— Ну, нет, но...

      — Никаких «но», Крис. — я тычу пальцем ему в грудь. — Ты дерьмово играл с четвертьфинального матча и во время летнего лагеря. Если ты не отвоюешь свое место у Ронана, ты вылетишь. Ради. Блядь. Лучшего. Мне не нужны полоумные в команде.

      Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но я больше не слушаю. Остальные игроки расступаются, когда я иду в душ.

      Мы с Кристофером друзья. Может, не совсем друзья, но коллеги. Нам обоим нравился кайф от алкоголя, сигарет и девушек.

      Мы бунтовали против наших фамилий и семей.

      Я ненавижу своего дядю, а он ненавидит своего чопорного отца, заместителя комиссара столичной полиции. Крис и я нашли друг друга, когда нас задержали, тогда мы были маленькими и связаны.

      Если есть проблемы, мы все портим. Мы оба живем ради неодобрительного выражения на лицах наших опекунов.

      Мы даже поспорили, заплатит ли его отец или мой дядя самый большой чек школе, чтобы покрыть все неприятности, которые мы причиняем из года в год.

      Но Крис постепенно выходит из-под контроля. Он был самым захватывающим игроком, а сейчас он даже не играет прилично.

      Футбол — это не только игра для меня. Это не кайф момента, и выброс адреналина. Это не рев толпы и не песнопения.

      Это состояние души.

      Это единственная гребаная вещь, которая у меня есть в жизни, не скованной дядиными цепями.

      Футбол — это единственное, что я делаю для себя, и никто, черт возьми, не отнимет этого у меня.

      Для этого мне нужно решить одну проблему с принцессой, которая просрочена на два месяца.

      Эйден и его банда всадников идут со мной на парковку, болтая о предстоящей игре. Или, скорее, Ронан и Ксандер ссорятся, а Эйден и Коул качают головами.

      Крис ушел, даже не зайдя в раздевалку. Половина причин, по которым я набросился на него на глазах у всех, заключается в том, что я знаю, что он затаил обиду. Будем надеяться, что он выпустит ее на поле, наконец протрезвеет и вернёт себе место.

      — Говорю вам, ублюдки, я хочу, чтобы на мой день рождения вы привели проституток. — Ронан постукивает себя по груди. — Это самое меньшее, что вы можете сделать для всех вечеринок, которые я устраиваю ради вас круглый год.

      Ксандер наносит удар в его сторону.

      — Ты хочешь шлюх, вместо торта?

      — Блядь, да, — его глаза сверкают. — Все в костюмах зайчиков, s’il te plait (в переводе с Французского: пожалуйста).

      — Надо предупредить животных, чтобы были начеку.

      Коул стоит невозмутимо.

      — Да пошел ты, Коул. — Ронан свирепо смотрит. — Не порть мне мои фантазии. Ладно, подожди. Позволь мне все прояснить. Итак, мы приходим в клуб и говорим. Например: Привет, дом проституток, не могли бы вы прислать несколько стриптизерш в костюмах зайчиков в особняк Эрла Астора? — Ксан смеется. — Ты понимаешь, что они могут послать к нам полицию или... я не знаю некоторых агентов МИ-6?

      — Остынь, придурок. Мы проведём вечеринку в летнем домике. — он приподнимает брови. — Время теста. Мой лучший друг наймет для меня шлюх. Поднимите руки, но не толкайтесь... Я знаю, что вы все этого хотите.

      Он поворачивается в нашу сторону и видит, что мы все пялимся. За исключением смеющихся Ксана и Коула.

      — Ну же, кто-нибудь? Проститутки в костюмах зайчиков, это моя гребаная фантазия.

      — И мы должны воплотить твои фантазии в реальность, потому что... — Эйден замолкает с бесстрастным лицом.

      — Потому что взамен я бы осуществил ваши фантазии! — Ронан делает паузу. — Подождите, нет. Нет, не получится. У меня сейчас появилось несколько тревожных образов.

      Ксан приподнимает брови.

      — Какие?

