В этот момент распластанный на перегородке Астан смотрел, как капитан подошёл к нему с раскалённым стальным мечом, позволяя приблизиться. Лезвия обожгли заключённому подбородок. Капитан улыбнулся.

— Я не боюсь твоего мысленного гипноза.

Он просто вернул улыбку и сказал:

— Я прощу тебя, но не знаю, простит ли он.

Сделав глубокий вдох, почти сразу же внизу камина начала образовываться воронка, и шлейф дыма уже затягивал комнату. Капитан смело шагнул вперёд, ничего не видя, навстречу опасности. И как будто искал смерти, когда его подчинённые катались под собственными стрелами в этом дыму.

Астан улыбнулся. Дым пах замечательно. Ему очень понравился вид трёх воинов, скрепленных одной стрелой у камина, они даже не успели допить свою отраву. Дым распространялся в воздухе, как чернила по воде.

Остальные солдаты остались при своих ногах, но неожиданно обнаружили, что лишены мечей. Из-за кутежа их оружие валялось где-то в дыму или висело на стенах, а многие похищенные ими женщины застыли в страхе. Перед Астаном открылось небывалое зрелище. Другие двенадцать солдат, крича боевые кличи, ныряли в темноте, натыкались на стальные щиты друг друга, и затихали. Пленник улыбнулся шире. Девки этих воинов визжали, когда четверо их на пьяный разум с желанием достижения какого-то эффекта, очень эффектно снесли друг другу головы со своих шей.

Другие «храбрые воины» по понятным причинам были встревоженными, и в момент самых их раздумий они увидели явление, когда мускулистое тело эльфа окутало копотью, стрелы были в одной его руке, а оружие их предводителя в другой сочилось расплавленной от огня сталью, из закопчённого его лица в капюшоне, казалось, выплыл алый глаз и он с улыбкой сумасшедшего сказал:

— Я… всего лишь тень.

Вот и всё, что потребовалось. Смешались все: остальные воины, девки, один за другим они вылетали за дверь осаждаемой крепости. Эффект был почти комический, как они ползали друг по другу, выдавливаясь в дверь. Немногие из них побеспокоились захватить награбленное и бежать в замороженную глушь.

— Эй, — сказал пленный, борясь со спутанными верёвками. — Пусть идут.

Теперь глядя на пламя вокруг капюшона, он проигнорировал всё это. Сумрак рвался наружу, крепко схваченный за отворот своего пропалённого плаща.

— Я обещал избавиться от всех них, не делай из меня лжеца!

— Деревенщина, — этот некто потрепал его по голове.

Эльф отмахнулся раздражённо.

Закопчённый, он вырезал из сечения пленника вместе с верёвками и они выволокли друг друга прочь, Сумрак свистнул довольно крупную ящерицу. Настолько крупную, что валун, за который цеплялись петлями верёвки, был едва ли на один зуб. Жуть была по-настоящему крупным представителем своего рода.

И вскоре они уже покидали крепость в огне. На спине чего и кого угодно Астан был готов рваться к свободе, но он бросил взгляд на того, который потоптался рядом по каким-то своим причинам, глядя на что-то, что держал в руке перед небом.

— Что это? — спросил он.

Медленно меняющийся, как будто выцветающий синий диск отбрасывал искры вокруг эльфа.

— Я чувствую, — Сумрак сказал мягко, — как будто где-то это видел.

— Даже если так, нам следует уйти.

Теневой пожал плечами, зарядил поводья и они направились прочь, волоча за собой в разбитой деревянной повозке несколько мёртвых воинов, как доказательство выполненной работы. Этот Астан был наёмник, в конце концов. И собирал дань по своему.

И далеко в этом «сказочном месте» Гремуров охотник и заградитель потерялись в видении.

Мыс отсечённого капюшона возвышался над его голой бронзовой грудью, синяя грубая ткань опутывала мускулистые ноги на манер штанов. Красноглазый некто, с острыми чертами лица, словно выточенными у статуи, эльф вдохнул влажный пар, ощущая дрожь всех мышц. Он был для любого человека «астаном» или же колдуном, но только в мыслях знал, кто он на самом деле. Возможно, последних мыслях. И как сейчас, всё чаще смотрел вдаль. Смотрел и ждал.

