– Не могу выбрать, куда тебе кончить! – Пожаловался он. – Хочется накачать тебя спермой, залить с ног до головы, такая ты жаркая! Ну! Соси!

И в мой хрипящий рот ворвался член, еще пахнущий моими собственными соками. Я не успела даже испытать отвращение, как он резко вдвинул его несколько раз и выдернул, короткими выстрелами покрывая мои губы терпко пахнущим семенем.

– Мы ведь еще встретимся? Да? Да? – Бормотал он, водя головкой по моим губам.

– Да! – Вынужденно соглашалась я.

– Оближешь его? Да?

– Да, да, да! – И я подчинялась, слизывая все до последней капли.

– Придешь завтра! – Уже без вопросительных интонаций потребовал он, напоследок шлепнув меня членом по лицу и резко оттолкнул, с улыбкой наблюдая, как я с трудом поднимаюсь на ноги, глядя на него мутным взглядом.

– Нет! – Заявила я, подбирая свою юбку. Не такой уж он и ловкий: молния была сломана.

– В смысле? – Серо-голубые глаза мгновенно сощурились. Взгляд у Чельцова стал нехороший. – Волкова, ты не поняла? За курение можно и вылететь? Ты чего вдруг ломаться надумала после такого грандиозного траха?

– У меня парень есть! – я натянула юбку через ноги и одернула тесную маечку, чуть не зашипев от боли, когда ткань проехалась по ноющим соскам.

Чельцов, не торопясь, заправил член обратно в джинсы, застегнул ремень и только после этого переспросил:

– Парень? – так спокойно, будто для него это обычная ситуация для обсуждения. Хотя кто знает? – И где он был, пока ты сейчас подо мной ерзала?

– На улице ждал! – буркнула я. Меня нервировало его демонстративное спокойствие.

Мне казалось, он должен реагировать иначе.

Он вздернул бровь, будто бы слегка удивившись:

– Тогда к чему это все было? Пятерку тебе поставить? Давай зачетку, заслужила. Все бы так.

– Нет…

– Что же? – Он скрестил руки на груди.

Я сглотнула. Разговаривать с ним становилось все сложнее. Ощущение стыда и натянутых изнутри раскаленных нервов невольно просачивалось в мои действия. Жесты стали нервными, меня тянуло одергивать юбку, закрыть руками грудь. Но Лысый сказал, что воздействие коктейля «покорности» продлится не меньше пары часов!

А я сейчас того и гляди ударюсь в слезы и сбегу, если истерическое состояние, которое пока полыхало только изнутри, вырвется наружу.

– Хочу на стажировку! – Выпалила я поскорее.

Хорошая девочка во мне все еще оставалась живой и здоровой, несмотря на то, что мой парень проиграл меня в карты, а мой преподаватель трахнул меня в своем кабинете. И этой девочке было до одурения неловко, что в глазах Максима Михайловича я только что стала такой же как все меркантильной тварью, раздвигающей ноги за помощь в учебе.

Хотя он даже не удивился:

– Ууууу, Волкова. Ты промахнулась мимо нужного тебе члена. Это не ко мне, это к Эльдару. Посмотри на первом этаже объявление, кажется, он до конца недели проводит собеседования.

– Я не могу… – поправив юбку, я уперлась взглядом в пол, наблюдая, как дорогие брендовые кроссовки Чельцова сначала разворачиваются носами от меня, а потом вдруг поворачивают обратно и приближаются.

– Какой курс? – Максим пальцами приподнял мой подбородок и взглянул мне в глаза. Почему-то захотелось расплакаться.

– Второй, – хрипло пробормотала я.

– Понял, – вздохнул он. – Ну что, горячая девочка… – голос неожиданно потеплел. – За такую услугу одним разом ты все равно не отделаешься. Готова к продолжению?

– Да! – Выпалила я прежде чем успела задуматься и затормозить. – Но…

Мой мифический парень. Который ждет.

– Пойдем.

Он вывел меня из кабинета, придерживая за локоть и это не было лишним, ноги у меня подкашивались. Обратный пусть по коридорам факультета к выходу прошел легче. Народ разбегался в стороны как тараканы от нахмуренных бровей Чельцова. Времени разглядывать мой наряд у них не оставалось.

– Где он? – Спросил Максим на улице.

