Это не потому, что он тебе не доверяет. Не только. Это потому, что великий жрец отправит его подыхать в ледяной яме, если он принесет ему контрабандный Конарик и ритуальный посох, потеряв по пути владельца. И он знает, что если он прогневает жреца, то ему не жить.
Что за жрец?
Да откуда мне знать? Какой угодно. Их тут как собак нерезаных. Это же Атмора.
- Туда, - сказал Хротмар. Силгвир двинулся вперед вместе с ним, и слабое голубоватое сияние вновь заструилось из черноты. Яркая звезда заблестела голубым тоже, но осталась левее.
Они прошли еще несколько шагов. Или несколько тысяч шагов по совершенно одинаковой пустоте. Потом Силгвир заметил в голубоватом свете кое-что на снегу.
Кое-что, чего он никак не ожидал увидеть.
Он даже остановился, чтобы снова проявить звук.
- Это… драконье?
Хротмар, вынужденно остановившийся вместе с ним, посмотрел на него как на круглого дурака.
- Не трожь, - отчеканил атморец. – Это остаток хисто-джиллианских. Должно быть, сработало экстренное перемещение, когда джиллы стали поедать Хист вместе с их безумной матемагией. Я бы не сказал, что оно дохлое, а если оно не дохлое и ты его разбудишь – эвак дреугов тут же окажется здесь и врежет по нам мнимыми четырехмерными.
Что?
То, что он сказал – это очень, очень плохо, Герой, даже для тебя. Просто не трогай яйцо, оно чужое, а не твое.
- Ээ, ладно, - осторожно согласился Силгвир. – А чего оно исчезло?
Хротмар со сдавленным проклятием чуть повернул голову, пытаясь удержать в поле зрения одновременно дорогу вперед, Силгвира и яйцо. Только яйца уже не было. Оно исчезло прямо на свету, не дожидаясь, пока его сотрет темнота.
- Бежим, - очень-очень-очень спокойно сказал Хротмар. – Не теряй меня из виду, не оборачивайся и беги вперед.
Они делали что-то плохое. Что-то очень, очень плохое. Они ломали законы мира, когда бежали так. Эта аномалия, короткая дорога, сама по себе ломала законы мира, но что взять со случайно образованной аномалии? Вот то, что делают они…
Они не должны быть живы.
Они не должны существовать.
Они не должны нарушать законы Времени или пользоваться его нарушениями, потому что…
Потому что даже во время Рассвета контрабанда артефактами или существами из других временных линий заканчивается разрешением конфликта. Ты же помнишь, что такое разрешение конфликта у джилл?
Ветер терял синеву, возвращая белый цвет источнику света. Тоннель аномалии распадался.
Они пытались убежать? Кажется. Силгвир не мог больше сделать ни единого шага. Что-то еще заставляло время двигаться, что-то ослепительно жгло в груди, но он умирал, потому что его смертная оболочка не была предназначена для пересечения квазивневременных зон.
- Я не контрабандист, - прошептал Хротмар. Звук исказился студнем замерзшего времени, превратившись в едва различимый шелест. Силгвир просто знал, что он сказал. Знал, что сказал бы любой – в надежде, что существо, стоящее перед ними, всего один раз прислушается к оправданиям.
Но это существо не было человеком, чтобы так поступать.
Оно было пародией, куклой, будто бы собранной двемерским механизмом по подобию человека. Женское тело с абсолютной симметрией и правильностью черт. Ни единого изъяна. Ни единой неверной линии. Совершенство, заключенное в геометрию плоти – совершенство, которого не достичь даже альдмерам, потому что такое могло создать только существо, не имеющее понятия о том, что такое человек. Оно двигалось с четкостью и плавностью, которой не могло быть у живого существа – у любого живого существа.
Не только потому, что любое живое существо не смогло бы сделать ни единого движения там, где почти нет времени.
Если бы Силгвир мог, он бы бежал прочь так быстро, как не бежал никогда. Существо, чьего имени он не знал, было чем-то другим, чем-то вне Времени, Пространства и жизни вообще.
Оно пугало его так, как не испугала даже черная бездна над головой.
[ты причина конфликта]
Силгвир не успел понять, когда Хротмар исчез. Свет всё так же падал на снег там, где он был… одно мгновение назад? Полмгновения? Миллионную долю мгновения назад?
[конфликт разрешен]
Маска Конарика лежала теперь у его ног. Силгвир поднял ее, не задумавшись об этом, и замер, ощутив кокон красных образов Эльнофекса вокруг себя.
Джилла смотрела на него.
[ты причина конфликта]
- Ты спасла меня от альдмеров, - беззвучно шепнул Силгвир.
[ты причина конфликта]
Совершенно случайно. Она просто хотела его убить. Не убить – стереть из времени, как стерла Хротмара, который теперь никогда не существовал. Он еще помнил его имя просто потому, что его очередь была следующей.
Потому что Рагот, тот Рагот, что открыл портал на Атмору с Глотки Мира, пренебрег теми нерушимыми законами Времени, которыми нельзя пренебрегать. Даже во время Рассвета.
И во временных линиях возник конфликт.
Он не мог придумать ни единого способа спастись от всемогущего способа Времени исцелять само себя.
[ты причина конфликта]
Силгвир очень, очень, очень, очень медленно повернулся. На это ушли остатки его сил. Звездного света не хватало, чтобы время продолжало полноценно существовать.
Джилла стояла перед ним. Джилла была повсюду одновременно в тысячах тысяч обличий.
Как глупо было пытаться убежать от нее.
[конфликт разрешен]
- Держать строй! Держать строй!
Пепел вокруг был холоднее льда. Он обжигал нутро, забивал грудь мокрой серой жижей. Всё вокруг было в пепле.
Когда-то в мире была зеленая трава? И синее небо. Так рассказывают. Кажется, когда-то он тоже…
Каудекс обернулся, когда пепел стал отсвечивать красным. Он не видел красного уже целую вечность. Силгвир обернулся вслед за ним, краем сознания отмечая, как последняя выпущенная стрела вспыхивает разряженным зачарованием в груди очередного дремора.
- Берегись!..
[конфликт разрешен]
Лорд приказывает отступать.
Одна стрела. Две. Три. Пять. Двенадцать. Сорок восемь. Он потерял счет, сколько стрел выпустил в имперских легионеров за последний час. Но Башня стояла за ними, последний рубеж Доминиона, и пускай кипит от магии и огня кровавая грязь у ее подножия, всё так же ярко и светло сверкают хрусталем ее белые стены.
Будут сверкать вечно.
Будет парить золотой орел над ее вершиной – и сейчас, и позже, сколько бы имперцев ни подошло к ней с оставленного Клаудреста.
Лорд приказывает отступать.
Оставить Хрустальную Башню имперцам. Отдать ее дэйдрическим ордам Тита Мида. Восьмая армия – единственные, кто остался верен Хрустальному Закону, единственные, кто остался умирать на стенах Башни под клинками имперцев и культистов Боэтии.
Говорят, что Золотого Меча было мало не знающему пощады коловианцу; говорят, кто-то видел красного дракона под красным драконьим стягом. Силгвир разворачивается только для того, чтобы выпустить последние стрелы в ручную тварь Императора, но не успевает.
[конфликт разрешен]
- …и тут она зажгла эти свечи – знаешь, она любила такое, свечи, вино, романтика – а на мне еще был этот дурацкий плащ, я говорил Сехту, что я в нем страшнее Бала в платье, но лысый стал меня уговаривать… в общем, дальше я не помню, что было… а потом я проснулся на каком-то корабле, и знаешь, что я понял?
