Карина продолжала думать так. И успокаивать себя по ночам в карауле можно было только этой мыслью. С любой стороны — кто знает, ведь это первые такие «эльфы» на их веку, которым нипочём заклятия перегрузки для всего сознания, души, духа и тела в целом. Хотя музыка играла так, что у самой Карины ноги дрожали изнутри, даже Тати и Руби сдались, они же — под самым её пиком, только опустились на колени как со сломанными костями и посмотрели друг на друга. Конечно, девушка не представляла, что могло быть в этих взглядах: желание, отчаяние, может, даже приказ, вести себя только так, а не иначе. Поцелуи не так важны в жизни эльфа, другие могли не заметить, но она чётко видела момент, своим ледяным зрением, когда глаза темного эльфа приобрели оттенок крови. Одним неосторожным словом, им повезло, что был выбран такой старый способ, иначе, скрыть чувства, возможно бы, не получилось. Особенно у неё. Вся Академия знала, что самый слабый эльф — не один только раб, который не отходит от своего хозяина. А Тёмные эльфы не могли не помнить главный из уроков в Академии, односторонние чувства — проще. И для себя и для закона. Нет привязанностей, нет проблем. А что ещё нужно?

Лёжа, Карина вытянула руку над собой, пряча слёзы в темноте, посмотрела равнодушно в потолок.

— Да, односторонние… чувства. Глупость, и только, — отвернулась на другой бок. Сон точно не желал заглянуть к ней сегодня. Интересно, как там эльф, что сейчас сделает, если зайти к нему? Взглянет хотя бы? В прошлый раз он не заметил в лазарете никого, кроме самого себя. Хотя сейчас Арт и Вэл в комнате и уже поздно, но там лишь битое зеркало. Может, и заметит. Но знать то, когда дежурит Руби и знать себя — разные вещи. Сумрак не будет ей сопротивляться с таким бедром, даже если заклинанием телепортировать Вэл за Северный Полярный Круг. Знать саму себя, контролировать саму себя, как и его — всегда было совсем другим, чем-то таинственным для них обоих. Раньше — это давно не то, что сейчас. Раньше эти эльфы были только её. Теперь она должна делить и Фила и Сумрака. И себя. Карина знала слишком хорошо, что не сдержится. Кровь на покусанных губах ледяной не замораживалась как обычно легко и точно, а пассы в стену трижды промахнулись мимо светильника. Это о многом говорило. Ей и вовсе, скоро могла потребоваться незыблемая сила каменного. Опять. Вцепиться в этого эльфа было всё равно что вывернуть свою ногу и поставить шпильку себе в горло. Практически невозможно.

====== 65. ======

«Ридьярд Аркас — фронтовая линия».

«Астелла Вирсавия — фронтовая линия».

«Каза Фланджер — фронтовая линия».

— Господи… — у Киры глаза отказывались открыться и снова посмотреть. Она пролистала уже 1092 месяца. И перешла к году своего последнего обучения.

«Макс Йорзен — фронтовая линия».

«Эстель Фрагихи — фронтовая линия».

«Бриз Сивой — погиб на северной границе…»

Едва дочитав это, пальцы девушки непослушно водили по детским фотографиям ушастых мальчиков и девочек.

— Вот оно. Вот почему он сказал: жизнью в Академии вымощена дорога в Ад. Он предупреждал меня. Я жила на их маленьких скелетиках, погребённых стенами Академии каждый день и не догадывалась об этом! Я была здесь именно для того! Чтобы… защитить… И я… ПОТЕРЯЛА ИХ ВСЕХ!

Илья вошёл и сразу подавился летающими по кабинету листами.

— А я тут тебе списки принёс дополненные… Что происходит? Я не вовремя?

— Каменный… не вовремя я!

Ещё ничего не понимал, он просто опустил глаза на пол и попал в лист с фотографией и чёрной лентой в углу.

— О, я знаю этого парня! Одни минусы получал! Он умер???!

— И не он один. Они отсылали из Академии 22 человека.

— За всё время? Ну это не так уж…

— Каждый месяц.

Илья проглотил утробно слюну и поднял один лист, но на одном не остановился.

— Фланджер… Криспа… Левиус… Брагай… Энджела… Это же всё двоечники…

— Это все, кого мы знали. Каждое лицо, знакомое нам с детства. Даже эти временные одноклассники… Исчезали один за другим. Помнишь, пропало в один месяц четырнадцать человек за ночь?

