– Дело поправимое. Послушные хоть?

Я совсем скривился.

Эта… Юлия реально была единственной, кто с первого раза поняла, что от нее хотят. И молча выполнила, хоть потом и убежала.

Другие же начинали торговаться, что им будет за этот тестовый минет. Запросы были в диапазоне от похода в ресторан до новой иномарки. Кто этим дурам вообще сказал, что в большом бизнесе работают идиоты, которые раздают «мерседесы» за неумелый отсос? Что за городские легенды?

– Так вот. Я что предлагаю… – протянул Макс, между делом задирая шелковую тряпочку на теле Юлии и проводя пальцами у нее между ног. – Я эту горячую девочку арендовал у ее парня на недельку.

Я вздернул бровь:

– Ты? Зачем? Надоели студентки?

Он приподнял ее, усадил на колени спиной к себе и развел ее бедра:

– Посмотри, она же вся течет.

И правда, внутренняя сторона бедер девушки блестела от смазки. А под темнотой шелкового подола видно было розовые губки, раскрывающиеся словно раковина.

Это было красиво.

Так красиво, что у меня встал.

Но вопрос оставался.

– Не знаю, как твои стажерки, а мои студентки задрали ломаться и цену себе набивать. А эта ты видел как лихо набрасывается? Давай потестим. Если не найдешь себе получше, возьмем ее на стажировку? У меня хорошее предчувствие. Думаю, она нас еще удивит.

– Она же на втором курсе, куда ей стажировка…

Я увлекся, параллельно все еще просматривая письма. И, кажется, нашел одну интересную формулировку, которая указывала на подводные течения… В общем, сам не заметил, что проговорился.

До мозга дошло не сразу. Не понимаю почему, но мне не хотелось говорить Максу, что Волкова уже приходила к нам. Ко мне.

Пусть у нас будет общий секрет. Мне кажется, это еще пригодится, а интуиция меня никогда не подводила.

Юля

Меня посадили в машину уже почти в невменяемом состоянии. Я сползла по спинке заднего сиденья и так и ехала, лежа щекой на теплой коже и глядя расфокусированным взглядом в никуда, в мерцающие огоньки стереосистемы, видные между креслами. Покорно встала, поднялась в квартиру, села на стул на кухне.

– Как ты себя чувствуешь? – Даже немного обеспокоено спросил Лысый.

Надо же, какая забота.

– Тошнит. – Безразлично отликнулась я. Тошнило от пропитавшего меня запаха двух мужчин, терпкого запаха их пота и спермы, примешивающихся к нему ароматов двух разных одеколонов и собственного ощутимого запаха возбуждения.

Тошнило от ситуации. Только перестало звенеть в ушах и расчистилось поле зрения, как накатило отвращение к себе самой. Я, та девочка, что когда-то мечтала выйти замуж невинной в белом платье, но согласилась, чтобы мой любимый стал первым до брака, провела два часа, как проститутка, ублажая сразу двоих малознакомых мужчин. Добровольно, еще и «с причмокиванием», как говорил Чельцов.

Кому я теперь докажу что-то про гипноз и наркотики?

Все сама. Сама. Я бы и без них пошла, если бы мое тело и психика сами не отторгали эту мерзость. Знаю ведь.

Сейчас, правда, сидя в задубевшей от высохшей спермы сорочке без трусов и с ноющей челюстью я уже с трудом могла вспомнить причины, по которым в это ввязалась. Квартира Лешки? Да гори она огнем!

Мой долг? Откуда он у меня…

А.

Сестры. Они угрожали моим сестрам, если я не сделаю этого.

– Доктор говорит, побочное действие препарата. Сейчас таблетку найдем, но сначала дело, – Лысый помог мне выпрямиться и сесть напротив человека, который меня уже гипнотизировал. – Вспомнишь все, что видела и пойдешь в душ, пить таблетки, кушать…

От слова «кушать» тошнота усилилась.

– Юленька, смотрите на экран смартфона, пожалуйста, – попросил доктор.

Пока я слезящимися глазами смотрела на меняющиеся там картинки, концентрические круги и полосы, он спокойным мягким голосом снова рассказывал мне о том, как я иду по лесной тропе, на меня светит солнце, я слышу звуки весеннего леса со всех сторон. Даже слезы навернулись на глаза, так мне хотелось оказаться в том месте, а не тут.

