— Так ты предашь нас? — С места в карьер. К черту церемонии! Это капитан Джек Воробей — с ним ничто и никогда не идёт по плану.

Кэп на долю секунды застыл, а затем позволил себе короткий смешок.

— Другой разговор! — воскликнул он. — Так вот что весь день не давало тебе покоя?

«День? Пфф! Берите больше, кэп!» — съязвила я мысленно.

— Представь себе, — фыркнула я. — Так что?

Джекки на секунду задумался, по-философски приложив палец к подбородку.

— Конечно, — кэп развёл руками, — вне всяких сомнений. При первой же возможности, — на полном серьёзе заявил он. Затем добавил, подняв палец вверх: — Как и вы. Не замедлите избавиться от меня. — Я напряжённо приподнялась, пальцы впились в подлокотники, а глаза, казалось, вот-вот лопнут от возмущения.

— Нет! — единственное, что звонко слетело с губ.

— В погоне за сокровищем это рядовое действо, — наставнически пояснил пират.

— Нет! — вновь воскликнула я. — Джеймс честный человек!

Джек снисходительно улыбнулся.

— Пиратство и честность… Похоже, в тебе, и правда, чересчур много наивности, — по-доброму усмехнулся он.

Я спрятала лицо в ладонях, желая укрыться от правды, а затем медленно убрала волосы назад, хватаясь за голову.

— Таков наш мир: кто успел — тот и съел. Если не предашь ты, в следующий миг предадут тебя. Рано или поздно тебе придётся это принять. — Меня словно вытряхнули из темной пыльной бочки на белоснежную залитую искусственно-ярким светом площадку. И с каждым мгновением, как глаза привыкали к яркости, за белёсыми пятнами прояснялись очертания нового грандиозного мира. «Ты не в сказке. Ты больше не в сказке!» — твердили со всех сторон. Прошлый раз на «Чёрной Жемчужине» не велось подобных бесед. Я искренне веровала, что Джек руководствовался исключительно врождённым чутьём и поддержкой удачи, а отнюдь не пресловутыми человеческими законами коварства и продуманности, что торчали на каждом шагу в «настоящем» мире. Что ж, пора привыкать к новой реальности.

Успокоив взбудораженные нервы и истерический голосок где-то глубоко внутри, я подняла на капитана «Чёрной Жемчужины» серьёзный взгляд. Сердце всё ещё билось неровно.

— Вот, значит, как. В любом случае не советую записывать капитана Уитлокка во враги, — значимо проговорила я.

Джек беззлобно усмехнулся.

— Я это учту, — чуть ли не со смехом ответил он. — Брось, неужели ты ни разу не задавалась вопросом, кому достанется сокровище? — полюбопытствовал кэп. И словно эхо в голове прозвучал голос гадалки: «Кому достанется ваша находка?». Не дожидаясь ответа, пират заговорил сам: — Как водится, даже самые заклятые друзья, видя, как в нескольких дюймах сверкают горы сокровищ, без зазрения совести готовы придушить друг друга и лишь выжидают подходящий момент. Люди меняются до неузнаваемости, когда доходит до дележа. Никто не захочет уступать. И как же выбрать победителя? — Джек изобразил наигранную задумчивость, приставив палец ко лбу.

— Всё можно решить и без драк, — наивно прозвучало в ответ.

— Да, — кивнул пират, — хитростью. Ловкость, скорость, умение заметить благоприятный момент — вот главные судьи.

Не знаю, с чего вдруг Джекки решил читать лекции по пиратскому мастерству. Его слова лишь возмущали и раззадоривали меня. Внутри кипело явное и неуместное желание переубедить капитана, заставить отказаться от задуманного. Но что это таинственное «задуманное»? Почему о грядущем заговоре или сражении конкурентов он говорил так открыто, словно специально хотел вдолбить это в голову? Или же я опять по своей наивности стала частью нового акта очередного спектакля?

— Значит, не отступишься? — безнадёжно прозвучал севший голос.

— Как и вы, — со всезнающей улыбкой ответил Джек Воробей.

— У нас есть на то причины. — Я вздёрнула подбородок.

— Как и у меня. — Джек развёл ладони в стороны.

— И ты их тщательно скрываешь, — съязвила я. И по многозначительному взгляду поняла, что ничем не лучше. Может, стоило поделиться и надеяться на искренность в ответ? Да уж, конечно! Угроза уничтожения Тортуги даже в моих ушах звучала неправдоподобно, а весомость влияния данного шантажисту слова в пиратских глазах будет выглядеть просто смехотворно.

