Он сделал шаг, теперь моя очередь.

Мое сердце вновь начало взволнованно биться. Не верю, что все так перевернулось. Подобное решение пугает меня и приятно волнует. Не могу даже представить к чему нас это может привести… Но я бы хотела увидеть к чему.

Я переоделась в черные джинсовые шорты и голубой топ с широкими, короткими рукавами, которые свисают с плеч. Завязала на голове косынку того же цвета, а влажные волосы убрала наверх. Кажется, впервые за долгое время, мне захотелось быть красивой… В чемодане я нашла косметичку и подкрасила ресницы. Они так дрожали, что процесс затянулся. Готова…

Выдохнула раза три, как будто пыталась избавиться от старого кислорода, прежде чем сделать шаг в новую реальность… Вышла из каюты и еще минут десять искала спортивный зал. То, что он здесь есть, тоже немного шокирует. На такой яхте можно жить месяцами!

Когда я вошла, Марк отжимался на брусьях, спиной ко мне. Судя по напряженности его мышц, это уже не первый подход. Уууух… Каждая его мышца движется настолько агрессивно-сексуально, что я замираю. Очень сильно нервничаю. Совсем не знаю, что говорить и как себя вести… Может он уже передумал?

Боже, Мэри. Ты такая робкая стала. Как мышонок. Подозрительный, хотя и наивный одновременно. Вообще разучилась брать ситуацию в свои руки, плывешь по течению и медленно умираешь в тюрьме, которую сама для себя устроила. Может, хватит?

Я прикусываю нижнюю губу и говорю себе, что достаточно. Иду к мужчине, зная, что делать. Если я хочу помочь ему…, то есть только один способ. Я тихо замираю за его спиной, пальцы дрожат… зажмуриваюсь и касаюсь его.

Ладони ложатся чуть ниже потных лопаток и я чувствую, что он замер, оторвавшись ногами от пола. Вздрогнул под моим прикосновением, а затем медленно опустился. Я открыла глаза, потому что не хочу, дабы он думал, что я боюсь.

Мне кажется, что мы так целую вечность простояли, прежде чем Марк развернулся ко мне. Но он все же сделал это и мне пришлось убрать руки. Что-то подсказывало, что он сейчас спросит: «Зачем я это сделала?». Как было с футболкой… Но вместо этого он сказал другое:

– Хорошо, что ты все обдумала.

И снова никаких вопросов, только констатации фактов. Так очевидно? Мне все же стало неловко. Я понимаю, что ему нужно время, но его холод напрягает… Я и так преодолеваю барьер внутри себя и это сложно…

Мне хочется так много у него спросить, но вижу, что не время. Путь сквозь его ненависть, боль и отвращение будет долгим… И ускоряться – плохая идея.

– Ты много тренируешься, – я решаю, что лучше для начала поговорить о чем-то простом. Как люди, которые только узнают друг друга.

– Тебе тоже надо, – отвечает Марк, делая новый подход, а я завороженно наблюдаю за тем, как двигаются мышцы его рук.

– Ты же знаешь, я и спорт…

– Да, – улыбается мужчина. Кажется, впервые действительно улыбается. – Единственный спорт, к которому, я смог тебя приучить – это секс.

Ой. Я захлопала глазами быстро-быстро, потому что мне надо было на чем-то сосредоточиться, чтобы не потерять сознание от такого намека… или воспоминания… или, господи… Как специально, Марк неотрывно смотрел на меня.

– Я много утренних тренировок пропустил из-за тебя, – хмыкнул мужчина.

– Помню, но ты все равно всегда получал свое кардио… – стыдливо укусила себя за губу.

– Потому что я всегда получаю свое, – он спрыгнул с брусьев и подмигнул мне.

Ох…

– Почему мне надо тренироваться сейчас? – переспросила я, чтобы направить тему в более спокойное русло. Потому что от этих воспоминаний мне слишком неспокойно… А как иначе, когда кроме вибратора у меня шесть лет никого не было. Боже, а что если я уже разучилась заниматься сексом??

– Ты теперь часть мафии, Мэри, – заявил он и сделал глоток воды. – Ты должна быть готова ко всему. Твоё тело слабое, тебя будет легко убить. Ты же не хочешь этого?

Что? Вот это заявление… И снова я в шоке.

