Бедная девочка. Лимайн места себе не находил, все пытался помочь ей стереть из памяти страшные воспоминания, но, к сожалению, она больше не допускала его в мир своих мыслей, отгородившись стеной молчания ото всех.

Даша

Я очень нехороший человек. Эгоистичная личность с раздутой манией величия. Я отвратительная подруга и бессовестная дочь. Я сама не понимала, как так вышло, но вместо того чтобы рассказать, кто меня украл, наплела с три короба, полностью запутав следствие, решив, что смогу сама отомстить своему обидчику. Прямо вот пунктик в голове появился — сама найду, сама накажу. При этом прекрасно осознаю, что это крайне безрассудно и опасно.

Нет, определенно, жизнь меня ничему не учит. Мало мне было приключений на нижние девяносто. Месяца не прошло, а уже потянуло на новую авантюру. Точнее, потянуло вершить возмездие.

Ведь самое смешное: я же знаю, кто мой похититель. Всего-то и надо попасть на станцию «Астрея», отыскать посла Оторуна и спросить, где его старший сын. Проще простого. Я ведь даже могу спросить, не выходя из комнаты, просто позвонив, но что-то останавливало. Например, подозрение, что отец сразу просечет, кому я звонила, и догадается зачем. Надо было уверять, что мой похититель унжирец. Синий цвет его волос прекрасная тому маскировка, чтобы сбить со следа. Но нет, язык вперед мозга работает, поэтому сначала говорю, потом думаю.

Что-то в последнее время стала сомневаться по поводу своей разумности и мудрости, о которой так заливался Эсам, рассказывая всем, какая я замечательная.

Он, кстати, больше всех переживал, что я отстранилась ото всех и от него тоже. Но нужно было время подумать в одиночестве, да и вдохновение захватило. А сейчас и вовсе стыдно. Нет, я что-то глупею. Может, плюнуть на все и рассказать папе как на духу? Он быстро расправится с Лапушкой, и я буду отомщена. Вздохну спокойно, а то ведь до сих пор ощущаю фантомный металл на своих запястьях и лодыжках.

Нет. Нет, я сама за себя отомщу. Просто хочу посмотреть в желтые глаза полукровки, когда я прикую Лапушку его же оковами и буду победительницей смеяться ему в лицо. Да, он на своей серой толстой коже почувствует, каково это быть пойманной, как муха.

Отложила кисть и размяла шею, останавливая калейдоскоп мыслей в голове. И все же что-то со мной не так. Я всегда считала себя больше унжиркой, здравомыслящей, уравновешенной, продуманной, в конце-то концов. А по факту обычная манауканка, которая взрывается от того, что все идет не по плану. Скажи мне месяц назад, что я буду мечтать поймать своего похитителя, только чтобы доказать ему, что я сильная, смелая и храбрая — я бы рассмеялась. Глупость же несусветная. Зачем мне все это?

Скептически осмотрела линии, которые сегодня ложились очень точно, заставляя оживать взгляд золотистых глаз, и поняла одно: напрямую ничего делать нельзя.

Надо брать хитростью. Макнула кисть в изумрудную краску и со злобной ухмылочкой стала закрашивать золото. Мне нужен повод и я создам его. Надеюсь, Лапушке понравится мой сюрприз. Бить буду прицельно и точно!

Жаль, нельзя полностью погрузиться в работу и не выныривать из вдохновения до полного завершения. Вечно кто-то дергает. Ладно Эсам, его я воспринимала на уровне няньки, которая насильно накормит, в душ отправит и спать уложит, а вот сестра… Только Лизы мне не хватало для полного счастья.

Энергичная брюнетка, которая при должной мотивации и мертвого заставит воскреснуть. Сестра пахла молоком, видимо, заходила на кухню, где сейчас было царство Карины и все пропитано ароматами детского питания. А еще сестра до противного искрила безудержным оптимизмом. Странное сочетание со строгим серым деловым костюмом, вызывающее дисбаланс. Ей точно пора менять цветовую гамму на что-то розовое или же бледно-зеленое. И макияж ей нужен — под глазами стали проявляться темные круги, потому что нельзя взваливать на себя чужие проблемы. А она и отцовскими делами занята, и помогает наместнику, и к Маше летает так часто, как может, просто рубаха-парень, только в юбке, всем рада угодить.

