- Ты проведешь меня к ним, - Азидал улыбнулся, выпрямившись в полный рост.

Отчего-то Ралис Седарис, глядя на рыжего норда в старинной меховой броне, впервые возблагодарил небо за то, что проклятье Азуры окрасило кожу данмеров в цвет, который невозможно было спутать с белым.

- Потрясающе, - восторженно сказал незнакомый ему голос с трескучими нотками, присущими старикам. Ралис обернулся ко входу в особняк, чтобы замереть, наткнувшись взглядом на золотые спирали символов самого безумного данмерского Дома. - А ведь Герой не терял времени зря. Ну, может быть, хотя бы с третьим драконьим жрецом мне удастся спокойно поговорить о действительно важных вещах?

Комментарий к Глава 23. О важности клятв

Vozahnil-Wahlzos. Poguksedilfahliil. - Ноль-сумма. Решение, достойное двемеров

Siiv atruk hi vorolur voth ahrk wahl nii tinvaak ZU’U VOLOS. Uv tinvaak nii hinmaar. - Найди что-то, с чем ты не согласен, и заставь это сказать “Я НЕ ЕСТЬ”. Или скажи это сам.

Vorohahiil fund aak hi nau zok vul ven, dilfahliil, atmorakei uv deyruv - Твое безумие провело бы тебя самым темным путем, будь то путь двемеров, атморцев или дэйдра

Еще один маленький драббл в духе термоядерно-аццкого киберпанка, считайте это AU: http://bit.ly/2pBALVx

========== Глава 24. Дороги, которые нас выбирают ==========

Золотая маска тускло поблескивала под столь же тусклым, серым светом солстхеймского солнца. На металле не было ни единой царапины, ни единого пятна – время не было властно над ней, запертой в закольцованном мгновении, миновавшем много тысячелетий назад.

И она была тяжелой, боги, какой тяжелой она была.

- Я не могу даже представить, что надену ее, - тихо сказал Силгвир. – Она убьет меня, да? Меня-меня, не меня-Героя…

Вокун лениво подцепил кончиком сапога плоский камешек; тот несколько раз перевернулся в воздухе и шлепнулся в песчаную пыль. Он единственный был рядом с Драконорожденным-Конариком: Рагот и Морокеи оставили их наедине без объяснений и вопросов, будто согласно одним им известному договору, и теперь только солстхеймские скалы слушали их разговор.

- Это не так плохо, как тебе кажется, - ответил Двуличие Шора. – Ты умирал много раз. Это все понарошку, но и по-настоящему тоже. А насколько туда или сюда – тебе решать… только тебе.

Силгвир хмыкнул. Он по-прежнему плохо понимал туманные объяснения драконьих жрецов, но сейчас ему казалось, что это не просто пустые слова.

- У вас… у драконьих жрецов… так же? Когда вы надеваете маски?

Вокун неопределенно передернул плечами.

- Да?.. Отчасти. Но ты же знаешь, для чего ты становишься Конариком. Это слегка другое. Ни один из нас не намеревался стать богом, знаешь ли, - по крайней мере, в тот момент, когда мы принимали Имена. Но никто тебе, конечно же, об этом не говорил. Все делают из этого большой секрет даже сейчас, когда все наши тайны похоронены под футами земли, пепла, камня, снега и Шор знает чего еще, - Вокун показательно поворошил ногой песок. – Скажи, что ты уже знаешь об этом?

Силгвир повел ухом, вспоминая. Валок рассказал ему не слишком много – только самое важное, и мог ли он верить его словам – Валок говорил правду, несомненно, но знал ли он правду сам, никогда не владевший маской?.. Он отказался заплатить цену, что была назначена за нее, а любой другой жрец ни за что не рассказал бы о священном таинстве культа.

Кроме, быть может…

- Немного, - честно признался Силгвир. – Маски дают могущество, имена означают истинную суть… и как будто укрепляют ее?

- Фиксируют, - без улыбки поправил Вокун. – Это не зависит от желания человека. Я видел жрецов, что мечтали стать достойнейшими из достойных, а в результате их называли Bovaalikus или похуже, и теперь им приходилось жить такими до конца своих дней. Мне еще повезло. Вот Rahgot или Ahzidal… думаешь, по собственной воле они встревают в эти бестолковые войны?

Глаза Вокуна не отразили его смешок.

- Это всё, что тебе известно? – помолчав, спросил он. Силгвир, помедлив, покачал головой.

