Забудьте. Я могу дышать. Я дышу им. Его объятиями. Его теплом. Будущим, которое я хочу с ним.

      Мы с Леви были чем-то особенным с того дня, как я вошла в отдельную комнату, под кайфом, и он выгнал меня, чтобы спасти позже.

      Мы стали чем-то особенным с тех пор, как он сделал меня своей мишенью, а я давала отпор.

      Прошлое не будет определять нашу жизнь. Будущее будет.

      — А теперь скажи это, — шепчет он мне на ухо.

      — Что сказать?

      — Что ты моя.

      — Я твоя. — я хихикаю, глядя на него. — Даже если наши отношения будут на расстоянии.

      — К черту отношения на расстоянии.

      Мое сердце разрывается, словно он вонзил нож мне в грудь. Неужели Леви планирует провести со мной только остаток года, а потом мы разойдемся в разные стороны?

      Он постукивает меня по носу.

      — Поцелуй за твои мысли?

      — И? Все закончится, как только ты отправишься в Манчестер или Ливерпуль?

      — Ничего, черт возьми, не закончится.

      — Но ты же уйдёшь…

      — Я никуда не уйду, принцесса. Дядя привел своего друга, который, как оказалось, является генеральным директором Арсенала, чтобы убедиться, что я останусь в Лондоне.

      — Арсенал. Вау.

      — Я знаю. Джонатан манипулирует до самого конца.

      — Нет. Я имею в виду, что я рада за тебя... если ты, конечно, решишь остаться в Лондоне.

      — Блядь, я остаюсь. Я иду туда, куда идешь ты, принцесса.

      Он прижимает свои губы к моим в страстном, всепоглощающем поцелуе, от которого у меня перехватывает дыхание. Я стону, запуская пальцы в его волосы, в то время как парни вокруг нас подбадривают нас.

      Я целую его в ответ, приподнимаясь на цыпочки, отвечая на его мысли.

      Мой.

Эпилог

Астрид

Один год спустя

      — Это не смешно.

      Мое сердце почти выпрыгивает из груди, хотя я стараюсь, чтобы мой голос звучал беззаботно.

      Шум дождя разносится по всему особняку Кингов, заливая фонтан посреди сада и деревья вдалеке.

      Я должна была догадаться, что он замышляет что-то неладное.

      Леви всегда замышляет что-то недоброе.

      — Леви? — окликаю я неуверенным голосом, когда мои шаги замедляются возле крытого коридора.

      Я оглядываюсь по сторонам, ожидая одной из его отвратительных шуток, когда он набрасывается на меня сзади.

      Я, вероятно, никогда не признаюсь ему в этом, но я люблю эту его часть больше всего. С ним никогда не бывает скучно.

      Он делает мои дни незабываемыми, а ночи захватывающими, как катание на американских горках.

      Вчера он увидел, как я обедала с несколькими моими друзьями по колледжу, которые каким-то образом оказались парнями. Леви решил быть мудаком и целовать меня на глазах у всех, пока мне не придется извиниться и уйти.

      Я все еще ощущаю боль от того, как он крепко и быстро прижал меня к двери, как только мы вошли в его квартиру.

      Это его способ наказания. Игра, в которую он играет с моим телом, которую я никогда не хочу заканчивать.

      Как только мы закончили школу, Леви решил жить самостоятельно. Он все еще не прикоснулся к своему трастовому фонду и живет своей переполненной карьерой в Арсенале. Меня поражает, как он может одновременно играть и учиться. Я чувствую себя такой подавленной только из-за занятий искусством.

      На бумаге я все еще живу с папой, но на самом деле я чаще всего ночую в квартире Леви.

      Теперь мы практически живем вместе.

      — Ты долго собираешься быть мелочным? — спрашиваю я, потирая руки.

      Холод охватывает мои голые конечности, и это не из-за холода. Какая-то часть меня кипит, зудит и почти выпрыгивает из кожи из-за того, что он планирует сделать.

      Леви, может, и вырос, но он все тот же непредсказуемый придурок, желающий перевернуть мой мир с ног на голову.

