Я жду, пока выйду из дома, прежде чем дать волю слезам.

Глава 21

Астрид

Если ты дьявол, то почему я не убегаю? Почему вместо этого я врываюсь в твой ад?

        Энергия на стадионе заразительна. Она просвечивается под кожу и пробуждает ту часть меня, о существовании которой я и не подозревала.

        Крики толпы, девочек на игроков, аплодисменты родителей с их консервативного места внизу, Something Like This — Coldplay, доносящегося из динамиков.

        Это полный хаос — не считая Coldplay.

        Я никогда не была на футбольном матче, и не только потому, что спорт, это не мое, но и потому, что никогда не понимала фанатичного мышления большинства болельщиков Премьер Лиги.

        Сегодня кажется, что это часть Премьер Лиги — своего рода младший брат. Несколько тысяч зрителей заполняют школьный стадион, скандируя и держа в руках королевские синие палочки, соответствующие цветам команды.

        Ради Дэна я буду смотреть до перерыва, а потом свалю отсюда.

        — Ой, какие-то паразиты решили объявиться.

        Я поднимаю голову от злобного голоса Николь. Не могу удержаться от улыбки, глядя на небольшой синяк на ее левом глазу, оставшийся с утра. Она сделала все возможное, чтобы скрыть его с помощью макияжа, но он виден.

        Николь одета в майку команды и джинсы. В номере Кинга — 10. Конечно. Ее подруга Хлоя в номере 13 — Астора.

        — Если мы проиграем, ты труп, — говорит Хлоя, скривив драматически красные губы.

        Я закатываю глаза и решаю не обращать на них внимания. Лучший способ победить любого хулигана, не давать ему того, чего он добивается, — реакции.

        После некоторого убийственного взгляда, они, смеясь направляются занять лучшие места.

        Я достаю из сумки альбом и кладу его на колени. Будем надеяться, что зрители будут слишком заняты матчем, чтобы заметить, как я делаю наброски в середине их любимой игры.

        Я сосредотачиваюсь на мальчике, вероятно, один из братьев игроков. Он одет в синюю майку и кричит «Ан!» снова и снова. Я улыбаюсь и пытаюсь уловить эту искорку в его глазах и беззаботный взмах его рук, когда мать держит его.

        Как раз в тот момент, когда я собираюсь погрузиться, музыка резко обрывается. Вся толпа встает, ликуя и ревя во всю мощь своих легких. Поскольку мой обзор полностью заблокирован людьми, у меня не остаётся выбора, кроме как тоже встать.

        Причина трансформации толпы, должно быть, в том, что игроки выходят на стадион. Держу пари, что игроки в белых и черных майках не вызывают такого безумия. Это синие. Элита.

        Я ухмыляюсь, когда мой лучший друг выходит со своими товарищами по команде, выглядя готовым надрать несколько задниц.

        — Надери им зад, Дэнни!

        Я кричу во всю глотку, в то время как все остальные скандируют фамилию Кинг. Либо Леви, либо Эйдена, или обоих. Ксандер, Коул и Ронан тоже зарабатывают достаточно аплодисментов.

        Леви ведет команду точными, уверенными шагами. У него все еще виден синяк вокруг губы со вчерашнего дня, но он выглядит как бог, как всегда, в своей позе «к черту весь мир».

        Неприкосновенным его делает не его самоуверенность и даже не фамилия, а его отношение. Мне ещё предстоит узнать то, что действительно может на него повлиять. И, возможно, я завидую этому. Возможно, я хотела бы иметь такое же отношение к жизни.

        Он потерял обоих родителей, но, в отличие от меня, не ведет себя так, словно это конец света.

        Но опять же, что-то с Леви не так.

        Странно видеть его в своем львином логове, на стадионе — готовым разорвать кого-нибудь на кусочки. Это как еще одно понимание того, кто он на самом деле.

        Обе команды остаются позади, а Леви и еще один игрок из другой команды продвигаются к середине. В отличие от других игроков, на них неоново-желтая повязка.  Почти уверена, что это означает, что они капитаны.