Он пошарил рукой во множестве складок одежды в поисках чего-то важного, незаметно нервничая, что не мог это достать. Самодельная одежда очень мешала. Другой не было, но с одного взгляда казалось, этим количеством ткани можно было задрапировать целый гарем, однако только так он мог не выдать себя, по крайней мере до границ страны, а там как получится. От ключиц под завязку до ступней Сумрака струилась тёмная волна ткани, сходясь где-то между коленями, что создавало вид штанов и не стесняло движений во время прыжков.

Эльф вытащил небольшие наручные ножны с длинными острыми клинками. Он позволил себе выпустить верёвку, повисая между двумя вершинами зеркальных башен, а телу опуститься на колени с высоты в двадцать три фута. Но вместо того, чтобы упасть кулём, Сумрак сгруппировался и мягко встал на четвереньки, только один раз ударив сжатым перекрестием ножен об землю. Под ноги из рукояти выкатился небольшой изумрудный камень без огранки, быстро меняющий цвет. Это оно, если не изменяла память, он прищурился, осмотрев камень, сосредоточил всё сознание и молнии энергии послушно зазмеились в его глазах. Жнец не врал.

Большой железный крест-пальцовка с лёгким налётом ржавчины двух или даже трёх вековой давности практически сросся с рукой, он признавал хозяина, пока тело его было спокойно, а его разум очищен от мыслей. На месте Теневого мог оказаться любой, но скорее всего, у него были бы страшные ожоги, или возможно, ему даже снесло голову, но Сумрак был мастером, потому что оставайся он простым охотником, давно бы уже стал одним из призраков местных легенд или шнырял по пустыне, изнывая от голода. Неподалёку был лагерь, это за территорией крастов, так что всё должно пройти как задумано.

Он смотрел в небо в отражении воды, где-то в разрывах дневного марева над горизонтом миражей были слышны всплески воды, возможно, даже той реки, посреди которой он стоял, Сумрак не мог определить. Никто бы не смог. Но рябь воды, от которой дрожали все мышцы на его теле теперь говорил всё яснее: Жнец не лгал. В этом у него не было сомнений. Как охотник, это кажется было единственным, благодаря чему он до сих пор не побывал в мёртвой пустыне. Хотя говорят, по ночам там блуждают духи. Танец волн на воде навстречу туману походил на причудливый, брачный ритуал эйнков.

Эльф задумался, рассматривая у себя в руках замысловатую руну. Он лишь изредка баловался ворожбой, но по определённым причинам не применял свои навыки всерьёз. Достаточно уже и того, что о нём в широких кругах ходит дурная слава, как о наёмнике. Кажется, сейчас любой Астан бы улыбнулся. Но Сумрак раздражённо отвёл глаза от неба, рефлекторно посмотрел на свои ботинки, ладно, пора возвращаться. На сегодня приготовления закончены. Не зря говорят, утро вечера мудренее.

Тени двигались в ночи вслед за обелисками выстроившихся в круг гигантских обломков скал. Семеро воинов вминали песчаные дюны на расстоянии от десяти до пятнадцати — в высоту друг от друга. Летающие отряды, их называли убийцами, что всегда по локоть в крови — это были самые верные люди своего Повелителя, кто-то называл их богами, кто-то тёмной стороной Совета. И среди этой маленькой армии двигался великан. Настоящий человеческий кошмар со шрамами, будто его лицо было его щитом, и красная печать на его руке символизировала вторжение. Его имя было Уралес, и он давно потерял счёт людей, которых убил, а побеждённые армии вставали на колени перед его Господином. Он вёл свою армию, как будто актёр, представляющий себя на сцене, взмахивая рукой на своём чёрном регале и казалось, материализовался в воздухе сквозь дым с каждым хлопком грозы. Вся пустыня вокруг была незаметной в оранжевых, жёлтых всплесках, отправляемых в синеву ночи при этих семи вождях. Он чувствовал себя хозяином, пришедшем даже прежде первых поселенцев освоить эти земли для своего Господина. Уралес прибыл.

Затемно, где за кривым барханом страны огрызалось в ночную синеву пламя, сидящий в центре круга огня человек требовал: