В отличие от предыдущих выездных игр, Леви не посылал своих обычных насмешливых, но соблазнительных сообщений. Он не стал общаться со мной непристойно, и не спрашивал, не покраснела ли я.

      Не то чтобы я хотела, чтобы он писал мне. Я все еще чертовски зла из-за сцены, которую он устроил в пятницу. Однако я не могла не думать о словах Эйдена. Нам с Леви нужно поговорить — после того, как он перестанет быть мудаком.

      И все же я ничего не могу поделать с ощущаемой пустотой. С того дня, как Леви ворвался в мою жизнь без приглашения, мы не провели и двух дней, не видя друг друга. Он медленно движется к тому, чтобы стать постоянным, и его отсутствие кажется странным.

      Ладно, я могла бы попытаться преследовать его в социальных сетях, но он все усложнил, учитывая, что он не использует их.

      У Эйдена есть аккаунт в Instagram. Единственное, что он выложил в выходные, это черно-белая фотография шахматной фигуры королевы, упавшей на чистую доску. Подпись: Да здравствует королева.

      Дэн тоже не очень-то помог. Он опубликовал селфи с Ронаном, Ксандером и тремя девушками, между ними.

      Он нашел свое настоящее племя вместе с Ронаном и Ксандером. Они как его духовные животные, когда дело доходит до вечеринок и девушек.

      Как только я добираюсь до парка, я достаю свой альбом и пытаюсь запечатлеть красивую сцену пожилой пары, идущей с малышом, но не могу нарисовать правильные линии.

      Мои мысли заняты рутиной в парке за последние несколько дней. Я уже привыкла бегать с Леви. Забавно сейчас находиться здесь в полном одиночестве.

      Дэн посылает сообщение, что он приехал.

      Как только я сажусь в машину, первое, что я замечаю, это каменное выражение лица. Дэн веселый тип, который ничему не позволяет себя сломить. Он джокер, игрок и тусовщик.

      Я могу сосчитать, сколько раз видела его таким серьезным.

      Даже его форма помята, будто его только что вышвырнули из постели.

      — Что произошло? — осторожно спрашиваю я. — Что-то случилось дома?

      Он отрицательно качает головой.

      — Ты не проверяла Снэпчат?

      — У меня нет Снэпчата.

      — Ах, точно. — будто это возможно, он хмурится еще сильнее. — Астрид, ты ведь знаешь, что я люблю тебя? Я здесь ради тебя, несмотря ни на что.

      Окей, дерьмо действительно бьет по фанату, если он использует мое имя.

      — Ты меня пугаешь, Дэн. Что, черт возьми, происходит?

      — Хорошо, да. — он неуверенно достает телефон. — Это ничего не значит, ясно? Это скоро исчезнет.

      — Покажи уже!

      Он продолжает прятать телефон, но я выхватываю его из его рук. Вздох срывается с моих губ, когда я вижу коллаж из двух фотографий.

      На одном снимке мои ноги широко расставлены, голова откинута назад, глаза закрыты, а рот сложен в букву «О».

      Лицо Леви между моих ног, изображение темное и расплывчатое, поэтому его невозможно узнать.

      День вечеринки у Ронана.

      Второй снимок сделан сбоку. Я прижимаюсь к машине Леви, его рука у меня между ног.

      И снова Леви и даже его машина размыта.

      Подпись такова: Шлюха Королевской Элиты берет на себя больше работы.

      Мои щеки горят, и слезы застилают глаза, когда я смотрю на Дэна, который смотрит на меня с такими же нахмуренными бровями.

      — Все в школе видели это, не так ли?

      Он вздрагивает, и я получаю ответ, в котором я нуждаюсь.

      — Ничего страшного, Астрид. Не позволяй этому добраться до тебя.

      Ну и что, если вся школа увидит мое лицо, выражающее оргазм, или как меня грубо касаются?

      Ну и что, если это станет вирусным и разрушит все мое долбаное будущее?

      Меня трясет, зубы почти стучат, будто я

простудилась. Слезы текут по щекам, но я их не чувствую. Я не испытываю стыда.