— Да, такой переполох стоял!

— Вот этот список, — Кира кинула в руки каменнокровному.

— Погиб на фронтовой линии? Потерян и не найден? Неужели… — Илья поднял глаза. Она горела у окна пламенем как подожжённая.

— Все, кого мы знали хоть чуть-чуть. Все, кого знала я! Они убрали с дороги даже женщину молочницу, потому что однажды ворота ей открыла я, когда проходила мимо.

— Кира… но почему?

— Каждый месяц они отправляли детей, не знающих боевых заклятий на пушечное мясо. Вот откуда у Ольвиуса столько славных завоеваний. Пройти по груде тел легко. Попробуй вернуть их к жизни… А самая большая беда, все, и я сама свято и глупо верила, что виноваты Скрывающиеся. Был год, 37-й кажется, как я поступила в Академию. В тот год я сама забыла, что Скрывающаяся!

— Крепко мозги промыли, да?

— В каждом списке значится имя Арта.

— Ха? — каменый снова углубился в чтение.

— Он вёл их всех! И даже не знал, почему никто из отряда не вернулся.

— Кто руководил всеми операциями? Здесь одна печать везде! — Каменный встрепенулся.

— Северная граница. Северные врата… Карина.

— Чт? Нет! Не может быть! Она не злодей! Не убийца, во всяком случае!

— Она — нет. А северный народ никто не проверял. Там есть где-то какая-то червоточина, которая… неважно…

— Нет, Кира, важно. О чём ты сейчас думаешь?

Девушка подняла обречённые глаза от стола и улыбнулась.

— О том, что если бы меня никогда не было в этой Академии, все они были бы живы.

— Или умерло бы ещё больше. Не будь тебя в этой Академии, у Арта никогда не было бы такой силы, как сейчас. Он вылетел из состава регулярной армии после потери нескольких отрядов. Но кто сказал, что следующим в списках не был бы он сам?

— Они не убили его, потому что он… какой-то там Изранный.

— Ты до сих пор не знаешь, что значит «Избранный?»

— Нет… — девушка вздохнула и почувствовала резкие толчки и удары об воздух. Её трясли покрытые каменными перчатками руки.

— Вспомни лес. Если бы вас не было, мы все были бы уже как двадцать два года мертвы! Кира, когда мы пришли вместе, он исчез. Только ты и Арт сражались с этим существом. Ни профессора, ни директора, ни учителя вместе, ни даже тёмные и светлые эльфы в конвергенции всех сил, его одолели вы двое.

— Вот именно. Ты же догадываешься, давно догадываешься, Илья. А если нет, то слушай: его целью была не Академия и не лес, не эльфы и даже не убийство. Его целью были мы двое, ещё тогда. И он никогда бы не появился в Сумеречном лесу на границе Заповедного, если бы меня не было здесь. А Арт получил свою силу и мучается тоже из-за меня!

— Начнём с того, что Арт родился с этой силой. Ты пробудила её, это правда. И такая же правда — то, что сейчас по этой Академии гулял бы только ветер! А не 31146 эльфов, оставшихся в живых. Большая цифра для одной маленькой девочки, силу которой блокировали всю жизнь… Это достижение, за которое не нужно себя винить, Кира. Представь, что было бы лучше: мертвы все или жива часть?

— Жива часть.

Он поцеловал в лоб.

— Вот и умница. То, что твоя сила запрещена — не меняет того, кто ты есть и не умаляет твоих действий. А я благодарен, ты представить себе не можешь, насколько я благодарен, что есть ты и Арт. Светлые и Тёмные эльфы для меня ничто. Вот что значит то, что вы сделали — Два самых тёмных существа измерения объединились ради каждого. Вы спасали нас не для того, чтобы мы оставили вас в живых. Вы спасали нас потому, что ни он ни ты, не можете по-другому. Вы хотели, чтобы мы были живы. Видишь, какая загвоздка? Закон запрещает всё. Твою силу, но она есть, твою жизнь, но ты живёшь…

— Только благодаря Вэл и Филу… — девушка нежно улыбнулась. — Обожаю их, они мне всё равно, что родители. Фил глуповато себя ведёт иногда, но его слово мне как отцовское, если бы он сказал мне нырнуть в колодец, единственное, что я спросила бы: «где купальник». Но это так, просто смеха ради.