Никогда не понимала в Елизавете эту неуемную тягу помогать всем и вся, даже если ее об этом никто не просит. Вот я, например, не прошу. Я занята, но объяснить это ей мне не удалось: ни сегодня, ни вчера, ни месяц назад, когда решила отомстить Лапушке. А портрет уже был практически готов, и я планировала выспаться, прежде чем перейти к следующему этапу.

— Колись, Дашка, что ты задумала. Я же вижу, что все это неспроста. С похищения два месяца прошло, а ты никак прийти в себя не можешь. Из дома не выходишь и рисуешь этого серокожего полукровку. Это он тебя похитил, да?

Я хмуро оглянулась на сестру, заметила тень за открытой дверью моей мастерской — Эсам подслушивал. И вот как творить месть, когда я ни на секундочку одна и не остаюсь? А ведь изначально планировала сорваться на станцию. Значит, мой план верен.

— Нет, Лиза. Это не мой похититель. Просто решила взять заказ и пора его уже сдавать, сроки горяг. А так как вы меня все крепко любите и переживаете, то у меня нет времени полноценно заняться работой. Нет, я вас не осуждаю. Я сама бы нервничала, укради кто-то вас с Машей. Наверное, так же часами стояла над душой, надеясь, что никто из вас не решится на самоубийство.

— Да какое самоубийство, Даша! Ты что! Ну, подумаешь, украли разочек, ничего же с тобой не успели сделать.

Я закатила глаза от переизбытка эмоций.

— Лиза! Ты как скажешь! Разочек. Мне и разочка хватило, чтобы не желать повторения.

— Дашка, Дашка. Не зарекайся. Мы же обсуждали эти моменты. Ты особенная, тебя будут пытаться выкрасть, особенно если узнают в чем конкретно твоя особенность. Тебе пора срочно переселяться на Шиянар.

— А как же Эсам? Ты решилась его забрать?

Насмешливо приподняла брови, ожидая ответ. Мы обе знали, что Лиза возвращать себе Эсама боялась, так как у нее есть муж, лучший телохранитель, чем Эсам, потому что шиянарец, потому что из резидентской охраны самого наместника Новомана. Лимайн вообще больная тема для меня. Он замечательный мужчина и с ним хорошо, надежно и приятно, но… Я старалась воспринимать его сначала как слугу и телохранителя, увы, не получилось. Этот мужчина умудрился пробраться в мое личное пространство, в мой личный круг, и я ощущала его ближе, чем… мать, даже отца, хотя папу я обожала больше всего на свете. Он стал неотъемлемой частью моей жизни, но… Эсаму тридцать.

Он вполне себе взрослый мужчина, и отец неспроста оттаскивает его от меня, посылая выполнять простые поручения, да и просто отсылая в тренировочный зал. Я знала, что он со мной лишь временно, но есть очередное «но»… Это временно растягивалось, каждая новая отсрочка была для меня радостью. И для Эсама тоже. Вот совсем недавно видела, как он в очередной раз вышел на спарринг с отцом и, конечно же, проиграл.

Лучше будет, если он улетит на Манаук. Забудет все, что было на Новомане, вернется на работу в охрану семьи Махтан, и страшно, что Лиза однажды поймет, что так долго продолжаться не может. И однажды это так и будет, она согласигся со мной и Эсам улетит, а я останусь опять одна.

Мой взгляд уткнулся в холст, утопая в самом темном оттенке серого, идеальном отражении моего немого отчаянья.

— Да при чем здесь Эсам? — возмутилась сестра.

Но я успела заметить замешательство в ее глазах. Стыдно ей, что отдала мне своего телохранителя как простую вещь. Стыдно извиниться, гордость на уши давит, но терпит. Вот глупая. Мне было откровенно жаль Лимайна, а ему меня. В этой самой жалости мы нашли друг друга. Мы отлично ладим, мы прекрасные друзья, порой я могу предугадать, когда и что он мне скажет, где стоит, как смотрит на меня. И я жду, что он прикоснется ко мне так, как ему порой хочется: как к женщине, а не к девочке. И отец не зря боится, что наша привязанность выйдет за рамки «телохранитель — объект». Это так смешно, когда все про все знают, но ничего не могут поделать и ждут, когда грянет гром.