О том, что все множество изначальных попыток было нелепо, Кроули знал заранее. Одного взгляда на то подобие крыльев, что создавали люди, хватало, чтобы понять: это не полетит. Человеческое тело слишком тяжелое, человеческие кости слишком массивные… Само строение человеческого тела не предполагает способности к полетам!

Крылья людям не даны — однако им дан разум. Более того, в отличие от подавляющего большинства ангелов и демонов, люди были наделены еще и фантазией. Им потребовалось множество веков, но однажды они все-таки сообразили: если невозможно полететь как птица, то можно попытаться полететь как человек. Люди отказались от крыльев и направили свою фантазию на создание летательных аппаратов.

Кроули видел запуск первого воздушного шара в 1783 году. Люди, находившиеся в корзине, не могли им управлять, однако впервые за все время попыток воздухоплаванья этот агрегат именно летел, а не планировал вниз. Смешавшись с толпой, завороженно следящей за этим первым полетом, Кроули ощущал гордость за человечество.

Проспав большую часть девятнадцатого века, Кроули пропустил и множество прочих экспериментов. Оглядевшись же в веке двадцатом, он обнаружил, что человечество наконец сделало огромный шаг вперед. Все еще достаточно неуклюжие, но уже управляемые самолеты открыли наконец людям дорогу к небу.

Людям, но, как оказалось, не одному отдельно взятому демону.

Стоило Кроули подняться над землей на самолете, как перед его внутренним взором словно наяву встала картина его Падения. Он мог сколько угодно шутить на тему, что всего лишь «тихонько скатился по наклонной», но факт оставался фактом: Падение было. Был ветер, завывающий в ушах, бьющий по спине, не дающий распахнуть крылья и хоть как-то удержаться в воздухе. Был удар, переламывающий кости, сминающий эти, казалось, ставшие бесполезными крылья. Были яростные языки адского пламени и удушливые серные испарения, прожигающие сущность, выедающие остатки ангельского начала, оставляющие грязные отметины подобно оспенным язвам. Было мучительное и безбрежное чувство одиночества внутри, горькое осознание, что потеряно все, что имелось ранее, и что ничего хорошего и счастливого в жизни уже никогда не будет.

Кроули плохо помнил, чем для него окончился тот полет: кажется, бортпроводникам пришлось изрядно с ним повозиться. Впоследствии, когда задания вынуждали Кроули вновь обращаться за помощью к авиатранспорту, он просто надирался до невменяемого состояния. К счастью для всех, будучи пьяным, демон никогда не дебоширил: просто полулежал мирно на своем месте до самого прибытия, после чего его надо было лишь выгрузить из самолета.

Однако на этот раз Кроули рассчитывал, что присутствие Азирафаэля удержит его от погружающих в первобытный ужас воспоминаний. Если не дружеское чувство локтя, то хотя бы чувство собственного достоинства! Кроули столько веков работал над репутацией самоуверенного и фантастически отважного демона, что просто не имел права так бессовестно проколоться.

И все же, стоило их самолету оторвать шасси от взлетной полосы, как Кроули ощутил знакомое покалывание во всем теле. Лопатки, там, где в истинном облике росли крылья, мучительно заломило, а на языке и губах, шипя и прижигая, проявился мерзкий привкус серы. Стоило кинуть единственный взгляд в окно, как воображение явило ему крыло, занявшееся огнем.

Зная силу этого своего воображения, Кроули поспешно зажмурился и решительно призвал к себе ближайшую бутылку с алкоголем. Он отчаянно не хотел испытать падение вновь, но еще меньше ему хотелось, чтобы ангел вместе с ним угодил в авиакатастрофу.

И в результате Азирафаэлю пришлось наблюдать его в совершенно непотребном виде. Ангел был умен и наверняка догадался о причинах подобного поведения, что заставляло Кроули еще больше стыдиться самого себя и своей неуемной фантазии.

Такси уже подъезжало к роскошному отелю, когда Кроули наконец сумел выдавить из себя несколько слов:

— Я пойму, если ты захочешь отдельный номер, ангел.

