И глаза вспыхнули.

— Это был ты… ты пытался убить нас!

— Не пытался. Я задал всего лишь вопрос, как и сейчас. Я хотел — Защитить сестру! Она у меня одна, если ты не понял даже этого… то ты безнадёжный эльф.

— Никто не может меня так назвать! А ну развернулся обратно! — Сумрак принял своё полноцнное обличие тенью варана с красными глазами, на когтях выросли огненные языки. — Ещё будут пожелания или я могу тебя уб… — он даже сам не знал, что вараны способны так взвизгнуть! Будь сейчас ребёнком, Арт заорал бы «Моё!» и понёсся навстречу, всё сшибая на пути, работая крыльями как пропеллером.

— Убить? Не ты один читаешь мысли, — Вик снял с плеча футляр с царапинами от времени и частых сражений.

И Илья увидел перед собой перевёрнутую реальность. Замершего с щенячьими, обиженными глазами ящера, который покручивал хвостом и прыгал всеми лапами до низкорослого, неизвестного парня в шлеме. Всегда ходящий с суровым лицом, он играл и улыбался! Играл с самым опасным эльфом в мире и хлестал его по морде голой рукой сквозь его огненное дыхание с такой поразительной лёгкостью. Требуя:

— Хочешь флейту, проси вежливо!

— Моёрррршшшш!

Весьма шокированный для одного дня, каменный ушёл и оставил монстров играть с монстрами покрупнее дальше.

Он устало тёр лоб уже в третий раз.

— Уф, что-то я ничего не понимаю… перегрелся что ли?

— Помочь?

— Кира! — никогда не был так рад видеть. Девушка спокойно поднялась из воды на палубу одними руками и ногами, без сетки или верёвки. — Потрясающе наловчилась…

Как будто виновато пожала плечами, вышла из тени на свет с неестественной улыбкой. И каменнокровный замер. Её рука вздёрнулась в воздух, невольно, он начал с улыбкой повторять за ней причудливый танец, пока девушка не засмеялась над ним. Пусть это и было не совсем к подходящему времени, она смогла его развеселить.

— Спасибо… а… я могу просить? — Илья прищурился и поднял отчаянные глаза. — Не уходи!

Её фигура, тая в воздухе, полностью восстановилась. Он проморгался, но девушка никуда не исчезла. Кира обнимала его как брата.

— Прости… Ты точно не хочешь вернуться в Академию? Потому что… — И Илья наклонился к самому уху, выпуская давно сдерживаемый жар: — Ради тебя я сам отказался бы от прежней жизни. Здесь, на воде, так спокойно, нет взрывов, нет боли… нет страха каждый день что-то потерять. И я уже не знаю, что лучше.

— Не хочу об этом слышать, — Кира медленно обвила плечи эльфа своими выбеленными руками и опустила мокрую голову на тёплое плечо.

— Знаешь, ты… так изменилась, — она как будто удивленно отняла голову и посмотрела в глаза, снова улыбнулась. — Выдала только насквозь промокшая форма. Но как она так выцвела? От соли в океане? Знаки стёрлись, да и цвет почти серый… была насквозь чёрная… как и… — Илья принюхался. — Твои волосы. Даже, кажется, ты сама — словно часть океана, Кира… моего океана.

Девушка опять рассмеялась, но его это не раздражало. Всё рядом с ней, в её ладонях, вело к спокойствию и полному отсутствию мыслей. Он и не хотел думать, чувствовать. Лишь немного постоять здесь. Всего какую-то вечность… это разве много?

— А зачем ты порвала куртку? Она тебе так идёт… и, может, если… согласишься нырнуть вместе и не проклянёшь меня, хотя бы снимешь ненадолг…? — Кира неожиданно сильно рванула куртку на себя и дёрнулась. Показалось, что она сейчас сбежит в воду, Илья поспешил остановить и отпустил рукав на предплечье.

— Прости, — он снова обнял, уже ближе к корме, мучительно уткнулся в макушку. — Хорошо, молчи, если хочешь. Я сам не люблю болтать. Ты знаешь. Мы как-то вовсе, три года не разговаривали… я тогда… и твоё имя забыл.

Он усмехнулся, Кира дёрнулась.

— Илья? — и задала в грудь странный вопрос.

— Что?

