Мы позавтракали абсолютно тем же, что ели вчера, но в этот раз я был стратегом и съел не все. Ужин вчера был такой, что я боялся, как бы не засорить сортир Аймана и весь культурный обмен не свести на бескультурный.
На трех микроавтобусах мы добрались до начальной школы, где Айман работал учителем. У детей как раз сегодня был экзамен по английскому языку. Меня представили детям, как тренажер для тренировки английского, но ничего сказать, кроме: «What is your name»? – они не могли. Иногда кто-то очень умный и смелый спрашивал: «Where are you from»? Некоторые называли свои имена. Я насчитал четыре Мухаммада, три Ахмеда, два Карима.
Вежливые, стеснительные и взволнованные, они окружили меня – белобрысого, пыльного, с диковинным струнным инструментом, и не знали, что со мной делать.
Они выглядели очень счастливыми. Я поимпровизировал на банджо, рассказал им про свое путешествие, потом спел им песенку «One day». Один из Ахмедов сказал:
– Your voice is beautiful, I love you!
Я дал всем желающим сфотографироваться с собой, пожал всем руки, и дети, нехотя, отправились сдавать экзамен.
Мы сидели еще где-то час в учительской вместе с другими учителями, пили чай с печеньками. Мне задавали сложные «числительные» вопросы:
– Сколько в России стоит самая дорогая машина? Какая зарплата у учителей? Сколько стоит съем жилья?
Однозначных числительных ответов я дать не мог. Они зависели от всякого. От наблюдателя и от звезд в небе.
Айман посадил меня в маршрутку до окраины Суэца, откуда удобно будет выйти на дорогу на Хургаду. По пути помог пополнить баланс счета моего «Vodafon» интернета. Можно, оказывается, пополнять не только в офисах, но и в мелких продуктовых магазинчиках. Но не во всех, и с большой комиссией. Вчера Айман подарил мне три разных рисунка на папирусе, со словами: «Один твоей маме, один твоему папе и один тебе». Сейчас они мялись у меня в рюкзаке, а Айман махал мне своей египетской загорелой волосатой рукой. Маршрутка тронулась. Айман и его классическое мусульманское гостеприимство остались позади.
Первая машина, которую я поймал, увезла меня километров на пятнадцать. За рулем сидел англоговорящий инженер-механик. Он ехал на один из курортов чинить какую-то хрень. Затем я остановил свой первый египетский дальнобойный грузовик. Проехал на нем километров пятьдесят. Водитель не говорил по-английски, но моего скромного запаса арабского хватало, чтобы вести кривую беседу ни о чем. Веселил водителя импровизациями на банджо. На уже третьей машине за сегодня я проехал еще километров пятнадцать. Водитель не говорил по-английски, но очень хотел со мной сфотографироваться.
– `Инта у`риду `сура (ты хочешь картинку)? – спрашиваю я.
– Yes, yes! – отвечает мне водитель, но так ничего и не сфотографировал.
Участок дороги, где меня высадил последний водитель, был не очень удобный для голосования. Дорога была вся в поворотах, обочины были все вскопанные. Всюду стройка, техника. Решил пройтись до более удобной позиции. Не успеваю пройти и ста метров, как рядом останавливается черный «Мерседес» с молодым, кудрявым, англоговорящим египтянином внутри. Из колонок играет отборное, прокуренное насквозь, рэгги.
– Ты чего тут бродишь? Садись, подвезу! – доносится из машины.
Мда, не трать силы и время на поиск Джа, Джа сам найдет тебя, и найдет вовремя.
На заднем сидении у растаманского египтянина сидела здоровенная немецкая овчарка. Немного нервничала. Но беспрекословно выполняла все команды, идущие от ее хозяина.
Самого хозяина немного нервной овчарки звали Карим. Он был родом из Каира. Сейчас только что возвратился из путешествия по Индонезии и решил съездить отдохнуть от отдыха.
Карим рассказывал про то, как учился на инженера в Берлине несколько лет, как путешествовал по Европе. Рассказывал про свое путешествие в Россию. На второй день у него украли там все документы и деньги. Он просто остался на второй день в России буквально обнуленным! Но его посольство его не бросило, и вскоре он уже наслаждался русской природой и русскими человеками в поселке под Питером на букву «л». Наверное, Ладога. Названия он так и не вспомнил. Он рассказал, что водное сообщение между Шарм-эль-Шейхом и Хургадой возобновилось только в декабре 2019 года. До этого, после революции в 2011 году, все водные сообщения между этими городами прекратились. Так что ничего удивительного, что билет на корабль из Шарм-эль-шейха в Хургаду стоил 60$.
