Она разревелась в голос, уткнувшись мне в грудь.

– Я все знаю, – сквозь слезы заговорила она. – Все! А они знают, что у тебя есть другая жизнь, кроме их чертовых заданий?! Знают, что у тебя семья?! Что твоя дочь скоро забудет, как ты выглядишь? – заплаканными глазами смотрит на меня, нижняя губа мелко дрожит, на подбородке повисла слезинка. Она нервно выламывает пальцы на руках. – Ну что ты молчишь?! – снова рыдает в голос.

– А что я должен сказать, Кир? – стер пальцами льющиеся слезы, но на их место тут же подоспели другие. – Это моя работа, малыш. У всех семьи. У многих парней по двое, а то и трое детей. Но есть обязанности, которые я не могу не выполнить! У меня контракт, ты знаешь. Сказали, значит я должен там быть.

– Вот и вали в свои поля! – Она подскочила с колен и отошла к раскрытому окну, из которого открывается потрясающий вид на море. – Уходи, Стас! – хрипло сказала она. – Тебе нужно ехать по своим важным делам!

Обнял сзади любимую женщину, крепко прижал к себе, положил подбородок на макушку и уставился в окно. Она дрожит в моих руках, но больше не говорит ни слова, только тихо всхлипывает, пытаясь унять истерику.

– Прости, – прошептала еле слышно и положила руки поверх моих.

– Все хорошо, родная. Я все понимаю.

– Когда поедем?

– Вечером. Этот день у нас еще есть.

Она кивнула и, сообщив, что идет в ванную, оставила меня одного.

Ненавижу такие моменты! А она хочет второго ребенка. Ну куда сейчас?! Когда меня вот так срывают, не дав отдохнуть положенный срок. Что она будет делать одна? Сжал пальцами подоконник так, что он жалобно затрещал под ними.

– Два года, – сказал сам себе. – Если не выйдет с Арсом, я найду другую работу.

– Стас… – позвала жена.

Оглянулся и замер. Вмиг перехватило дыхание, когда я увидел девушку, прикрытую лишь собственными волосами, посреди огромной спальни арендованного нами дома.

– Давай никуда не пойдем сегодня. Останемся тут.

Во рту пересохло, желание уперлось в трусы, требуя удовлетворения.

– Давай, – вышло приглушенно. Мы собирались прогуляться в ближайшем городке, но идея остаться тут мне нравится больше.

Она подошла ко мне с легкой, но грустной улыбкой, провела пальцем по груди вниз. По кубикам пресса, коснулась резинки боксеров, подцепила и красивым жестом стянула их с меня. Я ловлю каждый ее жест, взгляд, движение. Не понимаю парней, которые жалуются, что жена надоела уже через пару лет совместной жизни. Как такое может надоесть? Мы почти не видимся и так успеваем соскучиться… Я не понимаю.

Она плавно опустилась на колени. Моя грудь вздымается от глубокого, частого дыхания. Облизнула красивые губы и лукаво на меня посмотрела.

– Я люблю тебя, – прошептала, глядя мне прямо в глаза, а потом я застонал от ее касания языком по обнаженной возбужденной головке.

– Кира… – хриплый полу-стон разнесся по комнате, перекрывая шум волн, доносящийся из раскрытого окна.

Не касаясь руками, любимая женщина сводит меня с ума своими ласками. Глубокими, медленными, нежными. Облокотился голой задницей о прохладный подоконник и прикрыл глаза, наслаждаясь каждым движением ее языка.

Вспомнил, как она делала это впервые. Мы отмечали первые полгода со свадьбы. После третьего бокала вина она осмелела и решилась попробовать. Никогда не настаивал особенно на таком виде секса. Ждал, что захочет сама, ведь со мной у нее все было впервые, и одно это уже возбуждало сильнее некуда. Но вот дождался. Она устроилась у меня между ног и краснела от смущения, но от природного упрямства не отступила от задуманного, и коснулась возбужденного члена пальцами. Я вздрогнул, она тут же испуганно отдернула руку, но пьяное любопытство юной Киры победило, и вместо рук по моему стволу прошелся влажный язык. Стон сдержать не вышло, и она осмелела. Экспериментируя и наблюдая за моей реакцией, жена, наверное, не меньше часа меня мучила, не доводя до оргазма, пока я не выдержал, не положил ее ладошку на свой изнывающий член и не кончил за пару движений прямо у нее на глазах. И в этих глазах было столько восторга, ужаса и желания одновременно, что я даже не поверил, что в одном человеке может умещаться столько разных эмоций одновременно.

