- А ты, похоже, боишься отвечать на вопрос, - озвучивает Ирэн свои тонкие наблюдения. – Или виски пробуждает в тебе философа?

- Себе, - дав лаконичный, но исчерпывающий ответ, Шерлок опускает глаза, разглядывая что-то на дне своего стакана. Истины там уж точно нет, она только что невесомо повисла в воздухе.

Оставив его ответ без комментариев, Ирэн продолжает:

- Правда. – Холмс вскидывает на нее удивленный взгляд. Та безразлично пожимает плечами и поясняет: - Ты же все равно задаешь вопросы.

- А в твоей жизни есть человек, ради которого ты поступила бы так же? – он не озвучивает явную отсылку к ее вопросу и его ответу. Знает, что она поймет.

Бдительность Ирэн бьет тревогу: «несанкционированное проникновение в душу с целью выявления болевых точек». Эта игра тем так и увлекательна, что оба противника вынуждены балансировать над бездонной пропастью, стоя на тонком раскачивающемся канате. Одно неосторожное слово, и ты можешь сорваться вниз.

Пульсирующий в венах адреналин одурманивает.

- Нет, - Адлер отрицательно качает головой, рассеяно глядя куда-то в сторону. – Пока нет. Мой образ жизни не позволяет мне иметь подобные слабости. – Она переводит дыхание и добавляет: - И я боюсь, что это может измениться.

На последних словах она поднимает на него глаза. Он следит за ней не моргая, и ей кажется, она видит в его взгляде понимание.

- Желание, - тихо говорит голос с хрипотцой, и теперь очередь Ирэн удивляться.

Взоры сцеплены в смертельной схватке. Нервно подрагивают желваки. Беспокойно дергается кадык. Партия воображаемых шахмат. Просчет и анализ ходов. Риск и возможные последствия. И все же соблазн велик. Отставив в сторону виски, Ирэн открывает рот и сотрясает тишину робким: «Поцелуй меня».

Слова повисают в воздухе облачным якорем, одновременно придавливая к земле и вознося к небесам. В течение нескольких бесконечных секунд никто из них не шевелится, не произносит ни слова. Они словно заперты в парализующем вакууме, где не существует ни света, ни тьмы, ни звука, ни движения. Вдруг оглушающую тишину нарушает тихий шелест рубашки – Шерлок поднимается с кресла. Пристроив стакан на широком подлокотнике, он уверенно делает пару шагов и останавливается перед Ирэн.

Она продолжает сидеть неподвижно, с интересом и предвкушением наблюдая за мужчиной. Все так же безмолвно Холмс опускается на колени перед ее креслом, кладя ладони ей на бедра. Столь желанные руки обжигают кожу даже сквозь джинсовую ткань, и у Адлер едва уловимо сбивается дыхание. Он ловит и удерживает ее взгляд, а тонкие пальцы тем временем не спеша движутся вверх, мучительно медленно приближая Шерлока к Ирэн.

В конце концов, она не выдерживает и, оторвавшись от спинки кресла, подается вперед, навстречу его телу, его губам. Скользнув ладонью ему на шею, она вынуждает его сокращать расстояние между ними до тех пор, пока не ощущает щекочущее прикосновение его дыхания на своем лице. Он не колеблется. Просто наклоняется и целует.

Как только смыкаются их губы, обмениваясь терпким ароматом виски, Шерлок словно отпускает тормоза. Руки ловко смещаются на ягодицы, вонзаясь крепкими пальцами в податливую кожу, возможно, до боли, но Ирэн лишь резко выдыхает вперемешку со стоном и плотнее льнет к его груди, забираясь руками под створки его сорочки. По-прежнему сминая ее ягодицы, он подтаскивает ее ближе, почти на край кресла, и усиливает напор на ее рот. Комната наполняется мелодичными звуками сбивчивого дыхания и редкими женскими стонами.

Вдруг Шерлок решительно отстраняется, тяжело дыша открытым ртом и рассеяно глядя на женщину перед собой. Одним рывком поднимается на ноги и отходит. Хватает свой стакан и залпом осушает его. И лишь потом вновь опускается в кресло.

- Куда же ты сорвался? Я только вошла во вкус, - улыбается Адлер, сверкая возбужденными глазами.

- Ограниченность удовольствия только увеличивает его ценность, - отстраненно изрекает детектив.

