Рэмон кивнул:

— Дословно перевод весьма противоречивый. Но ведь это всего лишь имя и, насколько мне известно, вы и сами верили будто создали этот мир и мир Изнанки. Впрочем, Изнанка и правда ваш мир, молодой и еще неоконченный.

— Рэмон, ты гораздо умнее, чем я думала… Я рада, что привезла тебя сюда и что считала тебя сыном… Ты уже придумал, как сплести мечты сотен людей в этом мире?

— В Зеландере нашли полезные шебраки…

— Хорошо.

— Погодите, вы, оба, — встряла Брегантина. — О чем речь? Вы придумали, как выдворить военных?

— Мы надеемся спасти Землю… Прощайте, Виола! — сказал Рэмон.

— Какое еще «прощайте»? — удивилась Брегантина.

— Мы уходим.

— Кто, мы?

— Я и Магдалена.

— Уже и Магдалена уходить собралась? Сегодня праздник расставаний? У меня сейчас случится истерика… — она сложила руки на груди и, скривив губы, покачала головой. — А как же Элфи, и Генри? Магдалена, ты собралась бросить мужа и дочь?

— Я разделю свою печаль с Виолой, — Магдалена отвернулась и подошла к своей наставнице. Она была подавлена. Магдалена качалась из стороны в сторону и дрожала. Она обхватила руками плечи, а по темно-серому платью и рукам скользили черные локоны сошедшей с ума красавицы. На нее был накинут черный мужской плащ. Похоже Рэмон отдал Магдалене свой. На ногах у мечтательницы не оказалось обуви, и она то и дело потирала одну ступню о другую.

— Это ее выбор, и я не могу ей отказать, — пояснила Виола.

— Нет! Вы сошли с ума! Обе! Рэмон! — она взглянула на зеландерийца, но тот рассматривал потолок и летящие вверх лепестки. Похоже его не особо заботило происходящее. — Чем ты занят? Они собрались уходить… — она указала на Виолу и Магдалену.

— Я знаю, — сухо ответил Рэмон. — Им и вправду пора.

У Брегантины вдруг закончились слова. Какое-то бессилие и осознаваемая ей безнадежность лишали ее воли бороться с обстоятельствами. Она теряла надежду удержать их, но и не верила в происходящее. Два шага до человека, который пятьсот лет был самым близким, самым родным; простая возможность схватить ее, но невозможность не отпустить.

Виола, глядя на подругу, обратилась к Рэмону:

— Рэмон, я не знала, что так случится, я лишь хотела, чтобы ты стал мечтателем. Я старалась…

— Не важно. Уходите. Просто уходите. Вы сделали все, что могли.

— Прости, если сможешь. А ты запомни, Брегантина, самое главное, — сказала Виола, а по щеке Брегантины сбежала слеза. — На Изнанке нельзя жить. Этот мир убивает разум. Он не сотворен до конца и разрушить его нельзя. Туда приходят, как в гости, но задерживаться в нем опасно. Уведите людей оттуда. Не сможете уйти в Воллдрим, тогда куда-нибудь еще.

— Но Рэмон, он жил на Изнанке всегда. Он не сошел с ума.

— Кого сможем увести, уведем. Я обещаю вам, — кивнул Рэмон. — Однако я боюсь, что с ума сходили не поэтому, но в любом случае я сделаю все, что требуют обстоятельства.

— Он не человек, а потому безумие его не тронуло, — ответила Виола Брегантине. — Прощай, моя милая подруга, моя любимая Брегантина!..

— Нет! — взмолила она.

— Ты стала еще моложе. Мне пора, пока ты не превратилась в подростка, — Виола грустно улыбнулась. — Я хотела умереть, но желала тебе жить. Живи, попробуй пережить то, что обязательно когда-нибудь вспомнишь… А мы… — она повернулась к Магдалене и провела рукой по ее щеке: — Мы отправимся в Фоландию… — и та кивнула ей в ответ.

Виола сжала в руке камень Фирлингтона и направила на него особенную мечту.

— Идем, дитя… — сказала Виола, и вдруг у нее перехватило дух. О, чудная мечта, она вспомнила кое-что важное, кое-что великолепное. Она повторила: — Дитя… дитя моих детей… — Виола Пэнто-Мариэн-Крубстерс посмотрела на поникшую Магдалену, и в старушке вспыхнула искра чуда, она накинула невидимый плащ на свою внучку из бесчисленных поколений потомков Крубстерсов и унесла обеих прочь.

Брегантина не могла поверить. Виола бросила все! Она сходила с ума — и это правда, да и Магдалена тоже… Неужели нельзя было помочь Магдалене в этом мире? Почему они обе ушли?.. А еще Рэмон… Неужели это правда?

— Рэмон, что значит ты «не человек»?

