– Но почему же Королева не поступила так же со всеми своими внучками? Почему не отправила нас сюда, в Башню? Зачем было жертвовать нами в Лабиринте? Ведь Вьен так часто повторяет, что она не расточительна.

– Дочерей она могла спрятать здесь ещё при рождении, сделать так, чтобы младенцев посчитали умершими или просто о них не узнали, но с вами такое бы не прошло. Поднялся бы ненужный шум. Раз уж тебя, прошедшую Лабиринт, настолько шокирует эта новость, что уж говорить о простых людях? Они бы не простили своей Королеве такого. А народный бунт не смогут сдержать никакие маги.

– Так, значит, дочери Вьен сидели в этой Башне, как принцессы из сказок, и ждали своих принцев, которые так и не пришли? Какой ужас!

– Верно, так оно и было, и они до сих пор здесь и ждут. В Башне остались их голоса, их надежды, мысли. Кстати, почему тебя не шокируют мои подвиги, а так задевает поступок Вьен? А я ведь извёл немало народу посредством своей лютни.

– Те девочки были дочерьми Вьен. И мне сложно понять, как можно поступить так с собственным ребёнком. Что же касается тебя, Шут, то у меня иногда такое чувство, словно монстром был кто-то другой, например твоя тень.

Я запнулась, потому что впервые озвучила свои ощущения по отношению к монстру Замка Серых садов.

– Тень, – рассмеялся Шут, – тень…

– Как думаешь, эту Башню можно разрушить?

– Вьен сама вырастила её. Не станет Королевы Вьен – исчезнет и Башня.

– А если вначале разрушить Башню, что будет тогда?

– Вряд ли это убьёт Королеву, но думаю, последствия для неё могут быть весьма неприятными.

– Но у Королевы нет магических способностей, – как же она создала Башню?

– Она может пользоваться чужой силой. Но чтобы вырастить Башню, и этого не требуется. Об этом месте много легенд, но правда в том, что такие места создают из паразитов, поселившихся в сердце. Сердце Королевы теперь как камень, но так было не всегда. Однажды она взяла всё, что было в нём, и посеяла в эту землю, полив слезами.

– Королева Вьен умеет плакать?

– Когда-то умела, но ведь не обязательно проливать свои слёзы. И чем больше слёз, тем выше и крепче становится Башня.

– Мы можем выпустить призраков дочерей Вьен на свободу? – спросила я порывисто.

– Нет, Лина, это не наше дело.

– А чьё?

– Ты думаешь, я знаю всё на свете? Да и ты подумай лучше о себе. Или план уже готов и поэтому ты надеялась на мой приход?

– Да, Шут, план готов, – заявила я твёрдо. – Я хочу, чтобы ты сочинил балладу о том, что в Башне томится принцесса и ждёт своего спасителя, который должен победить дракона и получить сердце красавицы.

– Весьма банально, – фыркнул Шут.

– Люди верят в старые сказки, новые им не всегда по вкусу.

– Ну что ж, и правда всегда банальна, – согласился мой невидимый собеседник.

– Так ты сочинишь балладу?

– Почему бы и нет, но, скажи, каков мой интерес служить тебе?

Под кроватью зазвенели бубенчики.

Я разозлилась:

– Ну, тогда, может быть, мне назвать Вьен имя первой королевы, прошедшей Лабиринт? Ведь именно для того, чтобы его выведать, она и держит меня в Башне.

– А почему Вьен так хочет узнать имя первой королевы?

– Она ищет способ жить вечно.

– Ты так думаешь или знаешь?

– Знаю, – вздохнула я. – Потому что твоя королева ни мертва ни жива. Потому что я видела списки. И потому что тот, кто прошёл Лабиринт, всей кожей чует расставленные ловушки. Я стою на самом краю этой ловушки – один неверный шаг, и я пропала. И возможно, вместе со мной всё Королевство Золотых птиц.

– Но ведь и Вьен тоже видела списки, – зачем тогда ей понадобились мы с тобой?

– Когда девочка Вьен видела те списки, у неё не было причины обращать на них пристального внимания. Её-то никто не просил об этом. О, представляю, как потом она кусала себе локти. Уверена, она до них дотянулась. Ведь для Королевы Вьен нет невозможного, кроме одного – вернуться в Лабиринт.

– Ну, допустим, ты права, что дальше?

– Я должна покинуть Башню и спрятаться от Вьен.

– А ещё дальше?