А сейчас этот умелый язык вкупе с воспоминаниями сделал свое дело гораздо быстрее. В последний момент отстранил ее голову от себя и кончил на красивую грудь с торчащими сосками.

– Зачем? – пытаясь отдышаться, спросила она.

Вместо ответа поднял ее на руки и на дрожащих ногах унес в душ.

– Стас, зачем? – не унимается моя любимая девочка.

– Не знаю… – честно признался. Захотелось так.

Плавно опустил ее в ванную и залез следом. Отрыл воду и осторожно смыл с жены следы своего оргазма, касаясь розовых сосков. Она по привычке прикусила нижнюю губу, чтобы не застонать громко, ведь обычно за стеной спит Полина. Но тут не надо сдерживаться, не хочу, чтобы она сдерживалась. Осторожным касанием стер этот жест и провел языком по любимым губам. Прижал ее к прохладному кафелю, от чего она недовольно сморщила носик, но быстро расслабилась, когда мои пальцы раскрыли ее и коснулись клитора. Плавными движениями растираю сочащуюся смазку, погружаю пальцы глубже, она двигается им навстречу. Горячая, желанная, вся моя…

Обхватил губами сосок, чуть надавил языком, она снова подалась навстречу моим движениям. Такая чувственная. До нее у меня не было таких женщин, такого секса. Именно с ней мне захотелось быть нежным, учиться делать вот так… Я резко опустился вниз, раскрыл шире пухлые нежные губки и провел тягучим медленным движением по клитору, вырывая наконец из нее громкий стон. Ее пальцы сжались на моих волосах. Кира сама подтолкнула меня вперед, требуя продолжения. Ударяя по клитору языком, посасывая и снова вылизывая, я слушал ее дыхание и наслаждался.

– Стас… – вырвалось из ее губ в очередной раз мое имя, и яркий оргазм стал пиком этого утра.

Поднялся, прижал к себе, удержал, чтобы не упала. Она вздрагивает, когда капли воды попадают на все еще возбужденные соски.

– Поцелуй меня, – просит любимая, тяжело дыша.

Долго уговаривать не нужно, я моментально отвечаю.

Счастливые и приятно уставшие, мы выбрались из душа, позавтракали и отправились гулять к морю. Прошлись вдоль берега у самой кромки воды, держась за руки. Устроились на большом камне. Жена развернулась в моих руках, чтобы смотреть в глаза.

– Пообещай мне, что вернешься, – произнесла она, не отрывая взгляда.

– Ты же знаешь, я не могу.

– А ты пообещай, – настаивает жена. – Ты ведь всегда выполняешь обещание.

– Вот упрямая! – рассмеялся и убрал ее волосы за ухо. – Я не могу, Кир.

Она крепко обняла меня и прошептала:

– Знаю… Будь осторожен.

– Это я могу тебе обещать.

Через пару часов мы уже на трассе. Она молча смотрит в окно и старается не плакать. Я тоже молчу. Предчувствие чего-то плохого не покидает меня с самого утра. Возможно потому, что я просто не хочу уезжать. Но это чувство давит, не дает расслабиться, свербит в самом сердце. С этим тяжелым ощущением я собрал вещи, попрощался с женой, позвонил теще и отправился на очередное задание, надеясь, что это останется всего лишь предчувствием.

Кира

«Ну вот что я устроила?» – ругаю себя уже в который раз. Знала же, на что подписываюсь, когда выходила за него. Ему сосредоточиться нужно и думать о деле, а я в истерику. Это же опасно, так делать нельзя. Но в этот раз мы так мало были вместе, что я не сдержалась. У нас должно было быть две недели. Я все распланировала. Мы бы еще пару дней провели на море, потом забрали Полю, встретились с друзьями, сходили бы в кино. Но все перечеркнул этот срочный отъезд. Стас снова ничего не рассказал. Понимаю, что не просто так, что явно случилось нечто из ряда вон, раз дернули так скоро, но было бы гораздо спокойнее, если бы я знала, где он и что происходит. Но он никогда не говорит. Только общими фразами отделывается и то, когда возвращается.