Нам на дороге попадалось много ментовских постов, но Карим знал, что говорить, чтобы ни у него, ни у меня не возникло проблем. Он говорил, что мы просто едем работать вместе. У ментов почему-то не возникало вопросов, они даже не смотрели мои документы. От Суэца до Хургады ехать около 400 км. Я не планировал, что доберусь сегодня именно до Хургады, в основном из-за ментов. Они – главный тормоз автостопа в Египте. Но мы с Каримом ехали очень бодренько и, судя по всему, до Хургады я сегодня доеду. Карим предлагал мне доехать с ним до Marsa Al`Alam – очень курортного и очень классного места. И остановиться именно в «Beduin Valley» – это своеобразный главный лагерь хиппи на юге Египта. Но это находилось почти в 300 км от Хургады. Сам он ехал куда-то еще дальше.
Мы один раз сделали остановку на заправке. Я там пытался купить шоколадку. Но ценников ни на одном товаре вообще не было. Я пытался по обертке угадать, какая из шоколадок дешевая и то и дело бегал к кассе проверять цену. Потом бежал обратно в зал, менял шоколадку на другую и снова бежал пробивать ее в кассу. Я очень задолбал кассира, но они сами виноваты, да и цены у них такие, что не подступишься: 32 фунта, 46, 50, 52. Даже за 85 фунтов шоколадку нашел! Один гладко стриженный египтянин долго наблюдал за моими попытками найти хоть что-нибудь приемлемое, в итоге пошел и купил мне шоколадку за полтинник.
– You are a guest here. You are welcome! – с радостной улыбкой протянул шоколадку мне он.
Солнце в Египте зимой начинает садиться очень рано. Около 17-00. На закате мы уже приближаемся к Хургаде. Дозвониться по телефонам, которые дал мне Карим, до «Beduin Balley» я не смог. Хотел выяснить по ценам и по наличию мест. И работают ли они вообще сейчас.
Думаю, думаю, решаю в слепую не нырять в этот раз в «поток», вспоминая недавно произнесенные мудрые слова Карима:
– You are going with the flow. It`s double-edged weapon!
В приложении «Booking.com» бронирую отель в Хургаде за 8$. Завтрак включен. Вроде неплохо, даже успею город посмотреть. И в таком курортном месте есть что-то более-менее не дорогое. Карим меня высаживает при въезде в Хургаду, тепло прощаемся с ним.
Меня сразу начинают прессовать таксисты, наглые и жадные. Показываю им адрес забронированного мной «Canari Hotel». Спрашиваю, знают ли они, куда ехать. Они говорят, что знают, но это стоит 400 фунтов. За дурака меня держат! Пятнадцать километров провезти хотят за 1500 рублей! Ни стыда, ни совести! Но идти самому искать – это будет сейчас долго и утомительно, надо добраться до лежбища с минимальными затратами энергии и времени.
Сторговываюсь с большим трудом, криками и блефом до 150 фунтов с одним их них. Таксист ввозит меня в город и долго петляет по улицам, останавливается каждые двести метров и спрашивает дорогу. Он понятия не имеет, куда меня везти! Но так старается! Я проникаюсь глубоким сочувствием к этому наглому, жадному, но такому старательному таксисту. Наверно он бедный и жизнь у него тяжелая. Хорошо, что у него сегодня появилась возможность чуть-чуть подзаработать на мне. Больше на жадных таксистов я не злюсь. Без сожаления расстаюсь со 150-ю фунтами.
В номере долго не сидится. Скинув вещи, почти сразу иду изучать город. Но как его изучить за вечер, я не особо понимаю, поэтому просто хожу и ем: шаурму за 10 фунтов, кошери за 10 фунтов, бананы 1 кг за 10 фунтов, шесть лепешек хлеба за 6 фунтов. Со всеми продавцами говорю исключительно на арабском. Чтобы цену не завышали. Гуляю по местному городскому общему пляжу. Он отвратительный. Замусоренный, с песком нездорового цвета, окруженный недостроенными мрачными зданиями. В порту смотрю на кораблики, никто меня не выгоняет. Думаю о том, что суданская виза начинает действовать уже через три дня. Как ты откроешься мне еще, Африка?