      Разница лишь в том, что мне это нравится. Нет, я жажду этого. Иногда мне кажется, что его безумие отражает мое.

      И когда я просыпаюсь утром с его лицом рядом, я безмолвно молюсь, чтобы всегда просыпаться с ним.

      Он может перевернуть мой мир, но он также единственный, кто способен уравновесить его. Он моя скала и мой якорь. У него имеются некоторые проблемы с собственничеством и контролем, но это часть того, кто такой Леви Кинг.

      На самом деле, познакомившись с его дядей и двоюродным братом, я могу сказать, что Леви самый безопасный среди них — шок, я знаю.

      В крови их семьи что-то не так.

      Они все извращены по-своему, и не извиняются за это.

      Позади меня раздается звук. Я останавливаюсь перед порогом и смотрю в сторону, мое дыхание прерывается.

      — Леви?

      Ничего.

      Я жду несколько долгих секунд, а затем выдыхаю.

      Я возвращаюсь в дом и к черту игры Леви. Что-то врезается в меня сзади. Я вскрикиваю, узнав его тепло и безошибочно узнаваемый запах.

      — Что я говорил об усыплении твоей бдительности, принцесса? — он шепчет мне в ухо, прежде чем прикусить мочку. — Вот тогда я всегда буду наносить удар.

      — Ты ужасен.

      Я пытаюсь контролировать свое сердцебиение.

      — Ты все еще любишь меня за это..

      — Возможно, нет. — я усмехаюсь. — Быть может, я влюбилась в кого-то еще из моего класса.

      — Ты действительно хочешь, чтобы на твоей руке оказалась кровь всех твоих одноклассников?

      Я задыхаюсь в притворной реакции.

      — Ты бы не стал.

      — Ох, я бы с удовольствием стал.

      Ага. Он достаточно безумен, чтобы сделать это.

      Прежде чем я успеваю что-то сказать, он поднимает меня на руки. Я задыхаюсь, когда он выбегает прямо под дождь. Я визжу от чистого возбуждения, когда вода пропитывает нас.

      Его губы прижимаются к моим в поцелуе, пока я не задышу только им. Это отчаяние лишает меня рассудка.

      Он все еще поглощает каждый сантиметр меня одним прикосновением.

      Ощущение того, что ты с ним под дождем, никогда не надоедает. Это одно из моих любимых занятий.

      Вместо того, чтобы закружить меня в своих объятиях, он ставит меня на ноги и отступает назад.

      Прежде чем я успеваю понять, что происходит, он встает на колено и достает кольцо с огромным бриллиантом сверху.

      — Ты придала моей жизни смысл, и я хочу провести с тобой каждое мгновение, — он смотрит на меня, его влажные светлые волосы прилипли к виску, а бледно-голубые глаза сияют интенсивностью. — Ты выйдешь за меня замуж, принцесса?

      — Да! Миллион раз да, Леви!

      Я поднимаю его на ноги и прижимаюсь губами к его губам, когда он надевает кольцо мне на палец.

      — Я добровольно вызываюсь быть шафером!

— кричит позади нас голос Ронана.

      Мы с Леви перестаем целоваться, но он все еще держит меня под дождем.

      Четыре всадника — нынешняя передовая линия Элиты — приветствуют друг друга с большим количеством язвительных замечаний.

      На самом деле, только Дэн, Ксандер, Ронан и Коул приветствуют. Эйден прислоняется к стене, скрестив лодыжки, и со скучающим выражением на лице просматривает свой телефон.

      В прошлом году я думала, что Эйден может быть слегка психопатом, но теперь я почти уверена, что у него клиническое антисоциальное расстройство.

      Ничто не имеет для него никакой ценности.

      Единственный раз, когда я вижу, как он теряет скучающее выражение, это когда он рядом с некой Ледяной Принцессой.

      — Ох. Дерьмо, — удивленно восклицает Дэн. — Это делает меня подружкой невесты?

      Я смеюсь беззаботно и счастливо.

      — Конечно, Дэн.

      Папа выходит из парадной двери с гордой улыбкой на лице. Джонатан стоит рядом с ним, переводя взгляд с сына на племянника.