      Я онемела, как после аварии с мамой.

      Шок. Так это называл доктор Эдмондс.

      — Иди сюда, ты.

      Дэн обнимает меня, и я всхлипываю ему в плечо, когда телефон падает мне на колени.

      — Ч-что, если папа узнает? Он уже ненавидит меня.

      — Перестань думать о нем или о ком бы то ни было. К черту того, кто это сделал, ясно? Не позволяй им сбить тебя с ног.

      Я стараюсь, я действительно стараюсь, но как только мы попадаем в школу, это превращается в полное дерьмо шоу.

      Кажется, все смотрят на меня. Я думаю, что я сильная, но нет, когда половина школы ненавидит меня, а другая половина осуждает.

      — Шлюха.

      — Сука.

      — Шалава.

      Подобные шепотки раздаются повсюду, куда бы я ни пошла, несмотря на свирепые взгляды Дэна. Если бы он не был рядом со мной, они бы напали на меня со всех ног.

      — Эй, Дэнни! — зовёт младший. — Передай мне эту шлюху, когда закончишь, ладно?

      Дэн замахивается на него кулаком. Я оттаскиваю его в последнюю секунду, слезы застилают мне глаза.

      Я не буду плакать. Я не буду плакать.

      — Я пойду домой, — говорю я Дэну.

      Дэн так усердно учился, чтобы получить

стипендию в Кембридже. Не хочу, чтобы из-за меня у него были неприятности. И он нарвётся на неприятности, если кто-то спровоцирует его.

      Он сжимает мое плечо.

      — Ты позволишь им заставить тебя чувствовать себя слабой?

      — Ну, это не значит, что я могу остановить распространение вируса или вернуться назад во времени и не дать этому случиться...

      Ты можешь думать, что у тебя есть выбор, но его нет. Ты поклонишься мне.

      Слова Леви взрываются в моем мозгу, как разрушительные фейерверки.

      Это не совпадение, что именно его фигура размыта, в то время как мое лицо четкое для всей школы.

      Этого не может быть.

      Нет.

      Нет.

      Я вылетаю из школы со слезами, затуманивающими зрение, и мое сердце разбивается на миллион кусочков.

Глава 31

Леви 

Никто не связывается с тем, что принадлежит мне, и не живет, трепля языком об этом.

      Поздним утром понедельника я иду к своей машине, когда Эйден, Ксандер и Коул преграждают мне путь.

      — Что ещё?

      Я массирую виски, борясь с похмельем.

      Выходные в большей степени были посвящены зависимостям. Сначала высокий уровень адреналина во время игры, затем алкоголь и сигареты.

      Возможно, я зашёл слишком далеко в битве шотов с Ронаном. Лучше бы он чувствовал себя хуже, чем я.

      Тренер убьет меня, если увидит это лицо.

      — Ты не видел? — спрашивает Ксандер.

      Что за чертово дерьмовое шоу в понедельник.

      — У него нет социальных сетей, — тычет Коул в Ксандера.

      — Кто-нибудь из вас, придурков, объяснит мне, что происходит, или мне нужно начать утро с кулаков? — я похлопываю по заднему карману в поисках сигарет.

      Кажется, вчера я скурил свою последнюю заначку. Еще одна зависимость, выходящая из-под контроля.

      Чертовски идеально.

      — Пообещай, что будешь сохранять спокойствие, — говорит Эйден.

      Я рассеянно киваю. Я в настроении послать нахуй школу и снова лечь спать.

      — Ничего такого.

      Ксандер протягивает мне свой телефон.

      Мои плечи напрягаются, когда я смотрю на две фотографии с Астрид. Она не голая, но снимки не оставляют места для воображения.

      Я дергаю телефон Ксандера и изучаю фотографии.

      — Это может быть фотошоп, — неуверенно говорит Коул.

      — Нет, это я.

      Я наклоняю голову в сторону, пытаясь понять, где стоял ублюдок, делая снимки.

      Первый снимок выглядит так, будто его сделали за левым окном.

      Второй снимок был сделан где-то рядом с лифтом автостоянки.