— Однако мне показалось, что Кроули совершенно прав, — подхватил Фелл. — То есть, конечно, ему не стоило подвергать сомнению Ее замыслы и деяния, но в целом, да, людей было жаль. Тем более, что Ева уже была в положении.
— И именно поэтому он отдал Адаму пламенеющий меч! — встрял Кроули, заставив Фелла смущенно порозоветь. — Потому что Ева была брюхата, а львы за пределами Эдема вовсе не испытывали к людям никаких симпатий. В общем, оказалось, что Азирафаэль — единственный настоящий ангел из всех, что только имелись на Небесах.
— Азирафаэль? — только и сумел в ответ на все это уточнить Гарольд.
Мистер Фелл все еще смущенно кивнул.
— Да, это мое имя, — признался он и упреждающе заметил: — А Кроули зовут Кроули. По крайней мере, он предпочитает называться именно так.
— Значит, ангел и демон? — медленно произнес Гарольд, осторожно переводя взгляд с одного на другого. Те синхронно пожали плечами. — Но разве Еву искусил не змей?
— Разумеется, змей, — криво ухмыльнулся Кроули. — Надо же было как-то прятаться от ангелов, вооруженных пламенеющими мечами! Но это было совсем не трудно.
С этими словами он чуть отклонился назад, его образ пошел рябью, а кожа вмиг покрылась чешуей. Волосы втянулись в голову, руки и ноги слились с телом, и вскоре на полу гостиничного номера извивалась огромная черная змея с угрожающим красным узором на брюхе.
— Господи боже! — выпалил Гарольд и отшатываясь столь стремительно, насколько ему позволила травмированная спина.
Он никогда не думал, что боится змей, но эта была слишком уж большой и… откровенно опасной.
— Сссказано же: не поминай имя всссуе! — высовывая тонкий раздвоенный на кончике язык, раздраженно прошипел змей. — Осссобенно в моем присссутссствии! Неприятно!
— Извините, — пробормотал Гарольд, изо всех сил стараясь взять себя в руки, а главное — не думать, сколько он проживет, если это решит обвиться вокруг него кольцами.
— На самом деле, не так уж противно, — столь же стремительно превратившись обратно, бросил Кроули. — Словно комар мерзенько пропищал над ухом: раздражает, но не смертельно.
Гарольд одной рукой снял очки, а второй нервно провел по лицу. Пальцы, как он с неудовольствием отметил, подрагивали, а лицо оказалось липким от пота и горячим от внезапно прилившей крови. Рациональная часть разума продолжала твердить, что чудес не бывает: никаких, ни человеческих, ни религиозных, — но глаза яростно уверяли, что верят тому, что они видели.
— Это вы нас извините, — Фелл — Азирафаэль — укоризненно посмотрел на Кроули. — Мы вовсе не хотели вас напугать. Дорогой, тебе следует попросить прощения.
— Вот еще! — фыркнул тот презрительно. — Зато, надеюсь, нам теперь верят. Или, может, еще крылья показать?
— У вас и крылья есть? — отчаянно стараясь, чтобы его голос не звучал слишком уж слабо, уточнил Гарольд.
Азирафаэль вздохнул и повел лопатками. Кроули поморщился, но проделал то же самое.
Крылья, как оказалось, действительно были. Почти одинаковые: огромные, с аккуратными роскошными перьями, очень красивые. Разница заключалась лишь в цвете: снежно-белом у ангела и угольно-черном у демона. Привыкший все тщательно анализировать, Гарольд машинально прищурился, разглядывая крылья очень внимательно. Они выглядели практически настоящими, вот только самую малость нечеткими и словно бы даже чуточку прозрачными. Одним словом, они казались несколько менее настоящими, чем Азирафаэль и Кроули в остальном.
— Иной план бытия, — любезно подсказал Азирафаэль, даже не дожидаясь вопроса. — Мы с Кроули в данный момент пребываем в человеческих телах, а им, как вы и сами знаете, крыльев не дано. Мы можем вывести крылья на видимый человеческому глазу диапазон, но при этом они все же не станут материальными в пределах Земли.
— Хорошо, — кивнул Гарольд. Это было логично и потому несколько примиряло со ставшей такой возмутительно неправильно реальностью. — Допустим, я поверил…
— Допустим? — хмыкнул Кроули, чьи крылья исчезли так же быстро и тихо, как и появились. — Какие еще нужны доказательства?