- Еще знаю… что за владение маской нужно заплатить. По-особенному.

Вокун снова усмехнулся.

- По-особенному, это точно. Хевнораак вырвал сердце женщине, которую любил, как саму Дибеллу. Вольсунг оставила всех своих соратников на Арене Смерти – если ты не знаешь, что это такое, считай себя счастливчиком. Накриин выцарапала своё имя на китовьем хребте, пока стражи Совнгарда рвали ее на куски. Про других не знаю, даже Рагот не говорил мне о своей плате, хотя я догадываюсь, какой она была. Но подумай вот о чем, Конарик: все мы сделали это ради чего-то важного. И раз мы все еще здесь, значит, это того стоило.

- Но вы сделали это сами, - возразил Силгвир. Отчаянно вгляделся в глаза Вокуна: лисьи глаза, ему бы лисий тотем, а не Раготу. – Все вы сделали это сами… а я – да во мне нет ничего, кроме Героя, у меня и Голоса бы не было без него. Хевнораак сказал, маска меня сожрет… мне, в общем-то, все равно уже. Я спасал мир, потому что мне так сказали Седобородые, которых убил Рагот, которого я воскресил, чтобы спастись самому. Теперь вы говорите мне, что я должен погибнуть, чтобы спасти мир. Это… честно. Правда. Не знаю, почему именно я стал Героем и Довакином, а не какой-нибудь истинный потомок Исграмора, но если острые уши не мешают стать Конариком, то разницы нет, я это буду или кто-то еще. Я просто хочу знать, как… как это. Раз уж мне придется умереть за что-то, чего я не выбирал, я хочу знать хотя бы, как это будет.

Вокун медленно потер глаза ладонью. Отчего-то он вдруг показался невозможно усталым, словно прожитые им века уместились в один миг.

- Как? Конарик – это средоточие наших знаний и силы, восьмеро верховных жрецов – лишь дополнения к Конарику. Каждый из нас, восьмерых, даст тебе что-то, что свяжет вас, и признает твою власть. Думаю, кое-кто просто с тобой поговорит. Рагот точно захочет драки. Хевнораак… ммм… ну, конечно, он может веселья ради тряхнуть стариной и поступить как истинный жрец Дибеллы, открывая тебе тайные знания. Тем более, что он ричмен, и ему все равно, с кем… ритуалы совершать.

Силгвир очень надеялся, что его взгляд ясно сообщил Вокуну о том, что от таких шуток ему лучше воздержаться. Вокун только фыркнул, оставив Драконорожденного в напряжении раздумывать над тем, где служитель Шора слегка приврал, а где сказал правду.

- А как… ну, как, - Вокун присвистнул и покачал головой с непонятной полуухмылкой. – Вопросы у тебя, Довакин… да как будто ты умираешь, а потом просыпаешься. Как все умирают – с криком, болью, кровью. Как все просыпаются – счастливыми, что это был всего лишь сон. Понарошку и по-настоящему, как всё в этом мире, - он махнул рукой в сторону Вороньей Скалы, и Силгвир послушно двинулся обратно к городу вместе с ним.

- А что понарошку, и что по-настоящему?

Вокун улыбнулся, замедлил шаг на мгновение.

- А ты когда-нибудь просыпался, не просыпаясь по-настоящему? Примерно вот так.

Рагот встретил их вновь у кургана Колбьорн: он не стал уходить далеко от захоронения, вокруг которого теперь кишели драугры. Силгвир надеялся, что нежить отпугнет солнечный свет, но ходячим мертвецам не мешало солнце, и они медленно бродили вокруг спуска в катакомбы, словно безумцы на Островах. Рагот сидел рядом на камне и держал на коленях обнаженный клинок; атморская сталь сверкала белоснежно-ярко. Вокун молча кивнул ему, и Силгвир только краем глаза заметил блеснувшую за спиной вспышку – а когда обернулся, там уже никого не было.

- Только… только не говори, что ты хочешь боя прямо сейчас, - быстро сказал Силгвир. Рагот с легким удивлением поднял на него взгляд.

- Я всегда хочу боя, thuri.

Силгвир нелепо моргнул. У него ушло несколько ударов сердца, чтобы понять, что в словах атморца не было ни единой доли шутки.

- Если ты не готов, я подожду, - не совсем верно истолковав его молчание, добавил Рагот. – Но не медли слишком долго. Я служу тебе и останусь верен, но я не признаю тебя Конариком, пока мы не Поговорим об этом доброй сталью.