- Самолюбия тебе не занимать. Не поспоришь, - она задумывается на мгновение, все еще переводя дыхание после недавней эмоциональной встряски. – Знаешь, Фрейд и про тебя говорил. – Холмс бросает на нее вопросительный взгляд. – У каждого из нас есть желания, которыми мы не делимся с другими, и желания, в которых боимся признаться даже самим себе.

- Ты хочешь пофилософствовать или доиграть?

- «Доиграть?» Ты серьезно полагаешь, у этой игры есть конец? Но я не против продолжить. Становится интересно. Выберу, пожалуй, желание.

Шерлоку довольно быстро удается взять дыхание под контроль, а вот мысли по-прежнему мечутся, как пчелы перед ульем, внося полнейшую сумятицу в привычный уклад Чертогов Разума. И все из-за Этой Женщины. Она нанесла сильный удар, и теперь перевес на ее стороне.

Увлеченный игрой, заинтригованный секретами, которые мог бы из нее вытянуть, Холмс не заметил, как сам угодил в западню. Однажды он упрекнул ее за подвластность сантиментам. Он до сих пор помнил свой назидательный тон, свое разочарование, кольнувшее в груди, - в тот момент Эта Женщина перестала быть идеальной. Но, похоже, она извлекла урок и переиграла его. Теперь Холмс испытывает разочарование в себе.

Целуя ее губы, он намеревался дестабилизировать Ирэн, подорвать ее уверенность, пошатнуть ограду, за которой таятся эмоции – прорвись они наружу, победа была бы у него в руках. Но что-то пошло не так. Сложив ладони вместе в привычном жесте, детектив пытается проанализировать свои ощущения, и напрашивающиеся выводы ему совершенно не нравятся.

Похоже, именно его щит дал трещину. Похоже, именно его подушечки пальцев до сих пор покалывают от недавнего осязания ее мягкой плоти. Похоже, именно он не может думать ни о чем другом кроме того, как отчаянно он хочет вновь вкусить податливость ее губ и как отчаянно ненавидит себя за это. Его буквально захлестывает ярость. К Этой Женщине. К себе. К ситуации в целом.

Она хуже никотина – ее не заменишь пластырем. Она хуже кокаина – не прошло и двух минут, а у него уже ломка. Шерлок Холмс уже «ужинал» раньше, но ни сам процесс, ни ощущения не показались ему чем-то выдающимся, не пробудили в нем желания попробовать снова. Другое дело загадки, преступления – они будоражили его сознание, вызывая неописуемый восторг.

Но теперь детектив испытывает неудержимый голод. И кажется, никакая дилемма не будет в состоянии перенаправить его сокрушительную силу в дедуктивное русло.

- Желание, значит? – в его голосе буквально кипит раздражение. – Налей мне еще виски, - надменно выплевывает он и протягивает пустой стакан. Очередной эксперимент-экспромт. Эта Женщина по натуре своей привыкла доминировать, подчинять и приказывать, и не только в сексе. Шерлоку хочется увидеть, как подчиняется она. И чего уж греха таить, это маленькая месть за ее длинный и острый язык. Во всех смыслах и со всеми подтекстами. Может, это подло и низко с его стороны, но это война, и он не сдастся без боя.

Черты лица Ирэн постепенно приобретают серьезность, с оттенком суровости. Она поднимается, молча подходит к Шерлоку, перехватывает из его пальцев стакан и направляется к бару. Он не оборачивается, но слышит, как льется жидкость наполняя стеклянный сосуд, как звенит бутылка, поставленная на поднос с чуть большей, чем требовалось, силой. Он не оборачивается, чтобы проконтролировать процесс. В этом плане он доверяет ей, именно поэтому он ранее оставил пистолет на столе – она прошла проверку.

Мисс Адлер возвращается к его креслу, протягивает стакан и, когда его пальцы уже почти смыкаются на донышке, словно передумывает. Она прижимает руку с виски к груди и грациозно вышагивает к своему месту. Устраивается на подлокотнике. Делает неспешный глоток.

- Мне интересно, почему ты так бесишься? Потому что вдруг понял, что хочешь меня?

- Не помню, чтобы я выбирал правду.

- Если выберешь желание, я добавлю в начале вопроса «Я желаю, чтобы ты мне рассказал…» - ехидничает Ирэн.

- Кстати, мое желание все еще не исполнено, - Шерлок натягивает фальшивую улыбку и красноречиво косится на стакан.