— Свой рассвет ты не увидишь…
====== 100. ======
Эльф взглянул на главную башню. По другую сторону от башен, одинаковых как близнецы вдоль полосы всё больше редеющего песка лежало русло реки, насколько хватало глаз. Завтра на церемонии его должно быть видно отовсюду. Церемония овладения, интересно, кто кому достанется. Сумрак почувствовал, как петля верёвки пропитанной жиром эйнков скользит по шее. Значит, этот ракурс подойдёт и немного расслабился. Он охотился на эйнков давно. Сильные и опасные существа. Опасные из-за яда, который они выплёвывают, но боятся солнечного света. Сейчас как раз темно и его не преследуют, надо бы осмотреться получше. На самом деле, шкура убитого эйнка была одной из тех, во что он был одет сейчас. После стольких лет, столетий, тысячелетий, прожитых теми, кого здесь называли не иначе, как его — астанами, в пустыне. Снаружи это выглядело так, будто он не замёрзнет и в тысячу градусов.
В тот холодный день, после преодоления заграждающей стены путём трансформации он всё равно бы не замёрз здесь сейчас насмерть, потому что его сердце и тело горело почти так же, как и эго, видя, как эти люди употребляли хорошее вино и ощупывали своих невольниц, которые переезжали с одного лагеря в другой и похоже, уже привыкли к этому мерзко пахнущему крысиному гнезду бородатых неотёсанных мужланов, возомнивших себя потомками каких-то мэрлинов. Эльф сжимал глаза за своих и чужих, когда видел красные отметины на телах и радовался в сердце, когда замечал, как одна из этих женщин довольно ловко своим причудливым танцем в оранжевых огнях уворачивалась от ударов, что один такой открывал медное клеймо на груди, как кирасу, цвета вываренной кожи, этот воин заставил виновницу продолжать свой танец у себя на коленях. Они явно не были дилетантами, но мастерами кнута.
Тут и там: копья, мечи, отравленные иглы и тонкие гибкие кинжалы, никак не идущие в сравнение с грубо стёсанными столами и бревенчатыми стенами.
«Сейчас».
Он пропустил между губ одну иглу и отправил её точно в проём между сколами неровного косяка, за которым скрывался. Игла очертила полу-эллипс и пригвоздила руку с картой к центру стола между играющими. А потом незапланированная им драка, произошедшая между испуганных солдат — или из-за женщины, или бандиты уже были подвыпившими, или просто потому, что один бандит сказал другому, что какая-то карта упала плохо, как кусок испорченного мяса.
Это не заставило Сумрака показаться, но и принесло неожиданную пользу. Визгливый женский смех обратил глаза охранника к двери, и он покачал головой, раздражённый столько часовым дежурным постом в холод, возвращая взгляд в тот момент, возможно, не так пристально, в место, где только что был он. И как раз вовремя, чтобы получить чёрное каменное кольцо смертельно глубоко в центр лба промеж глаз.
Последнее, что он успел, падая с прищуренными глазами, осознавая свою ошибку и хватая из-за кожаной накидки противоядие, прежде, чем яд ужалит его, но смерть унесла его раньше. Охранник повалился в руки выскочившего из соседнего сугроба Теневого, дёргавшие его в белую могилу. Внутри бревенчатой крепости на своей вечеринке воины ничего не знали о вторжении. Они знали только, что молодые девочки-магички танцуют танец живота, а иногда и на коленях у воинов, лопали продовольствие и жрали огненное вино, отражающееся от стен как мерцающий оранжевый пожар Амброзии. Пищи богов.
Сейчас борьба, созданная суматохой Сумрака разгоралась за одним столом. И по правде говоря, если мода для воинов существовала, высшей этикой для них со времён первых — было атаковать трое на одного, или более на одного. Он посмеивался, терпеливо выжидая за стенами дома. Кажется, на этот раз аргументом спора была то ли женщина, то ли украденная нога баранины. Трудно сказать, когда у них такое прекрасное время, чтобы отметить свою победу. Ведь благодаря этим варварам названные астанами не могут найти себе места, а Ближние земли сто шестьдесят лет варятся в котле ненависти между «братьями» одной правящей династии. Но, возможно, не для всех был сегодня триумф, если не подчёркивать того охранника на улице, который просто не мог заметить что-то белое, поднимающееся из глубины, когда костяные руки как когти из-под снега схватили его и утащили вниз.
