

Она взяла верхний журнал из стопки на кофейном столике и чуть не сползла на пол – с обложки на нее смотрел темными глазами Скотт Денни. «Основатель «Проуэм Партнерс» Скотт Денни рассказывает, с какими трудностями пришлось столкнуться при создании инновационного офиса в центре старого Лондона», – говорилось в анонсе. Эмили быстро перелистала журнал в поисках самой статьи. Целый разворот в ней занимала фотография вестибюля с огромной светодиодной люстрой.

«Проуэм» – преуспевающая инвестиционная компания, нацеленная на поддержку как стартапов, так и уже зарекомендовавших себя предприятий в различных отраслях промышленности. Руководство скромно называет свое детище «бутиком», однако годовой оборот и ставка доходности «Проуэма» позволяют говорить о том, что это весьма ироничное преуменьшение его значимости. Располагается компания в Мейфэре, в отреставрированном эдвардианском здании, включенном во 2-ю категорию Уставного перечня объектов, представляющих особый архитектурный или исторический интерес.