      — Такие, как извращенное дерьмо Коула и Эйдена. Я не хочу, чтобы эта чушь случилась. — он делает паузу.  — Вернемся к моей фантазии. Это вполне выполнимо. Кто хочет её воплотить в реальность?

      Эйден качает головой.

      — Я пас.

      — Кроме того, — Коул оправляется от приступа смеха. — Ты же понимаешь, что никто из нас не настолько взрослый, чтобы нанимать проституток.

      — Капитан, — Ронан встречает мой взгляд щенячьими глазами.

      — Перестань так на меня смотреть, или ты будешь единственной шлюхой-зайчиком на свой день рождение.

      Ребята смеются, а Ксандер, и Коул дразнят Ронана, который дуется и клянётся, что больше не будет устраивать для нас никаких вечеринок.

      Эйден отступает в ногу со мной, позволяя своим друзьям идти впереди.

      — Я слышал, ты врезал Вэнсу.

      За исключением его друзей и меня, Эйден зовёт всех, по фамилии.

      Он даже не утруждает себя тем, чтобы узнать имена людей.

      — И что? — спрашиваю я. — Собираешься рассказать об этом своему папочке?

      Эйден поднимает бровь.

      — Ты действительно думаешь, что Джонатан нуждается, чтобы я рассказывал ему обо всем, что происходит в школе?

      Я усмехаюсь.

      У него наверняка есть папарацци или еще какая-нибудь хрень. Джонатан Кинг владеет этой школой и, вероятно, всеми в ней.

      Там была кофейня, которую мы с Эйденом часто посещали. Что сделал Джонатан? Он купил эту гребаную кофейню.

      Но, он сделал это не вслепую только потому, что он помешан на контроле и хочет посадить нас в клетку со всех сторон.

      Сначала он тщательно изучил это место и взялся за дело только тогда, когда понял, что оно будет прибыльным на двести процентов.

      Ох, и да, он, блядь, послал свой гарем адвокатов и пиарщиков, которые запугали владельцев и заставили их продать.

      — Ты играешь с огнем, Лев.

      Слова Эйдена возвращают меня в реальность. Я останавливаюсь и смотрю ему в лицо, так что мы оказываемся лицом к лицу. Только я на несколько сантиметров выше его.

      — Да?

      — Один неверный шаг. — он поднимает указательный палец. — Будь то алкоголь, драка или какая-нибудь катастрофа, а с моим папочкой тебе конец. Это будет шах и мат.

      Моя челюсть сжимается так сильно, что у меня начинают скрипеть зубы. Я хочу толкнуть Эйдена в стену и стереть с его лица это самодовольное выражение.

      Прежде чем я успеваю поддаться импульсу и доставить дяде неприятности, по которым он так тоскует, звонкий голос Ронана снимает мое напряжение.

      — Ох. Дерьмо, — кричит Ронан.

      Коул вздрагивает, и бросает на меня взгляд через плечо.

      — В чем дело? — говорю я, идя впереди Эйдена.

      И тут я резко останавливаюсь перед своим черным Ягуаром.

      На лобовом стекле что-то написано белой краской.

      «Беги, Кинг. Ты не должен умолять об этом».

Глава 7

Астрид

Обо мне все позабыли, пока ты не произнес мое имя.

      Мои мышцы напрягаются, когда я спускаюсь по мраморной и широкой лестнице. Я живу здесь уже больше двух лет, но все равно не чувствую себя здесь как дома.

      Это башня, и я в ловушке.

      Нет. Не то, чтобы я, как Рапунцель или как героиня из запутанной истории Диснея. Это реальная версия.

      После смерти мамы, про меня начали писать в прессе, как о Спрятанной Принцессе Клиффорд. Потому что папа прятал меня целых пятнадцать лет, хотя они с мамой были женаты какое-то время, и я не незаконнорожденный ребенок.

      После публичного разоблачения я начала думать, что действительно могу быть спрятанной и забытой принцессой. Запертая в этом особняке.

      Еще один год.

      С этим всплеском надежды я глубоко вдыхаю и пересекаю грандиозную гостиную с золотой аркой честерфилдов и высокими потолками.