— Какой набросок?

      Я прищуриваюсь.

      — Просто ерунда какая-то.

      — Просто ерунда какая-то, да?

      — Угу.

      Ни за что на свете я не скажу ему, что это первая вещь, которую я смогла нарисовать за несколько месяцев.

      — Теперь я вижу.

      Я следую за нетерпеливым полем зрения Леви. Он смотрит на конец моей татуировки Солнце-Луна-Звезда.

      — Видишь что?

      — Вот почему у тебя все эти звезды на чехле для телефона, на портфеле и даже на рисунках. — он наклоняет голову. — Ты загадываешь желания звездам, принцесса?

      — Я перестала это делать с тех пор, как умерла мама. — я прищуриваюсь. — Ты украл мой набросок.

      — Каковы твои доказательства?

      — Не повезло тебе, Леви. Ты только что признался в этом.

      — И как, скажешь, я признался в этом?

      Я выпятила грудь, чувствуя себя довольной.

      — Ты сказал, что у меня на рисунках есть звезды, хотя предполагалось, что ты их никогда не видел.

      Он указывает в направлении моего альбома.

      — Я имел в виду это.

      Верно. Солги кому-нибудь другому.

      — Побежали, — повторяет он.

      — Ответ по-прежнему «нет».

      Он скользит рядом со мной, заполняя мое пространство. Его глаза сверкают угрозой, и воздух меняется.

      Парк и бегуны молчат на заднем плане. Все, что я слышу, это стук сердца, и все, что я чувствую, это чистый, опьяняющий аромат Леви.

      — Мы можем посидеть здесь и поговорить о произошедшем в субботу. Знаешь, обо всей этой части с поеданием тебя, — он шепчет так тихо, что это греховно. — Ты хочешь знать, дрочил ли я от твоего оргазма?

      Я вскакиваю и начинаю бежать, чтобы скрыть жар, ползущий по моим щекам.

      Неужели он действительно дрочил?

      Неверная мысль, Астрид. Супер неверная мысль.

      Леви догоняет меня, тихо посмеиваясь. Должно быть, он находит все это слишком забавным.

      Мудак.

      В то время как я вкладываю каждую унцию энергии в бег, Леви кажется прогуливается по парку.

      Его ноги не сгибаются так сильно, как мои — глупые высокие люди. В то время как я уже вспотела, как свинья, на его лбу нет ни капли пота.

      Когда я смотрю на него, он пристально наблюдает за мной. Он даже не пытается бежать и только не отстает от моего темпа. Было бы самоубийством просить его о гонке.

      Его мышцы расширяются и двигаются с легкостью. Даже дыхание входит и выходит с легкостью, в отличие от моего прерывистого. После нескольких кругов по парку пот покрывает мои виски и руки. Мои ноги кричат, чтобы их избавили от страданий, будто я только что закончила марафон.

      Я падаю на скамейку, задыхаясь так сильно, что мое сердце чуть не выпрыгивает из горла.

      — С меня хватит. Я выдохлась.

      Мрачный смех наполняет мои уши, когда мне в лицо суют бутылку с водой. Не знаю, откуда он это взял, но мне все равно, потому что я выпиваю половину за один раз.

      Леви скользит рядом со мной, его грудь неуклонно поднимается и опускается, в то время как моя почти срывается от прерывистого дыхания.

      Когда я смотрю на него, он делает глоток из той же бутылки, что и я, в его глазах появляется знакомая искорка.

      Я облизываю губы. Он пьет из неё нарочно, не так ли?

      — Как вы, иноземцы, делаете это все время?

      Я смотрю вперед, отвлекаясь от его блестящих губ.

      Черт бы побрал его губы.

      — Все дело в выносливости. Кроме того, ты все делаешь неправильно.

      Я вытираю пот с бровей и виска.

      — Я делаю все неправильно, потому что я вообще не должна этого делать.

      Он улыбается.

      — Нет, я имел в виду, что ты не должна тратить всю свою энергию в самом начале. Ты должна разделить свои силы и медленно ускоряться.

      — Как в игре?