— Это не важно. Прошу настоятельно, не рассказывать о том, что здесь случилось. Не стоит Генри и другим пока об этом знать. Самое важное сейчас — разобраться с Изнанкой и завершить задуманное сотни лет назад. Все может закончиться ужасно и привести к жертвам, но у нас нет выбора. Речь о целом мире… О двух мирах… Мы попытаемся исправить, насколько можно, ошибку Карла и Пэнто Крубстерс, — сказал Рэмон.

— Ты сказал Виоле семь сотен лет… Ты ошибся, ей чуть больше пятисот…

Рэмон посмотрел на Брегантину и, раздвинув реальность ладонями, в точности как совсем недавно делала Виола, шагнул в разрыв. Стоя сразу в двух мирах, он напоследок кинул:

— Пока все не закончится, никто не должен знать, что они ушли! — еще шаг и он исчез.

Вдруг Брегантину осенило — Рэмон сказал: «Карла и Пэнто Крубстерс»! Она сжала ключ-шебрак.

— Пэнто?.. Почему Пэнто?

Видение, что показала Виола Брегантине взглядом стороннего наблюдателя, изменялось. Память Брегантины становилась ровной и гладкой, без выпавших моментов, которые она ставила на старость и не обращала внимание на нестыковки. Молодой мозг соображал быстрее и четче. Какая-то странная мысль, туманное воспоминание вдруг облеклось в форму:

— Пэнто?.. Но ведь… Виола! Пэнто — это твое имя, данное тебе отцом и матерью в нашей родной Фоландии. А я? Я… Суульна, — Брегантина упала на колени и заплакала.

Девушка, что летела предупредить Пэнто. Это она сама!.. Она помешала мечте Пэнто и Карла. Она хотела лишь остановить их, но не успела, и все рухнуло. Они втроем были виновны — каждый ошибся в тот день. Их общая ошибка разрушила так много!.. Позже они решили забыть об этом…

Но, нет! Решили не они! Суульна и Пэнто не решали, они… Ведь это Карл так решил!

Все, что сделали с бедным Ветхоном, оказалось сделали и с ней. Ей стерли память, ей сменили имя и даже подменили имя родного мира… Ей и Виоле, а сделал все это бедняга Карл! Наверное, он делал это не однажды, ведь изъятие памяти на столь длительное время невозможная затея. Наверное, он постарался сделать это и себе… Он возложил на себя ошибку любимой Пэнто, ошибку Брегантины, да и ошибку тех, кто заставил мечтателей Фоландии рвать родной мир на части.

— Карл, ты вспомнил все раньше нас? Ты устал проделывать все это? Ты не смог смириться с содеянным? Карл! Карл, дорогой мой друг… мой любящий и чудесный мечтатель… прости меня… прости обеих нас!..

Свет мерк в пещере, красивая мечта Виолы исчезала. Старушка в теле двадцатилетней девушки еще долго не могла прийти в себя. Семь сотен лет… — не пять! Да… это было правдой! Суульна поверила в видение, показанное ей Пэнто, она вспомнила их дружбу и семьи, которые они потеряли. А ведь у Пэнто и Карла был маленький сын… Суульна вздохнула и опустила лицо в ладони. Как же трудно теперь будет забыть жизнь, которой никогда не существовало… Как будет трудно разобраться в том, что было на самом деле, а что лишь выдуманная история, написанная Карлом Крубстерсом…

Старший следователь закончил дежурство. Сегодня в будке чудес не проверяли старшеклассников. Отменили проверку еще вчера вечером. А все из-за ЧП, случившегося в школе.

Колдуны атаковали!

Они выкрали некий летательный аппарат. Солдаты и офицер, охранявшие объект, утверждали будто бы из узора пола выскочил зеленый мраморный шарик и стал раздуваться. Пятеро колдунов: четверо мужчин и одна пожилая женщина дотронулись до шара и исчезли, четверо других по всей видимости творили заклинания. Шар рос и вскоре заполонил половину пространства амфитеатра. Он поднялся вверх, но тут сработала защита. Давно было выяснено, что потолок открывается. На этот случай поставили датчики, плюс довольно глупую защиту навроде «ни вашим ни нашим». В общем тот, кто все это приказывал, не блистал умом. Лучше бы обшили помещение блокирующими веревками. По правде, в Уголке Просвещения колдуны никогда не показывались, потому начальство не особенно сильно заморачивалось с охраной. Но взрывчатка?! В чем смысл подрыва? Завалило всех, и своих, и колдунов. Шар исчез. Буквально стал невидимым. Скорее всего улетел или телепортировался. Группа спасателей пробралась сквозь завалы лишь спустя восемь часов непрерывной работы погрузчиков и крана. Четверо магов, что колдовали над шаром, успели за это время уйти. Они решительно уцелели. Уцелели и почти все свои. Не повезло лишь офицеру. Судя по всему, он умер мгновенно. Плита перекрытия, упавшая на голову мужчины, раскрошила его череп.