— О-о-о, я польщен! Вольный стрелок обо мне волнуется.

— Пфф, пошел ты на хер.

— Просто скажи, что собрался предложить мне помощь.

Герант раздраженно закатил глаза.

— Собрался, но могу и передумать!

Запрокинув голову, я наблюдал, как Флоренс выписывает круги и восьмерки и безуспешно пытается догнать «Ворона». Корби определенно был ей не по зубам, но Птица не сдавалась — слишком уж она упрямая.

Слишком…

— Я хочу, чтобы ты мне пообещал, Герант, — сказал я, подставляя лицо обжигающим солнечным лучам. Кто знает, когда у меня выйдет наведаться сюда снова.

— Что-то мне твой тон совсем не нравится.

Я посмотрел вольному в глаза.

— Пообещай, что если я исчезну, то ты не дашь Флоренс полететь за мной.

— Т-а-а-к…

Я поднял руку, заставляя его замолчать.

— Пока никаких подробностей! Мы с Флоренс уже месяц работаем над странным делом, и оно меня беспокоит, но еще сильнее беспокоит отца — а это не сулит ничего хорошего. Все, что его окружает — это тлен и смерть. Я не могу допустить…

— Лучше бы ты дал ей самой решить.

— Как ты даешь решать Ши?

Герант нахмурился и ничего не ответил.

— Пообещай.

— Хорошо, — вольный пожал плечами. — Обещаю. Только смотри, чтобы потом за самоуправство Флоренс тебе яйца не оторвала.

Он двинулся к крыльцу, и только сейчас я смог вздохнуть спокойно. Я доверял Геранту, где-то в глубине души ощущая его надежность и преданность. Дружеское расположение — называйте это как хотите. Уж кто-кто, а он прекрасно понимал, чего я боюсь и почему не хочу втягивать Канарейку в эти разборки.

Я обязательно разделаюсь с Советом и отцом. И вернусь к ней…

Сев прямо на траву у дерева, я не заметил, как задремал. Очнулся же только тогда, когда прохладная узкая ладошка коснулась моей щеки.

— Вас совсем разморило, магистр, — Флоренс широко улыбалась и будто светилась изнутри. Устроившись рядом, она положила голову мне на плечо и что-то замурлыкала под нос.

— Скоро будем ужинать. Вы просто обязаны попробовать, как готовит госпожа Корска!

— Попробую обязательно, — уткнувшись носом в ее макушку, я глубоко вдохнул.

Флоренс пахла солнцем и нагретой корой, спелыми яблоками и свежим медом. Она вся — маленькая девочка-лето, ворвавшаяся в мою жизнь, перевернувшая ее с ног на голову. В своем белом сарафане на тонких бретелях она походила на видение, давнее воспоминание, теплое и знакомое. Такое родное, что сердце на части разрывалось.

В зимней стуже она не погибла и не ушла, предпочитая гореть до последнего вздоха и верить в меня.

Хотелось даже попросить у Саджи прощения и умолять, стоя на коленях, чтобы она больше не забирала свои подарки.

Я был неправ.

Но у меня остались незавершенные дела, и я мог только надеяться, что Флоренс меня поймет.

— Что с вами, магистр? — вдруг спросила она, будто почувствовала неладное.

— Фэд, — поправил я ее машинально. Девчонка все никак не хотела привыкать называть меня по имени. — Все хорошо. Беги в дом, Птица, я скоро подойду.

Она смешно нахмурилась, закусила нижнюю губу и потянулась ко мне за поцелуем. Теперь она делала это куда смелее, чем раньше, хоть и нечасто.

Поднявшись, она шагнула вперед и обернулась. По лицу было видно, что девчонка хочет что-то спросить, но не решается.

— Я буду вас ждать, — сказала она и побежала к дому.

Как ответ на все мои просьбы. Точно благословение для моих решений.

Я буду вас ждать.

И я обязательно к тебе вернусь, Канарейка. Вот посмотришь.

Конец