        Посередине стоит пожилой мужчина в черной майке и шортах. Полагаю, это судья. Он что-то говорит, и Леви и другой игрок кивают.

        Толпа замолкает, предвкушение наполняет воздух, пока я не ощущаю его вкус на языке. Я стою здесь, как идиотка, и понятия не имею, что, черт возьми, происходит.

        Судья подбрасывает монету в воздух и кивает Леви. Толпа ликует, когда два игрока пожимают друг другу руки, затем пожимают руку судье, и каждый бежит обратно к своей команде.

        Меня захватывает то, как бежит Леви. Он проворный, бесшумный и чертовски красивый.

        Все в нем плотное, твердое и завораживающее.

        Майка прилипает к мышцам спины, колышется при каждом шаге. Его бицепсы выпирают из коротких рукавов майки. Я не вижу пульсирующих вен на его руках, но почти чувствую, как они накачались для игры.

        Его бедра и ноги — это зрелище. Мускулистые и подтянутые, словно он эстетика человека.

        Или скорее греческая статуя.

        Потрясающая, но холодная.

        Все игроки занимают свои позиции на поле. Что-то происходит между Леви и его кузеном. Аплодисменты, раздававшиеся раньше, должно быть, были вызваны тем, что права на мяч у Леви.

        Толпа садится, и я тоже.

        Хотя я мало что понимаю в игре, я могу сказать, что Элита играют лучше. Они чаще всего приближаются к воротам, и мяч почти всегда у них.

        Каждый раз, когда Леви или Эйден прикасаются к мячу, девочки разражаются неконтролируемыми криками. Я не могу сдержать прилив адреналина, при виде того, как Леви командует своей командой и дает указания направо и налево.

        Я пришла сюда, чтобы понаблюдать за Дэном, но почти не обращаю на него внимания. Каждый раз, когда я это делаю, я ловлю себя на том, что снова и снова ищу Леви.

        Угадайте, кому достается награда худшего лучшего друга?

        С альбомом на коленях я продолжаю рисовать линии и пытаюсь запечатлеть момент, когда Леви бросает мяч. У него великолепная осанка. Одна его рука уходит назад, другая, вперед. Одна нога на траве, а другая в воздухе.

        Как будто он вот-вот взлетит.

        Первый тайм заканчивается вничью.

        Как только игроки начинают уходить в раздевалку, я бросаюсь вниз по лестнице и ловлю Элиту на пути во внутрь. Толпа поддерживает их. И снова короли и другие три звездных игрока получают большую часть аплодисментов.

        Дэн идёт с опущенной головой. Должно быть, он расстроен своей первой игрой.

        — Ты справишься, Дэнни! — кричу я, чтобы он меня услышал. — Ты лучший из лучших, черт возьми!

        Две головы резко поворачиваются в мою сторону. Первый, Дэн. Он ухмыляется от уха до уха и постукивает себя по груди, затем указывает на меня.

        Второй, Леви, и выражение его лица совершенно противоположно выражению лица Дэна. Его бледно-голубые глаза темнеют, он переводит взгляд с меня на Дэна и останавливается. Он не заходит внутрь, и перестает слушать игрока, который разговаривал с ним.

        Он просто... останавливается.

        Каждый перестает существовать, когда его взгляд фокусируется на мне и только на мне.

        Странное осознание захватывает меня при непонятном, дестабилизирующем взгляде в его глазах и его неподвижной позе. Мой воздух становится непостоянным, будто он способен высосать его это с такого расстояния.

        Момент заканчивается, когда другой игрок врезается плечом в Леви. Номер 19, Найт. Леви вздрагивает, прерывая зрительный контакт, и позволяет товарищу по команде увести его внутрь.

        Я выдыхаю воздух, о котором даже не подозревала, и тащусь обратно на свое место.

        Мои пальцы дрожат, когда я беру свой альбом и смотрю на силуэт Леви. Мои щеки горят, а внутренности кажутся беспорядочным месивом.