Я поняла, что проиграла очередной бой. И наказанием за поражение стали отнюдь не сокрытые во тьме планы капитана Воробья, а осознание того, что ни он, ни этот мир не остались прежними. Только я, втайне живя прошлым, теперь гналась за ними, словно нерадивый пассажир за отъезжающим поездом.

====== Глава XVI. Высадка ======

Я вышла на верхнюю палубу, разминая замлевшие конечности. Тело тут же сковал предрассветный холод. На шкафуте матросы, потирая заспанные щеки и сонно разлепляя глаза, понуро, но беспрекословно выполняли приказания мистера Гиббса. В эту ночь сон выдался недолгим и беспокойным, так что моряцкий топот без усердий долетел до настороженного слуха.

— Рифи паруса грот-мачты! — прозвучала команда с мостика.

— Рифи паруса! — повторил Гиббс приказ капитана.

Взгляд непроизвольно поднялся к реям «Жемчужины». Паруса грот-мачты постепенно подползали вверх, повинуясь отлаженным движениям команды. Фок-мачта подобно засохшему дереву рассекала голыми реями пушистый туман. А впереди, словно яблоко, нанизанное на бушприт фрегата, вырисовывалась пирамида приближающегося острова. «Чёрная Жемчужина» быстро сбавила ход, подкрадываясь к опасным водам. «Призрачный Странник», следуя примеру «спутницы», тоже убрал почти все паруса. Над вершиной горы, венчавшей остров Саба, висели курчавые облака. Поднимавшееся из-за горизонта солнце окрашивало их в огненно-персиковые цвета. Туман медленно таял, с морских просторов спадала сонная пелена.

Капитан Джек Воробей стоял впереди штурвала, разложив на тумбе карту. Достав подзорную трубу, кэп пристально оглядел приближающийся кусочек земли, а затем вновь сверился со схемой. «Жемчужина» двигалась вдоль побережья, постепенно приближаясь к острову. С бака зрелище выглядело воистину грандиозным. На нас надвигалась пылающая солнцем стена. Стена, оскалившаяся серокаменными клыками, ощетинившаяся свисающими корнями деревьев. Зелёные хребты словно пальцы мистического чудовища впились в обрывистые берега, у подножья которых в бессильном гневе кипели морские волны. Чем дальше корабль двигался на юг, тем неприступнее казалась суша. Команда с настороженностью рассматривала природный бастион, с опаской поглядывая на поблескивающие у самого берега зубья скал. Джек, в очередной раз взявший в руки подзорную трубу, расцвел довольной улыбкой. В нескольких милях впереди из чёрных скал выдавался треугольный силуэт каменного латинского паруса, вздутого ветром. Тут же я заметила пленённого голландца. Чрезвычайно напряжённый он, словно статуя, замер у правого фальшборта. Цепкий взгляд отвыкших от солнечного света глаз в болезненном прищуре блуждал то меж пиратов, то среди береговых пещер. Мне была понятна его обеспокоенность, но я искренне надеялась, что Джекки сдержит слово… которого не давал. По крайней мере, путы на руках Эйландера уже отсутствовали.

Я слегка улыбнулась, вполне довольная тем, что справилась с возложенной миссией. Конечно, корабли могли достичь острова и без помощи голландца, навыков навигации обоих капитанов вполне бы хватило. Задушевные разговоры в карцере были лишь началом, переходным мостом над пропастью ненависти и желанием мистера Кунрада выбить из каждого на этом борту пиратский дух. Главные надежды были на то, что именно он согласится быть провожатым в суровый мир обособленной общины. Никто не знал, что встретит нас на суше, а неразговорчивость пленника позволяла лишь строить догадки. Хоть я и словом не обмолвилась о его роли, во время ночного разговора Эйландер тщательно умолчал о самом острове, словно догадавшись о своей крайней полезности. Я настаивать не стала. Теперь же, когда до земли обетованной было рукой подать, мне стоило продолжить играть роль парламентёра.

— Приятно видеть вас здесь, — негромко и отчасти бесстрастно поприветствовала я, приближаясь со спины. Голландец лишь слегка повернул голову. Простояв в молчании около минуты, я заговорила: — Ваши слова вчера позволили сделать определённые выводы касательно этого места. Однако надо признать, реальность краше фантазий. — Эйландер шумно сопел и упорно не хотел заводить разговор. — Хм, вы недружелюбно настроены, — заметила я, безмятежным взглядом блуждая по лесистым хребтам, — хотя я сдержала слово.