…Друзья сидели на мягких кожаных диванах друг напротив друга – Кэтька и Костя с одной стороны, Лялик и Филя с другой. Между ними – небольшой прямоугольный стол, заставленный тарелками: фрукты, салаты, мясо и прочие виртуальные деликатесы соседствовали с высоким кальяном. Яркие пятна от софитов бегали по лицам отдыхающих, их одежде, танцующим гостям.

Поскольку созданный Кэтькой бар имел категорию «лайт», то и контингент подобрался соответствующий – подростки второго совершеннолетия, от шестнадцати до восемнадцати лет, то есть того обидного возраста, когда многое хочется, но почти ничего нельзя.

Более старшим горожанам, из-за ограничений по алкоголю и цензуре, делать в лайт-баре было нечего, а молодежь младше шестнадцати в подобные заведения попасть не могла – «Разум» не позволял!

На пробу затянувшись персиковым кальяном, Яковлев долгим взглядом окинул подругу с ног до головы. Внешность – личико и фигуру – девушка не меняла, эта функция была доступна только в ПРО-версии программы, да еще и с двадцати одного года. Поэтому перед ним сидела все та же Кэтька… Правда, наряд она выбрала довольно откровенный – короткое, до середины бедра, обтягивающее черное платье без рукавов и с глубоким декольте, черные же чулки с рисунком, глянцевые туфли на шпильке. Губы накрашены яркой помадой, а накрученные волосы спадают на полуголые плечи…

В отличие от расфуфыренной Кэт, остальные остались в том же – театрал в своем «костюме» гопника, а Филя – в розовой рубашке и неизменных очках.

– Кэт, зачем ты создала такой громкий рум?! – пытаясь переорать музыку, прокричал Костя.

Девушка посмотрела на него непонимающим взглядом, нахмурилась и, придвинувшись вплотную, проорала в ответ:

– Не слышу!

От сладкого запаха духов у Кости на мгновение потемнело в глазах – так пахла та, в которую он был влюблен. И ее лицо так близко! Губы слегка приоткрыты, нужно лишь…

– Музыку! Сделай! Потише!

Кэт виновато улыбнулась и пожала плечами: «Не слышу».

– Твою же мать, ну Кэтька! – Костя указал пальцем на колонку, а затем сделал характерное круговое движение указательным и большим пальцами.

До нее наконец дошло.

– А-а-а, музыку приглушить!

Кэт, как создатель, была единственной, кто мог менять обстановку, свет, обслуживание и даже контингент в этом руме. Чем она и не преминула воспользоваться.

Музыка стала играть тише. Костя краем глаза заметил, что пришедшие потанцевать посетители, недовольные вдруг притихшими «тыцами», начали понемногу рассасываться. Принимая приглашения из других мест, они просто растворялись в воздухе, и вскоре, кроме четверки друзей, в зале осталось человек семь, разбитых по углам двумя неравными компаниями.

– Наконец-то, а то ваше техно мне все уши продолбило! – обрадовался Лялик и продолжил с довольной хрипотцой: – Фил, ты заметил, как Кэтька поначалу тормозила и не выкупила посыл Кота?

Филя закивал.

– Театрал, да заткнись ты уже со своим представлением!.. А то на бутылку посажу, – парировала девушка.

Лялик промолчал, удивленно вытаращив глаза…

Рядом возникла официантка – молоденькая красноволосая девушка в короткой клетчатой юбке и таком же топике – и бахнула на стол три кружки пива и один ядовито-зеленый коктейль. На стенке бокала-черепа значилась надпись: «Осторожно: токсично».

– Безалкогольное, да? – схватив кружку, взгрустнул Лялик и, когда официантка отвернулась, свободной рукой смачно шлепнул ее по заднице. Точнее, попробовал шлепнуть – ладонь, не дойдя до цели, отскочила, будто ударившись о стену. Руку до локтя прошибло током: – Ай!

Кэт отхлебнула «токсичной» жидкости, вернула бокал на место и расплылась в злорадной ухмылке:

– Так тебе и надо, животное малолетнее!

В зарождающийся разговор встрял Филя, отвечая, хоть его никто и не просил, на давно заданный вопрос:

– Ляль, конечно, безалкогольное, лайтбар же!

– Достали эти ограничения… – потирая руку, скривился тот.

– Достали не достали, а все правильно, – делая глоток «химозы», не согласилась Кэтька. – Представляешь, что будет, дай тебе волю сразу по нормальным пабам ходить?