Снова молча обняла с тем же гипнотическим взглядом. Каменный с болью присмотрелся к полу, от её ног совсем тусклым дымком отходила тень, но он чётко видел сгустившееся облако над головой. Только он не хотел никому говорить, даже думать о том. Что кто-то поставил на их подругу печать смерти. Он не знал, сколько Кира сможет прожить, если попытаться напомнить ей прежнюю жизнь и отдалить от океана, и не собирался отходить, пока этого не случится. Даже подумал: ещё раз защитить её от маниакальной идеи Сумрака — вернуться домой. Для него — не было дома. Каменный выберет любой дом, и барак с термитами подойдёт, если там будет девчонка-не эльф. Видеть хотя бы раз в день человека, ставшего для него форточкой в мир — что ещё нужно куску булыжника? Небо без дождя, способного ранить камень? Об этом он давно не мечтает. Просто дышать, тихо дышать рядом. Чувствовать запахи, можно без вкуса и внешних ощущений, с болью и без неё. С холодом или с его отсутствием. Не важно. Только не отнимайте у него кусочек тусклого неба над головой с запахом морской воды. Пусть Сумрак ненавидит хоть весь мир, но он влюбился в океан. И ничто не вырвет его обратно в пропахшую потерями и скорбью пустыню эльфийского леса.

Илья вспрыгнул и закрепился ногами на краю корвета. Не верил. Его глаза не видели ничего, кроме воды. Сердце не чувствовало, душа не болела. Взамен, он впервые хотел любить вот так. Любить океан. Эльф почувствовал за спиной шаги и закрыл глаза. Волнение разгоралось в груди. Через трепыхающиеся ресницы он мог самым краем взгляда видеть почти исчезнувшие пальцы на своих плечах. И тихо коснуться самых кончиков.

— Знаешь, камни обычно всю жизнь молчат. Я… долго думал, что буду таким же. Но оказалось, в жизни есть что-то поинтереснее, чем застыть булыжником в её конце. А это — конец жизни, как думаешь? Или у неё есть продолжение? — девушка так же отрешённо смотрела на воду, только подбородок устроила, как на подставке какой.

Что-то отвлекало её сзади. Звук был надоедливым и настырным.

Илья повернул голову.

В то же самое время Вэл внизу выпустила воротник эльфа, которого так настойчиво трясла и извинилась за нервы.

— Ну и что же подсказывают тебе нервы? — теперь Руби поправлял свой воротник, откинувшись на подобии небольшого обитого ящика, что заменял и диван и стол. Явно бывший грузом военных времён.

— Сначала он попросил гарпун, потом спрашивает про призраков, ходит весь в следах крови через рубашку, а теперь ещё и это!

— То, что Кира не имела тени, как природная Тень, действительно странно, — Тати разложила добытую ребятами карту перед собой. — Остров. Мы плывём сюда, — поправила свои волосы. — Зачем, не знаю.

— На этом острове убили отца Ильи, — припомнил Руби. Феникс подскочил хвостом над полом, тот колечком к уху завернулся и пощекотал эльфа.

— Он мёртв?!

— А ты ему не сказала? — тихо посмотрела на целительницу Тати.

— И это — ближайший остров к нам. Может, ещё можно надеяться, что мы просто пополним запасы топлива и провизии?

— И понадейся на дозаправку с того света, дорогой, — староста закрыла карту. — Нет. Дело нечисто. Сумрак неспроста пропадает в океане, эта девчонка не ест ничего и ходит, как привидение, от капитана корабля мы не слышали ни одного распоряжения за всё время. Он высыпается, как будто на подготовку к вечной войне сдавать собрался… и наконец, Вэл, ты уверена, что тени она не имела хотя бы на руках? Даже полукровки имеют возможность менять её размер, цвет и положение…

— У неё нет ни следа тени. Я посмотрела везде! Пол чист и на корме ничего! Как такое возможно? Без своего человека она не могла потерять её…

— Давайте найдём Арта? — предложил Руби.

— Один тёмный момент, ребята… кто-нибудь видел Илью? — поинтересовался феникс.

Четверо вскочили с мест, Тати уменьшила и сделала невидимой карту, закрепляя на спине и лишила её запаха, чтобы Вериус не нашёл, хотя маршрут он наверняка знал и без неё. Но это была их единственная мера.

— Руби, Фил, попробуйте найти Саламандру.

— А почему я с ним? — рыжий взвился. — Ты что, мне не доверяешь?

— Потому что он — её ученик. И возможно, именно Фил сможет дипломатически уговорить сестру этого «капитана» нам помочь хотя бы выбраться с этого судна в ближайшем порту. Если на Киру наложили заклинание, значит, потери памяти нет.