Она взглянула на экран телефона – осталось пятна-дцать минут на то, чтобы взять себя в руки и подготовиться к лучшему выступлению в своей жизни. «У тебя все получится». Эмили достала из сумки распечатанные страницы роли, которые ей прислали по электронной почте. «Дыши ровно, проговаривай про себя строчку за строчкой, и все будет отлично».

Но строчки плясали перед глазами, словно потешаясь над ней. На кастинге должны были выбрать актрису для рекламы жевательной резинки. «Парень собирается поцеловать девушку, – говорилось в синопсисе, – но тут выпрыгивает еда, которую она съела за обедом, и угрожает все испортить. Завязывается драка. Жевательная резинка побеждает».

«Что ж, значит, не Шекспир. – Эмили расправила плечи. – Ну и ладно, – подумала она. – Я все равно получу эту роль».

Но тут последние искры оптимизма потухли, она чуть не задохнулась от обиды и унижения – оказалось, в распечатке даже нет роли девушки. Ее пригласили попробоваться на роль репчатого лука. Воинственного, свирепого лука-каратиста.

Отстойная шутка. Дурацкое издевательство. Эмили сжала в кулаке странички сценария. А почему она вечно позволяет над собой издеваться? Есть у нее агент или нет, так больше жить нельзя. Вспомнился кастинг на прошлой неделе – в тесной душной комнатушке ее попросили изобразить бег с препятствиями, но так, чтобы «в этом присутствовала кошачья сексуальность». Память подсказала другой странный случай – ее заставили читать монолог стоя на стуле, а режиссер в это время швырял в нее газетами. И еще однажды ей пришлось петь «С днем рождения, мистер президент», обращаясь к бочонку с маслом.

Теперь уже слезы хлынули безудержно. Эмили глотала их, твердя: «Я себя ненавижу!» – и эти слова как будто отдавались эхом в каждой клетке никудышного тела. До сих пор ее удерживало на плаву лишь одно – идиотская мечта сделать карьеру актрисы, и вот эта мечта разбилась вдребезги у нее перед носом. Что теперь делать? Куда идти? Как найти другого агента? Ей просто нечего предъявить, нечем похвастаться – нет у нее никакого актерского портфолио, она не участвовала в шоукейсах[13], и даже ролью лука в дерьмовой рекламе похвастаться не может, черт побери! Теперь уже никто и никогда не возьмется ее представлять. Ей придется покинуть Лондон. Придется…

– Эй!

Оклик, прозвучавший где-то поблизости, прервал круговерть мыслей.

Эмили вздрогнула, вытерла нос рукавом кардигана, втянула голову в плечи и, развернувшись, зашагала в другом направлении.

– Эй! – снова позвали за спиной.

Она не остановилась – наверное, какой-нибудь попрошайка требует мелочь.

Слова Лары не шли у нее из головы. «Ты осталась без представителя». И лицо у агентши было такое скорбное-прескорбное. «Теперь ты сама по себе. Мне очень-очень жаль». У Эмили от стыда даже живот скрутило.

– Эй, подождите!

Обходя целую группу школьников, выскочивших на тротуар, она украдкой бросила взгляд назад: мужчина в темно-синем костюме позади ускорил шаг – пытался ее догнать. И это явно был не попрошайка. «О боже, а вдруг этот тип – представитель какой-нибудь благотворительной организации?» Эмили заторопилась дальше. Только этого ей не хватало – болтать посреди улицы с незнакомцем о долге перед полярными медведями, когда ее собственная жизнь катится в тартарары!

Вытерев подтеки туши под глазами, она собралась перейти на другую сторону дороги, но споткнулась о бордюр и выронила сценарий. Странички спланировали в сточную канаву, а Эмили вдруг охватил ужас оттого, что они могут совсем улететь и тогда она лишится своего последнего шанса. Вскрикнув, она кинулась их подбирать и оказалась на пути велосипедиста – тот вильнул в последний момент, едва избежав столкновения, пронесся совсем близко. Эмили, задыхаясь, хватала бумажки – теперь она уже умирала от страха, что не успеет подготовиться к кастингу и не сможет никому показать, на что способна… Но и правда было уже поздно – белые листы разлетелись по асфальту и исчезли под колесами машин.