– Давай действовать по порядку.

– То есть ты не знаешь? Как же ты Лабиринт-то прошла, если даже планов строить не умеешь?

– Да вот не знаю, как я его прошла! – Меня вдруг охватила злость. – Ничего не помню из того, что произошло в Лабиринте. Я могу только гадать, что там случилось. И вот тогда моё воображение рисует очень страшные картины. Чья кровь была на моих руках? Что случилось с девочками, которые вошли вместе со мной и не вернулись? Как я сумела выжить? Это ужасно – ничего не помнить!

– Так ты планируешь выйти из Башни всего лишь при помощи песенки?

– Ты менестрель, которому нет равных. Пусть твоя баллада зажигает сердца, пусть в меня влюбляются, едва только прозвучат первые аккорды.

– Зачем?

– Да затем, что даже Королева Вьен бессильна против толпы. Заставь людей прийти сюда. Пусть они соревнуются в том, кому достанется моё сердце. Пусть мечтают победить дракона, охраняющего Башню, не зная, что это дракон главного королевского мага. Меня беспокоит лишь то, что перед Башней лежит проклятая роща, через которую нет дороги.

– Это должно волновать тебя меньше всего. Против топора бессильны даже проклятые деревья. Колдовство боится холодной стали. Когда-то мой отец сказал мне, что человек сможет победить и мага, и демона, если не испугается, потому что сильная воля сильнее магии. Но что ты будешь делать с тем, кто пройдёт испытание и убьёт дракона? Полюбишь его и выйдешь замуж, как и полагается в конце сказки? – усмехнулся Шут.

– Никого не убьют, я не для того прошла Лабиринт, чтобы желать чьей-то смерти. Дракон не должен пострадать. И если потребуется, я сдержу слово и выйду замуж за того, кто освободит меня.

– Какая жертва, кому-то повезёт, – съехидничал мой собеседник.

– И этим кем-то будешь ты, Шут, – добавила я без всякого намёка на шутку.

Мой невидимый собеседник закашлялся – похоже, я смогла шокировать монстра, – что ж, время, проведённое в Лабиринте, не прошло даром.

– Замуж за меня?! Ты, часом, не сошла с ума в Лабиринте? – наконец обрёл дар речи Шут. – Кроме того, я не давал согласия, моё сердце занято, знаешь ли, – добавил он поспешно.

Именно на такую реакцию я и рассчитывала.

– Знаю, Шут, но и моё сердце тоже занято. Поэтому мы отличная пара.

– Лина, я могу сочинить балладу, – это будет даже забавно, – но пусть твоим принцем на белом коне будет Лар – это его роль. А я всего лишь шут, шут не может быть королём.

– Повторяю, я сдержу слово и выйду замуж за спасителя, но только при необходимости. Мы с тобой лишь разыграем для толпы влюблённую парочку, и всё. Как в театре.

– Хорошо, давай начнём с простого – я сочиню балладу, – неожиданно легко согласился мой собеседник. – Но тебе за это время нужно узнать, как Вьен заходит в Башню и покидает её, иначе всё будет напрасно. Осколком зеркала мы эту проблему не решим.

– Я постараюсь узнать. А ты поторопись. Вьен ненавидит меня с каждым днём всё сильнее, и чем быстрее я покину это место, тем всем будет спокойнее. Иногда мне кажется, что моё сердце не выдержит и разорвётся от страха.

– Не бойся, Лина, я сделаю всё, чтобы защитить твоё сердце.

– Это я и хотела услышать, монстр Замка Серых садов. Это единственное, что мне нужно.

– А я думал, девушки больше всего мечтают услышать признание в любви.

– Только не те, что прошли Лабиринт, – они хотят защищённости и ощущения того, что кто-то есть рядом.

– У тебя есть Мар.

– А у тебя, Шут? Кто есть у тебя?

– И у меня есть Мар.

– Почему же я его не вижу?

– О, Лина, лучше бы тебе никогда не увидеть моего Мара.

– Почему?

– Я монстр, только представь себе, каким должен быть Мар монстра. Скажи лучше, почему ты просишь помощи у меня – потому что меня не жалко? Ларом ты жертвовать не хочешь? – поинтересовался Шут.

– Монстр Замка Серых садов, я прошу о помощи тебя, потому что тебе нечего терять и потому что я верю тебе. Я никому не верю так, как тебе, – сказала я и, помолчав, добавила: – Даже Лару.