– Но начнем тренировки, когда вернемся. Мы же сейчас на отдыхе, – улыбнулся он.

Бросил взгляд на мою руку, словно что-то решая. А секунды через две сплел наши пальцы и повел обратно на свежий воздух. Мы вернулись на верхний этаж.

– Марк, я не могу быть частью мафии… это же я – Мэри. Какая из меня мафиози? – заволновалась я. Пожалуй, смешно звучало. Но для меня это все серьезно…

Мужчина облокотился на правый борт и с интересом начал меня рассматривать. Я стеснялась от такого внимания, тем более, что его взгляд все еще разрывал меня на части…

– Ты научишься, – он сказал это так, словно сам себя уговаривал.

– Научусь чему? – поднимаю брови, и складываю руки на груди. – Быть путаной?

Молчит. Щурит взгляд, а затем отводит его. Пару секунд рассматривает море, облизывает губы и отрывает локоть от фальшборта. Обходит меня и прижимается сзади… Я вздрагиваю под его напором и близостью. Марк накрывает мои ладони и кладет их на металлические «поручни». Его нос почти касается моего уха. Сердце сейчас выпрыгнет из груди…

– Тебе понравится быть частью мафии, – тихо пророчит мужчина.

Ни слова о нас, ни слова возражений о роли путаны… Но я напоминаю себе, что ему нужно время… А мне нужно помочь ему…

Я позволяю своей шее расслабиться, а спине прижаться к нему мягко. Мы сливаемся… в нечто целостное. И это так приятно, что перед глазами все рассеивается. Я концентрируюсь на белых облаках, чтобы удержаться на ногах. Рядом с ним так легко упасть…

– Возможно… – с надеждой отвечаю я. – … если ты меня научишь.

Чувствую его улыбку возле уха:

– Научу, Мэри.

Чем запутаннее отношения, тем сильнее влечение.

– из сериала «Одинокие сердца»

Марк

Я обнимаю Мэри, напоминая себе, что за нами «хвост». Капитан сообщил, что почти одновременно с нами порт покинуло еще одно судно. Как и порты других городов. Это может быть засада. Я привык подобные вопросы решать быстро – не жду, пока начнут стрелять в меня, а стреляю первым. Но не в этот раз. Не тогда, когда у меня яхта полная наркоты под завязку, а впереди много миллиардная сделка, и самое главное – когда я так близок к тому, чтобы поставить Эскобару первый «шах». Будем действовать осторожно, придерживаясь плана. За нами наблюдают, поэтому я делаю все, чтобы они верили в то, что видят.

Тело Мэри податливое. Я так хорошо помню его мягкость и чувственность, что сейчас могу проверить – осталось ли оно таковым для меня. Осталось. И несмотря на все ее ошибки, какого-то хрена она все еще ангел. Я не знаю, как это возможно… я каждое прикосновение считал до сегодняшнего дня. Считал с отвращением, отмывая ее запах с кожи. А сегодня вновь касаюсь ее, чувствуя ангельское притяжение. Привлекательное и непринужденное. Ничего не прощено, она все еще моя perra… ангельская perra. И я не знаю, что это за проклятие, которое заставляет меня это чувствовать. Но я чувствую это. Признаюсь себе в этом, чтобы сохранять трезвую голову. Меня не одурманить, ангел…

«И только сейчас я начинаю понимать, почему ты не можешь простить»… Помню ее слова, ухмыляясь с их наивности. Что она понимает? Думает, что что-то почувствовала, когда я трахнул проститутку? Смешно, Мэри, очень смешно. Может она и хочет в это верить, хочет поскорее избавиться от вины… Но не получится, это с ней на всю жизнь. И она обязательно поймет, каково это. Она уже ступила на первый круг Ада, и я обещаю провести ее семью. Мне через них больше не страшно идти, а вот ей… я не завидую. И после седьмого мы поговорим, Мэри. Вот тогда и поговорим. Вот тогда и посмотрим, что ты скажешь мне после всего. Что ты поймешь тогда?

– Расскажешь мне о мафии и как ты в ней оказался? – спросила, поворачивая нежно-розовые губы ко мне.

Ангел сам лезет в дела дьявольские.

– За обедом расскажу, – обещаю коротко и веду ее к столику, который уже сервировали.