Эмили выпрямилась, ничего не видя вокруг за пеленой слез. Позади снова прозвучал мужской голос:

– Эй, Эмили!

«Черт, – подумала она, – только бы не маньяк». А потом включился мозг, распознал этот голос, и девушка, уже готовая к бегству, застыла на месте.

– Эмили! – опять крикнул мужчина, еще громче.

Она, обернувшись, увидела знакомое лицо и пролепетала:

– Мистер Денни?..

Тут раздался совсем другой крик, за ним последовал визг тормозов, и Эмили боковым зрением поймала огромное красное пятно. Вокруг заорали и забибикали так, что она заткнула уши руками, но шум все равно оглушал, а красная громадина всё надвигалась, и визг тормозов набирал силу, и дыхание участилось, и…

Паника сбила Эмили с ног раньше, чем это успел сделать красный автобус. Сначала ей показалось, будто гигантская приливная волна страха хлынула прямо в легкие, так, что невозможно стало дышать. Потом в голове зашумело, будто захлопали тысячи крыльев, и какая-то незримая масса навалилась на ребра – Эмили даже выставила руки вперед, чтобы убрать от своей груди нечто, пока не осязаемое.

«Ну круто, – мелькнула смутная мысль в тот момент, когда она падала на асфальт, точно подрубленное дерево. – Этого еще не хватало».

Здания вокруг зашатались, небо почернело, и мир перевернулся вверх дном.

Автобус остановился в нескольких дюймах от ее лица, и тогда словно из ниоткуда, из страшного хаоса явился мистер Денни, бывший босс Эмили, как живой щит, как супергерой, как рыцарь в сверкающих доспехах. Он выставил ладонь прямо перед лобовым стеклом, останавливая водителя автобуса, наорал на сбежавшихся зевак, чтобы расступились, и Эмили захотелось рассмеяться, потому что это была галлюцинация. Конечно же, ничего из этого не могло быть реальным – ни ласковое прикосновение чужой руки, ни пиджак, подложенный ей под голову, ни размытый силуэт с нимбом волос и выставленной в сторону красного пятна ладонью, ни голос, произносивший слова: «Не бойся, Эмили. Я тебе помогу».

Разумеется, это был всего лишь прекрасный сон.

Помогая девушке подняться на ноги и дойти до ближайшего паба, Скотт ликовал. Его план был несовершенен, вмешались непредвиденные обстоятельства, но вмешались они таким образом, что в итоге у Эмили не осталось ни единой причины для сомнений. Автобус в мгновение ока сделал дело за него.

Судьба. Все так и должно было случиться.

Он раздобыл целый ворох салфеток, заказал у бармена стакан сока и продолжил осваиваться в новой роли спасителя. Присмотревшись к Эмили вблизи, он заметил, что девушка – хорошенькая, из тех, кого называют кровь с молоком. Светлые волосы, карие глаза, веснушчатый носик – ничего особенно примечательного в ней не было, но в целом картинка получилась приятная. В данный момент, однако, картинку немного портили красные пятна на щеках, заплаканные глаза и мокрый нос.

Скотт деликатно дождался, когда девушка высморкается. Дрожа и всхлипывая, она неразборчиво бормотала о каком-то кастинге, о том, что опоздала и теперь все пропало, и еще об ужасных вещах, которые наговорила ей Лара. Скотт сочувственно кивал, мысленно воздавая благодарность своей счастливой звезде за то, что его расчет оправдался. За десять минут, слушая ее сбивчивые жалобы, он окончательно убедился, что Эмили – именно та, кого он искал.

– Прошу прощения, – сказал он, как только появилась возможность вставить словечко, – я не хотел вас напугать. Просто увидел, как вы идете по улице, и решил – предложу подвезти до офиса. Вы казались очень расстроенной.

Эмили взглянула на него с ожидаемой растерянностью:

– До офиса?

– Ну да. – Он рассмеялся. – Знаете, есть такая компания «Проуэм»? Вы там работаете, а мы вам за это платим деньги.

– Но… – Эмили помотала головой. – Я на вас больше не работаю. Меня уволили.

Скотт изобразил предельное недоумение:

– Уволили? Как это?