Но постепенно мои мышцы расслабились, я полузадремала и вошла в транс. Все осознавала, все слышала, могла бы очнуться, но просто… не хотела.

– Она готова, – сказал доктор. – Задавайте вопросы.

И мне пришлось вспомнить очень много подробностей этих двух часов. После того, как они оба кончили мне в рот, владельцы «Билингвы» отправились обсуждать какой-то договор, сидя за столом, а меня отправили под него, чтобы я по очереди облизывала их члены, пока они спорят, успеет ли компания из Южной Америки перечислить им деньги до определенного момента и кто возьмет на себя обязательства по непогашенным долгам одной из дочерних фирм, которую собираются закрывать.

– Ага! – Говорил Лысый в некоторых важных местах. – Вот тут ты молодец! А экран? Экран видела?

Экран я тоже видела. Когда Максим сказал, что пойдет покурит и хотел забрать меня с собой, но Эльдар удержал рядом и занимался своими делами, усадив меня рядом. Я ласкала его рукой, потому что ртом по-прежнему получалось не очень хорошо, но ему понравилось.

Там, на экране, были цифры. Яркие красные и багровые, и Муратов открывал дополнительные окна и смотрел на графики, ползущие вниз. Нет, я не запомнила все названия, потому что он как раз сказал мне убрать руки и открыть рот и сразу кончил, задвинув опять до горла.

Тут и позвонил Костя.

– Черт, в следующий раз надо ее подольше оставить! – Выругался еще один человек, стоящий за спиной Лысого. Я его сразу не заметила.

– Нет, она и так вернулась квелая, забей. Надо просто как-то отправлять ее не сводные отчеты смотреть, а в ключевые дни. Тут нам Мажор и поможет. Будет его задачей.

– И надо больше к Муратову пристраивать, на нем основное.

– Ну ты слышал – хрен у него толстый, не справляется девка! – Заржал Лысый. – Чтоб я так жил и обо мне так отзывались.

– Да срать на девку, не сотрется. Добавь ей в коктейльчик виагры, пусть сама напрыгивает на хер потолще.

– На женщин виагра действует не так, – заметил доктор, постукиваниями по руке потихоньку выводя меня из транса. – Но я подумаю, что сделать.

– Это все, что вы хотели узнать? – Тщательно выговаривая слова, хотя язык заплетался, спросила я. – Могу я идти?

– Вали! – Махнули рукой.

Я подумала, что хорошей идеей будет взять что-нибудь острое и воткнуть себе в горло. Лезвий нет, вены не получится разрезать, этаж всего пятый, только покалечусь. Но если я истеку кровью из артерии на горле, вряд ли они возьмутся за моих сестер. Мстить-то уже некому.

Кивнув, я поднялась и по пути как смогла незаметно прихватила керамический нож со столешницы. Как сомнамбула добрела до ванной. Запрусь и пока дверь выломают будет поздно.

Я зашла в ванную чуть торопливее, чем стоило бы, мне не терпелось, но тут в створку двери кто-то вставил носок грубого ботинка.

– Э, нет, красавица! – Лысый распахнул дверь и ввалился за мной. – Мыться только при мне!

– Что?! – Я попыталась оттолкнуть его одной рукой, выпихнуть из ванной, но он ловко завернул мою руку за спину, что-то нажал в запястье и нож выпал ему в ладонь.

Лысый ухмыльнулся и повертел его на свету:

– Вот теперь мойся. Под присмотром, чтобы не утопла.

Я стояла и так униженная донельзя и думала, что он отнял у меня последнюю надежду. И надо было его сразу пырнуть. Остальные разозлились бы и убили меня без долгих мучений.

И даже грех самоубийства не нужно на душу брать.

Почему такие годные мысли приходят так поздно?

– Юль… – Лысый устроился на унитазе, подбросил нож в ладони, как будто тот боевой. – Что ты кипешишь? Что особенного происходит? Ты член никогда не сосала?

– По своей воле!

– Ну и что? Красивые же мужики. Вот если б я потребовал мой хер обслужить, я бы понял твою печаль, а за члены этих двоих знаешь какая борьба идет?