— Не надо доказательств, — Гарольд слегка прикрыл глаза. — Мне, скорее, надо перестроить нечто внутри себя самого.
— Мы понимаем, — предостерегающе кладя свою ладонь на запястье Кроули, мягко произнес Азирафаэль. — Времена, когда было достаточно показать смертному крылья, давным-давно миновали. Собственно, вы первый человек с, если не ошибаюсь, семнадцатого века, кто их увидел.
Гарольд снова кивнул, а потом задал вопрос, который все это время его подспудно волновал:
— Значит, вы тот демон, который открыл людям дорогу к познанию, и тот ангел, который подарил людям оружие?
Азирафаэль снова залился краской, а Кроули неожиданно расхохотался.
— А вы занятный человек, Гарольд! — отсмеявшись, заявил он. — Как быстро ухватили суть! Но не слишком-то болтайте об этом: не к лицу демону делать что-то хорошее. Ну а ангел и вовсе не имел в виду ничего дурного.
Финч вздохнул. Разговор каждую новую минуту сворачивал в еще большее «не туда», и все же Гарольд не мог не признать вслух:
— Однако мне кажется, что Джон будет рад познакомиться с тем, от кого пошли все его любимые опасные игрушки.
— Я правда хотел лишь, чтоб люди могли себя защитить! — Азирафаэль поднял обе руки, словно загораживаясь ими. — Я и подумать не мог, что с моим мечом они решат нападать друг на друга.
— Они сделали это, потому что они люди, ангел, — вмешался Кроули. — У них есть свобода воли, и они ею злоупотребляют вовсю.
— А разве у вас нет свободы воли? — поинтересовался Гарольд.
Ангел и демон едва заметно вздрогнули.
— Нам не положено, — дипломатично произнес Азирафаэль.
— Но демоны же… взбунтовались? — Гарольд нахмурился, признаваясь: — Если честно, никогда не интересовался религией. Но Библию, разумеется, читал…
Азирафаэль, оживившись, открыл уже было рот, когда Кроули поспешно вмешался:
— Так, стойте! — воскликнул он. — Мы тут можем погрязнуть в религиозных диспутах, в то время как ваш приятель сует голову в петлю. Давайте мы быстренько покончим с главным, и вы отзовете его назад. Ну, или отзывайте прямо сейчас!
— Нет, — Гарольд аккуратно качнул головой. — Я пока еще не услышал, почему нам следует это сделать.
Ангел и демон помолчали немного, явно пытаясь нащупать утерянную нить рассказа.
— Меня похвалили за искушение, — произнес наконец Кроули. — Но мне, если честно, было как-то неприятно. Я не сделал ничего особенного: повторяю, люди и сами уже практически дошли до нужной мысли. Но в Аду тошно, как нигде, и вернуться туда после Эдема оказалось до крайности противно. И я сообразил предложить продолжить приглядывать за человечеством. Мол, на столько прекрасных грехов можно их еще толкнуть, если тусоваться где-нибудь поблизости. Меня услышали, мою идею оценили. Вуаля — и я на Земле.
— Когда Эдем опустел, мне стало нечем заняться, — признался Азирафаэль. — То есть уже начали строить планы, что, возможно, когда-нибудь это место пригодится для праведников, но это все меня не касалось. Меня слегка… э-э-э… побранили и чуть понизили в ранге. Я и сам чувствовал, что лучше не мозолить зря начальству глаза, и искал, чем бы заняться. На Небесах было скучновато, а на Земле намечалась интересная жизнь. До нас дошли слухи, что Ад послал к людям своего агента, и надо бы нам тоже кого-нибудь направить от себя. Правда, желающих находиться среди смертных все не находилось, и я подумал: «А почему бы и нет?»
— Значит, снова вы встретились уже на Земле? — уточнил Гарольд.
— Ну да, — кривовато усмехнулся Кроули. — Народу-то тогда было с гулькин нос. Рано или поздно, а когда-нибудь да и столкнешься. Раз, другой, третий… Человеческий век ужасно короток, в родной конторе сплошь уроды, а тут — бац! — и знакомое приятное лицо.
— На Небесах столько разговоров было о людях, — подхватил Азирафаэль, — а знать про них толком, как оказалось, никто и не знал. А тут наблюдаешь за ними веками и тысячелетиями, познаешь их, начинаешь ценить и уважать — и в какой-то момент понимаешь, что только одно существо во всем мире и разделяет твой взгляд на мир.