Сумрак беззвучно смеялся, оставаясь всё это время равнодушным. Поставить двоих на охрану целого квадрата было глупостью для них. Пробравшись в застенок крепости, где был капитан гарнизона, чудовищного вида монолит, как каменный панцирь — легко вырос у него за спиной. Ничего не стоило появиться из тени, как и возвратиться в тень. Трансформация доступна во все времена. После нескольких ударов теми же терпеливыми шагами дойдя до двери в главный зал, эльф видел главенствующего стола так отчётливо, насколько пламя камина могло добраться языками до его глаз. Они были столь же яростными и жадными, как упивающийся солдат.
Его голос сквозь горло бутылки походил на надменный рык:
«Мы убили Ассанов!»
«Мы убили Гремуров!» — их лидер сам раскрыл себя.
И ему ответили смехом с прежней весёлостью и жестокостью.
«Но никогда прежде не было настолько приятно убить Астана. Это редкость!»
Капитан махнул своим. Астан с обветренным лицом, мощной оголённой грудью привязанный своим распластанным телом поперёк балки почти с самодовольной непоколебимостью, присущей всем примесям этого народа, зыркнул на своих хозяев.
— Отпусти меня, — он сказал, — или лицо с гневом, которое к вам повернётся, не позволит выжить никому.
Растрёпанные воины, служанки, которые поддерживали солдат в их драках уставились на Астана с почтительным страхом.
Капитан открыл рот и выдавил с хрюкающим смехом:
— Власть медленно умирает, — и перевёл глаза на пленника. — Вы на редкость самоуверенны.
Ответил тот, с видимым развлечением глядя капитану в глаза.
— Не беспокойтесь, это не про меня.
Солдаты за столами смеялись только больше, и даже женщины присоединились. Пусть и нервно, когда их предводитель обвёл взглядом своего пленника, капитан почувствовал внезапный холод, который не имел ничего общего с зимой. За его спиной человек из Феордов, имени которого даже никто не знал, жонглировал огнями.
— Феорд. Почему ты оставил пост?!
Один из солдат подошёл и скрутил руки члена Феордской группы, только он сам был не из Феордов. Сумрак нарушил спокойствие и бросил своё другое кольцо чёрного камня меньшего диаметра. Он стоял и прикрывался одним из тех стражников довольно грубо, посылая поток из дымящегося, искрящегося кольца в ноги мужчины, которого видел наиболее близко. Проследив за траекторией кольца, когда то пролетело в заданном направлении мимо, эльф рефлекторно посмотрел на свои целые штаны из тёмной материи, какие носили все «Астаны». В отличии от солдата, чьи штаны были теперь похожи на облако из лоскутков, почему он не мог идти в бой сразу из-за нескольких отвлекающих факторов. Но он отвлёкся и сам.
Капитан доставал со стены над камином один из тонких кривых кинжалов, обжигая лезвие в пламени.
Кольцо пролетело рикошетом до трещины в угловой стене, оставляя за собой эхо, как от небольшой грозы в горах.
Кривое лезвие нагрелось достаточно и стало пульсирующе-красным.
Схватив рукоять, капитан рассекал воздух вокруг подвешенного астана насмешливо.
— Ну, с какой части мне начать? — спросил капитан и повернулся к толпе, ожидая предложений.
«Левая нога!»
«Рука!» — пьяные голоса один за другим кричали из толпы.
Остальные, кажется, предпочитали оружие, независимо, где и как его применить, справа или слева. Это было на руку предпочтениям Сумрака. Он уже достаточно устал и разозлился.
Ко всему этому заключённый оставался равнодушным. Капитан кричал и кичился перед своими людьми, восклицая:
— Интересно, что знает Астан, чего не знаем мы?
Позади ещё один солдат сохранял задумчивое выражение, как будто он тоже размышлял над этим вопросом. Но если посмотреть на его широко открытые глаза, мужчина был мёртв, он незаметно подпирал собой короткую как игла сосульку, несмотря на то, что вокруг уже немного подпеклась замороженная чёрная кровь. Она была небольшим кругом, и человек, который этого достиг, конечно же уже был в капюшоне и в данный момент волочил две верёвки снаружи цитадели, пока не привязал их концы к огромному валуну, достаточно тяжёлому, чтобы при падении с толчка Сумрака удержать механические цепи дверей.