      — Типа того.

      Я смотрю на него, не уверенная, хочу ли я взять быка за рога.

      — Тогда что произошло на прошлой игре?

      Его лицо закрывается, пока не остаются только нечитаемые морщины. Как будто он потерял бдительность и теперь закрывает форт.

      — Что ты имеешь в виду?

      — Во втором тайме ты играл не так, как раньше.

      — Ты пришла на одну игру, и теперь ты эксперт по тому, как я обычно играю?

      — Откуда ты знаешь, что я не приходила на предыдущие игры?

      — Я бы тебя заметил.

      — Нет, ты бы не заметил, Леви. Я была невидимой для тебя до той дурацкой вечеринки.

      Он ничего не отвечает. Молчание тянется достаточно долго, чтобы стать некомфортным. Я тереблю лямки рюкзака.

      — Ты веришь в судьбу? — спрашивает он.

      Я ошеломлена его супер нехарактерным вопросом.

      — Не совсем.

      — Я тоже, но теперь начинаю верить.

      Мой пульс учащается от непреодолимого падения его тона.

      — Почему?

      Он сжимает мои волосы в кулаке, так что моя голова наклоняется вверх.

      — Я бы нашел тебя, несмотря ни на что, принцесса. Вопрос в том, когда, а не в том, если.

Глава 26

Леви

Сражайся сколько хочешь, но ты никогда не победишь.

      Есть две вещи, которые я узнаю, когда высаживаю Астрид в школе.

      А — она не хочет, чтобы ее видели со мной.

      Б — меня чертовски раздражает это.

      Как только я припарковываюсь, она вылетает, наблюдая за окружающим, будто ее задница в огне. Хотя это позор, что такая упругая и маленькая задница в огне.

      Дэниел выходит из машины, как только Астрид переступает порог школы. Должно быть, он позвал ее по имени, потому что она обернулась и встретила его на полпути, чтобы обнять.

      Я крепче сжимаю руль.

      Еще одна вещь, которая чертовски меня раздражает.

      Я наблюдаю за изменением выражения лица Дэниела. Предлог, чтобы полностью вычеркнуть его из своего существования.

      К счастью для него, он лишь коротко обнимает ее, положив руку ей на спину.

      Астрид широко улыбается другому парню, который выходит с пассажирского сиденья машины Дэниела. Он более высокий, немного буйная версия Дэниела с прической в виде ирокеза — кто сейчас так ходит?

      Он раскрывает объятия, и Астрид идет прямо в них. Я стискиваю зубы от того, как его рука опускается к ее пояснице. Жалкий ублюдок ухмыляется ей с этим безошибочным голодом.

      Хах. Похоже, кто-то окажется на дне.

      Скоро.

      Никто не прикасается к тому, что принадлежит мне.

      Астрид Клиффорд уже моя. Просто она еще не знает об этом.

      Сегодняшняя тренировка проходит гладко, теперь мне не нужно беспокоиться о маленькой принцессе в толпе, болеющей за кого-то другого.

      — Хорошо, что наш капитан вернулся, — подмигивает мне Коул, когда мы выходим из раздевалки.

      — Я когда-нибудь уходил, ублюдки? — я поднимаю бровь.

      — Э-э, да? — Ксандер поднимает обе брови. — В субботу ты был живым трупом.

      — Заткнись, Найт.

      — Да, заткнись, Найт. Моя вечеринка была весёлой, капитан. — Ронан обнимает меня за плечи и шевелит бровью. — Картины моей матери были такими вдохновляющими?

      Я ухмыляюсь.

      — Очень.

      — Ох, нифига себе. — его лицо вытягивается. — Ну же, капитан. В кабинете? Моя мать, блядь, убьет меня.

      — Покойся с миром, мудак, — говорит Коул.

      — Не трахай трупы, будучи мертвым, — смеется Ксандер, и мы все смеемся вместе с ним.

      Ронан опускает голову к Ксандеру, и Коулу, заставляя их бодаться. Я позволяю им идти вперед, а Эйден крадется ко мне, как подонок, которым он и является.