Я указала на серенький малоприметный «Рено Логан», рядом с которым курил Костик, один из подручных Лысого. Он выбрал самого скромного по габаритам из их компании. Видимо, чтобы не напугать владельца «Билингвы»? Но все равно Костик был великоват.

Однако когда Чельцов подошел поближе, я поняла, что зря за него беспокоилась. На фоне его ладно скроенной идеально прокачанной фигуры мой фальшивый парень выглядел просто как грубо сколоченный шкаф, который громко падает, и это все его достоинства.

Оставив меня за несколько метров до машины, Максим шагнул к Костику.

Проговорили они совсем недолго: пожали друг другу руки, что-то записали в телефоны и Чельцов вернулся ко мне.

– Ну что, Волкова, вечерком завезет тебя твой парень в «Билингву». Пообщаешься с моим партнером насчет стажировки. Сама ведь понимаешь, – он вдруг посмотрел на меня остро и проницательно, так что позвоночник будто прошил разряд тока. Приблизил губы к моему уху, одновременно незаметно для окружающих стискивая мою задницу крепкими пальцами: – Такое решение не принимается… в одиночку.

Вот и все, а ты боялась! Только юбочка помялась! – встретил меня гоготом Лысый в бывшей квартире Лешки. – Ну, как прошло?

– Договорились на половину суммы, – отчитался Костик. – Я не стал наглеть, вдруг передумает. С условием вечером привозить, забирать по звонку.

– В смысле, по звонку? Нет, так не канает! – Он хлопнул ладонью по столу и вдруг переключился на меня. – Юленька, красавица, приготовь мне мяса. Сейчас!

Я намеревалась пойти в душ и смыть с себя прикосновения рук Максима и потеки его спермы на бедрах, но замерла, колеблясь. Головокружение почти не чувствовалось, и если приказы Чельцова я выполняла с радостью, не чувствуя внутреннего сопротивления, то Лысому хотелось перегрызть горло.

– Видишь? – кивнул на меня Лысый. – Вся эта хуйня быстро развеивается. Максимум на пару часов ее можно отпускать. Забирать будем скоренько.

– Но он никогда не… – начал Костик.

Но Лысый снова хлопнул ладонью:

– Никаких но. Что стоишь? – удивился он, глядя на застывшую в проходе меня. – Сходи подмойся, от тебя этим ублюдком разит на всю квартиру.

На этот раз трусы мне запретили. Только чулки, туфли и шелковая лавандовая сорочка, когда-то подаренная мне Лешкой на новый год и надетая лишь однажды. Мне было неприятно видеть, как какой-то кусочек ткани возбудил его гораздо больше меня самой. Вот и у Лысого аж ладошки вспотели, когда я ее примерила.

– Во, для первого знакомства самое оно! – Обрадовался он.

Обошел меня несколько раз, омерзительно причмокивая губами и пожмакал пятерней промежность. Я аж передернулась вся, почувствовав, как нежную кожу царапнули заскорузлые пальцы.

Он только заржал, но тут же стал вновь серьезным:

– Так, теперь без шуток. Помни вот что: никакого алкоголя! Вообще я не имею понятия, как это говно у тебя в крови с ним совместимо, и ты не захочешь проверять на себе. Второе: через два часа начинаешь ныть и рваться домой. Третье: если хотя бы намекнешь Муратову, что ты шпионишь, тебе хана, хахалю твоему хана, а твои сестренки досрочно начнут половую жизнь. Усекла?

Я кивнула, с трудом скрыв дрожь. И вовсе не от осеннего сквозняка из форточки.

До машины меня довели, накинув сверху пальто. Когда мы остановились перед уже знакомым мне гранитным крыльцом «Билингвы», в плечо коротко кольнуло тонкой иглой.

– Два часа! – Напомнил еще раз Лысый, выпихивая нас с Костей из салона.

Снаружи уже ждал Чельцов, стоя на ветру и засунув руки в карманы бессовестно дорогого костюма. Меня передали ему с рук на руки, о чем-то коротко переговорили, и он подхватил меня под руку, таща к лифтам в огромном сияющем холле. Стараясь успеть за быстрым темпом Максима, я делала шаги побольше, полы пальто распахивались все шире, и из-под них мелькали чулки и трепещущий лавандовый подол.

Нас провожали понимающими взглядами. Если привычки боссов здесь всем известны, понятно и то, зачем меня ведут в начальственный кабинет.