— Зачем мне отдельный номер? — искренне удивился Азирафаэль. — Мне не нужно спать, да и вещей у нас с тобой практически нет. Зачем занимать два номера, когда нам с тобой вполне хватит одного?

Он мягко взял своего демона за руку, и тот слегка расслабился. Кроули нелегко было принимать хорошее: слишком уж он привык, что на каждый его шаг ангел делает два шага назад. Они кружились в этом замысловатом танце последние пару тысяч лет как минимум — срок достаточно почтенный даже для оккульно-эфирных особ. Но тем отраднее было видеть, что теперь Азирафаэль не только не ускользает, но и сам готов делать шаги навстречу.

В отеле Ритц-Карлтон, выбранном исключительно за свое название, их не ждали, но апартаменты-люкс для них нашлись сразу же. Кроули небрежно оплатил номер со своей карты, и они с Азирафаэлем поднялись на свой этаж.

Плюхнувшись с размаху на огромную кровать, демон поинтересовался:

— Настроен пойти куда-нибудь поужинать, ангел?

Оглядев просторную комнату со светлым и где-то даже нежным убранством, Азирафаэль лишь покачал головой.

— Это действительно был очень долгий перелет, — признался он. — Мне на сегодня хватило впечатлений.

— Тогда давай закажем ужин в номер, — усмехнулся Кроули. — Что пожелаешь?

Нажелал ангел много всего, однако долго ждать им не пришлось. Обслуживание в отеле оказалось на высшем уровне, как и персонал. Очень скоро в их номер постучался высокий атлетически сложенный официант, привезший тележку с прекрасно сервированным ужином. Быстро и аккуратно расставив все на столе, он вышколено замер возле каминной полки.

— Благодарю вас, вы можете идти, — мягко улыбнулся ему Азирафаэль. — Ваши услуги нам не понадобятся.

Кроули же молча сунул банкноту и указал на дверь. Официант невозмутимо склонил голову и испарился из номера.

*

— Похоже, они устоявшаяся пара, Финч, — задумчиво произнес Джон.

Он наблюдал за мистером Кроули и мистером Феллом, заканчивающими свой ужин. То есть, ужин заканчивал исключительно мистер Фелл, ловко управившийся со всем заказом, в то время как мистер Кроули отдавал должное только алкоголю. Микрокамера, виртуозно втиснутая на каминную полку, давала прекрасный панорамный обзор всего номера.

Не дождавшись ответа, Джон продолжил:

— Вот только никак не могу понять, в каких именно они отношениях. То кажется, что они едва ли не молодожены, а то что они вместе чуть ли не всю жизнь.

— Мистер Риз, меня куда больше интересуют махинации, которые они проворачивают с финансами, — отозвался наконец Гарольд. Голос его звучал раздосадовано.

— Что не так с их финансами? — поинтересовался Джон. — Они оплатили роскошный номер, да и мне на чай дали двадцать фунтов.

Финч на том конце связи приглушенно фыркнул.

— Я не могу судить по поводу наличных, — заявил он, — однако насчет оплаты номера… Вы помните, я говорил, что на счету у мистера Кроули шестьсот шестьдесят шесть фунтов стерлингов?

— Да, — ухмыльнулся Джон. Число было слишком уж забавным.

Судя по сухому тону, Финч это забавным не находил.

— Он оплатил номер банковской картой, — отчеканил Гарольд. — Со счета мистера Кроули снялась значительная сумма, гораздо больше той, чем он располагал, однако кредитного списания не произошло. Более того, на этом счету остались все те же самые шестьсот шестьдесят шесть фунтов.

Помолчав немного, Джон уточнил:

— Он не мог расплатиться с какого-нибудь иного счета?

— Нет, — тут же ответил Гарольд. — Была задействована именно эта карта: я уловил момент, когда с нее ушли эти деньги на оплату номера в отеле Ритц-Карлтон. Однако я не понимаю, как это было проделано.

После секундной паузы Финч неохотно добавил:

— Я думал, что знаю все о молниеносных банковских операциях. Но теперь вынужден признать, что мистер Кроули переплюнул меня в этом. Я могу перевести почти любую сумму почти на любой счет в кратчайшие сроки, но он вообще ничего не переводил! Эти деньги списались оттуда, где их просто не было.