Когда я вернусь домой, я больше не буду воспринимать кровь или фильмы ужасов, как должное. В реальной жизни, это чертовски страшно.

         — Сюда!

         Кричит кто-то.

         — Если кто-то увидит, этот человек не останется в живых, чтобы рассказать об этом, — знакомый голос, супер знакомый, невозмутимый, как многочисленные, ровные шаги бегут в моем направлении.

         Я несусь по дороге, сердце колотится в груди так громко, что я не слышу собственных шагов.

         Беги.

         Беги.

         Беги!

         Говорят, что ты не чувствуешь этого, когда твоя жизнь подходит к концу.

         Тоже самое происходит о мной.

         Это происходит за долю секунды.

         В одно мгновение я бегу по дороге, а в следующее ослепляющие фары застывают на месте.

         Я хочу двигаться. Я хочу убраться с дороги.

         Но не могу.

         Что-то твердое врезается мне в бок, и я взлетаю над дорогой. Я падаю с глухим стуком, мои руки свисают в неловком положении.

         Что-то теплое растекается подо мной и прилипает к одежде.

         Голоса разбегаются вокруг меня вместе с громким визгом кого-то, ударившего по тормозам.

         Металлический запах крови наполняет мои ноздри точно так же, как в тот день два года назад.

         Дождливо и темно. Так чертовски темно, что я чувствую запах смерти в воздухе.

         У него характерный запах смерти. Все мутное, металлическое и дымное.

         Мамина голова склонена набок, вся шея в крови, размазанной по белому пиджаку, который она с радостью купила на прошлой неделе.

         Я протягиваю руку, но ничто в моем теле не шевелится.

         Я не могу помочь маме.

         Не могу спасти ее.

         — П-пожалуйста... Пожалуйста... нет... пожалуйста...

         Надо мной нависают темные тени.

         Они разговаривают, но тихо, и я ничего не могу разобрать.

         Теплые пальцы касаются моего бока.

         Я приоткрываю глаза и вижу маленькую татуировку в виде звезды на внутренней стороне его руки, как у меня.

         — Оставь ее, — говорит голос.

         Мой мир поглощает тьма.

Глава 5

Астрид

Они не думали, что я вернусь живой.

Два месяца спустя

         Обратно в школу.

         Обратно к жизни, в общем.

         Последние два месяца были кусочками, вырезанными из ада. Я почти ожидала, что Люцифер — настоящий, а не из сериала — явится и устроит какую-нибудь пытку.

         В то время как все дети в школе отдыхали и выкладывали фотографии со всех экзотических мест, я проводила время между больницей и реабилитацией.

         Все это обрушилось на меня за такой короткий промежуток времени, будто я заново переживаю трагедию трехлетней давности.

         В отличие от того времени, я не вышла невредимой.

         Я сломала ногу, ушибла ребра и вывихнула плечо. По словам доктора и медсестер, мне повезло.

         Везучая.

         Такое странное слово.

         Я даже слышала, как моя мачеха говорила это своим бесчисленным друзьям-снобам. Я везучая, что дважды избежала смерти.

         Очевидно, это везение не передается по наследству, потому что мама погибла в своей первой аварии.

         Почему я не могу разделить с ней это везение?

         Дэн обнимает меня за плечи, возвращая в реальность.

         Сентябрьское небо красиво бледное, и солнце действительно светит нам, крестьянам в Великобритании.

         В воздухе пахнет осенней влажностью и тем прирученным лесным ароматом — исходящим от огромных сосен, окружающих Королевскую Элитную Школу.

         Мы с Дэном проходим через огромные двойные двери. Оба одеты в форму. На мне темно-синяя юбка и пиджак в тон с золотой короной-Львом, и щитом Резиденции на кармане. Поверх белой рубашки, застегнутой на все пуговицы, мою шею обвивает красная лента. Дэн одет так же, только в брюки и красный галстук.

         Дэн улыбается — всем вместе с левой ямочкой — любой из проходящих мимо нас девушек и добавляет несколько подмигиваний, отчего некоторые из них почти врезаются друг на друга.

         Он хорош собой в классическом стиле Британца. Во-первых, у него ямочка на щеке, наверное, поэтому я и хотела с ним подружиться. Люди с ямочками притягивают, как магниты. Он не торопится приглаживать свои каштановые волосы так, чтобы они выглядели несовершенными. Добавьте к этому его бирюзовые, океанические глаза, и он будет похож на модель в процессе создания.

         Никаких шуток. Скаут остановил его маму в торговом центре и попросил, чтобы его представляло их агентство.

         — Эй, сумасшедшая негодяйка! — он тычет меня в руку. — Мы можем проучится выпускной год, а ещё можем поделать кое-что на стороне.

         Я закатываю глаза.

         — Разве все должно иметь для тебя сексуальный смысл?

         — Да, черт возьми. Выпускной год, взрослая сексуальная жизнь, детка.

         Я пожимаю плечами. Неизлечимый Дэн.

         На мгновение я теряюсь в толпе студентов, спешащих. Половина выглядит взволнованной — в основном первокурсники — в то время как другая половина выглядит так, будто их вытащили из постели.

         Ох, я принадлежу ко второй половине. Большое спасибо.

         Еще один год.

         Еще один год, и я покину это дерьмовое шоу.

         Дэн останавливает меня на той стороне зала, где студенты просачиваются и рассказывают о том, как весело они провели лето. Некоторые бросают осторожный шепот в мою сторону, но он редкий и на расстоянии.

         Возможно, я и Клиффорд, но в школе я не такая уж и важная персона.

         Надеюсь, что новости о несчастном случае скоро утихнут, и я смогу вернуться к своей милой невидимой личности.

         Проблема в том, что в ту ночь произошло два несчастных случая. Загорелся особняк, когда меня сбила машина.

         У нас есть группа в Фейсбуке для студентов школы, в которой присутствия учителей и совет администраторов запрещены. В упомянутой группе некоторые предположили, что водитель поджег особняк, а затем, убегая, сбил меня.

         Другие дураки предположили, что я сообщница, поскольку Клиффорд и Кинг, враги. И черт, оказывается, особняк принадлежит Джонатану Кингу.

         — Ты вернулась из мертвых, — Дэн снова треплет мне волосы. — Одно это заслуживает празднования. Я отложу свою встречу с Синди, если ты захочешь взять жирный чизбургер у Элли?

         — Вау, — выдыхаю я в притворной реакции, кладя руку на грудь. — Ты бы мог отложить свои сексуальные капризы ради меня? Не думала, что ты так сильно меня любишь, жучок.

         — Я знаю, верно? — он притворяется печальным. — Жертвы, на которые приходится идти ради дружбы. Лучше назови своего первого ребенка в мою честь.

         Это вызывает у меня смешок, даже когда я не в настроении. Это способ Дэна подбодрить меня.

         Помимо лагеря футбольной команды, Дэн провел лето, делая реабилитационные сеансы менее скучными и заставляя меня смеяться при каждом удобном случае.

         Он не произносит этого вслух, но я знаю, что он чувствует себя виноватым за то, что оставил меня одну в ту ночь. Я пыталась сказать ему, что это не его вина, но Дэн останется просто Дэном.

         Верным до конца.

         Моя тень тоже виновата.

         А быть может, все, наоборот. Я, невидимка, так что я, вероятно, тень в этой дружбе.

         Еще один год, и мы оба станем свободны от наших родителей и их ожиданий.

         Свобода. От одной этой мысли по моим венам разливается неожиданная энергия.