Ляля замечтался:

– О да-а-а, каждый день представляю!

– Да я не в этом смысле, дурачок! Сопьешься ты к чертям собачьим к восемнадцати годам. Не по-настоящему, конечно, а виртуально… Но все равно!

– Пффф. Нашла проблему!

Девушка, казалось, его не услышала:

– Так что, малявка, жди восемнадцатилетия – и вот тогда делай что захочешь. Ходи в нормальные человеческие бары, пей там нормальное человеческое пиво, шлепай нормальных человеческих официанток… В общем, развлекайся! А пока – ни-ни! – И шутливо погрозила пальчиком.

– В первый же день напьюсь! – выпуская персиковый дым, пообещал Ляля. – Да так, что ходить не смогу!

– А если не понравится? – хмыкнула Кэтька. – Представляешь, какое будет разочарование? Столько ждал… А еще я слышала, что от алкоголя бывает похмелье. И головушка бо-бо.

– Не страшно, – отмахнулся Лялик. – Похмелье так похмелье, бо-бо так бо-бо. Я в любом случае не планировал задерживаться в нэте до утра! Выпью, повеселюсь, а если вдруг начнет плохеть, то сразу выйду в реал. И все, ноу проблемс. Идеальный план, согласись!

Кэт отрешенно закивала:

– Ну да, ну да, негативные эффекты в реал же не переносятся. По сути, для своего тела ты и не пил ничего, а так… симулировал. – Она встрепенулась: – Все просчитал, засранец!

– А то! – довольно заулыбался Лялик.

В разговор влез Филя:

– Кстати, когда там у тебя совершеннолетие?

– О-о-о, лучше не напоминай! – Театрал грустно махнул рукой. – Через полгода.

Кэтька тихонько прыснула в кулачок:

– Ха, неудачник!

– А у тебя когда? – переведя на нее взгляд, поинтересовался Лялик и тут же понял, что сморозил какую-то глупость – девушка уставилась на него, как на дебила.

– Ау, Алеша, у меня был два месяца назад! – ответила она. – Забыл?

– Забыл, – почесав голову, не стал спорить Лялик. – А почему ты с нами сидишь? Здесь? Можешь ведь по нормальным взрослым местам ходить!

– Ой, – настала пора отмахиваться Кэт. – Мне норм! Алкашку я и так не пью, а безалкогольные коктейли и тут вкусные делают.

Сказав это, она подняла наполовину пустой бокал-череп:

– Ну, мальчики, за нас!

Три юношеские глотки хором проревели:

– За на-а-ас!

Выпили.

– Да и тоскливо одной, – продолжила говорить Кэтька. – Вот послезавтра днюху Котика справим и будем вместе с ним ходить развлекаться по самым злачным местам! Да, Котик? – посмотрела она на скучающего соседа и перевела взгляд на диван напротив: – А вы, мелюзга, так и тусуйтесь в своем лайте!

Костя, который все это время просто сидел, с молчаливым любопытством слушая разговоры друзей, оживился.

«Надеюсь, Кэт не шутит? – уставившись на девушку, подумал он. – Если будем вместе время проводить, то, возможно, у нас что-то и получится!.. Или все-таки шутит? Ладно, потом обязательно уточню этот… интригующий момент!»

– Валите, – великодушно разрешил Лялик, который, казалось, совсем не расстроился от слов подруги. Или не принял их всерьез. – Меня сейчас беспокоят не ваши взаимоотношения, а одна очень важная проблема… Жизненная! – Он окинул друзей максимально серьезным взглядом и после небольшой паузы, подчеркивающей драматизм ситуации, выпалил: – Как думаете, взрослое пиво такое же мерзкое на вкус?

– Тьфу ты, блин! – беззлобно ругнулся Костя, ожидавший как минимум проблему вселенского масштаба.

Кэтька оказалась более сдержанной.

– А это пиво тебе чем не угодило? – заинтересованно приподняв брови, полюбопытствовала она. – «Велкомытищинское светлое безалкогольное», лучшее пиво Северогорска!

– «Велкомытищинское»? – брезгливо переспросил театрал и ехидно продолжил: – Вот то-то я и думаю, с чего бы вдруг эта невкусная горькая водичка еще и пахнет чем-то таким… необычным! Нет, нет, не солодом или хмелем… А носками и портками, во! – Он единственный засмеялся от собственного остроумия. – А вообще, если все пиво такое же мерзкое, как это, то я разочаруюсь в жизни. Или перейду на что-то более крепкое!