Хорошо освещенная теплым пламенем свечей, Кассандра двигалась внутри своей пентаграммы в странном завораживающем ритме, позволяя окутывающему ее шелку то распахиваться, словно случайно, то взлетать почти до талии при очередном па, то сползать с плеч, оголяя упругую грудь с твердыми возбужденными сосками. Наконец Кассандра позволила мантии упасть к ее ногам, оставшись совершенно обнаженной, не считая браслетов и цепочек. Медленно проходя по внутренней части пентаграммы и оставаясь в круге света от пламени свечей и горящего в центре костра, она начала ласкать себя, чутко вслушиваясь в звуки ночного леса. И отчетливо различила сухой треск ветки и последовавший за ним резкий вздох где-то в кустах за одним из лучей семиконечной звезды. Наблюдатель был здесь. И теперь он попался.

Кассандра повернулась лицом к пока еще невидимому зрителю и продолжила двигаться под завораживающие звуки музыки, чувственно и страстно извиваясь и показывая спрятавшемуся в кустах наблюдателю все самые сокровенные места своего тела. Когда она плавно опустилась на землю, откинулась назад, раздвинула ноги и начала ласкать себя, Наблюдатель, наконец, не выдержал и поломился на поляну со звуками продирающегося сквозь чащу лося. Это оказался довольно молодой мужчина с непримечательной внешностью — такой легко затеряется в толпе: со светлыми жидкими волосами, чуть лопоухий и нескладно-тощий.

Приблизившись к заманившей его женщине, Наблюдатель уже окончательно утратил контроль над собой, взгляд его был затуманен, и бешеное вожделение перебивало все остальное, не оставляя места ни единой мысли или чувству. Не раздеваясь, он освободил свой налитый кровью и стоящий колом член и поспешил ткнуться им в податливо распахнутое влажное и ароматное лоно. Дальше весь мир для него сосредоточился лишь на одном движении и ощущении — только вперед, только быстрее, сильнее и глубже, внутрь и до полного изнеможения.

Он не замечал, как руки и ноги Кассандры оплетают его, словно побеги какого-то диковинного растения, ловко и умело освобождая от одежды, и через несколько минут он уже был так же наг, как и она. Он не слышал, как ее губы шепчут на сотне языков: «Подчинись, стань моим рабом, отдай мне свою волю, откажись от себя». Он слепо следовал за своим желанием обладать этим таким сладким и податливым женским телом, входить в него, подчиняя собственному ритму, и наполнять своим семенем. И терял при этом самого себя — окончательно и бесповоротно.

Возбуждающие средства подействовали не только на жертву, но и на саму Кассандру тоже. Когда он впервые кончил, Кассандра поняла, что ей — мало. Что ее все еще сжигает изнутри разбуженное ею же пламя колдовского возбуждения. Она разложила уже полностью безвольно подчиняющегося Наблюдателя в центре пентаграммы, капнула ему на грудь и растерла темную маслянистую жидкость из болтающегося на одной из цепочек кулона. Этот древний афродизиак многократно превосходил все известные современной науке средства для повышения потенции.

Она взобралась на Наблюдателя сверху и начала насаживаться на разбухший твердый член, уже сама выбирая и ритм, и позу, и скорость, используя его как послушную игрушку для удовлетворения иссушающей ее страсти и желания. Теперь до утра это была ее ночь.

Прошло уже три месяца, а ни Кассандра, ни Митос так и не объявлялись, и Дункан не знал, тревожиться или радоваться этому факту. Неурочно поздний звонок Джо породил дурные предчувствия, которые тут же полностью себя оправдали.

— У нас ЧП, — коротко бросил Джо. — Вылетай в Мадрид первым же рейсом, на месте все объясню.

— Кассандра или Митос? — заранее опасаясь ответа, уточнил Дункан.

— Оба, — раздраженно ответил Джо и отключился.

Испания встретила Дункана нетипично хмурым осенним небом и впавшим в параноидальную подозрительность Доусоном, который не захотел увидеться с ним в отеле, а назначил встречу в глухом закоулке городского парка.

— Что случилось? Зачем такая конспирация? — Дункан сразу же засыпал вопросами старого друга.

— Даже не знаю, с чего начать, — тот хмуро покосился на Маклауда. — Во-первых, благодаря Кассандре мы потеряли уже троих Наблюдателей.

— Она их убила? — не поверил своим ушам Дункан.

— Нет, — отмахнулся Джо. — Загипнотизировала, свела с ума, полностью подчинила своей воле. Все трое сейчас в психиатрических лечебницах, а до этого полностью предали орден и какое-то время работали на Кассандру, нарушая все мыслимые и немыслимые законы и правила.

Дункан нахмурился, сжав губы в узкую решительную линию. Когда он рассказывал Кассандре о Наблюдателях, он и подумать не мог, что в итоге все так обернется.

— Во-вторых, — продолжил Джо, — их руками она внесла Митоса в базу Наблюдателей. И он сейчас — самый разыскиваемый бессмертный. Один плюс, фото в досье еще нет, только фоторобот, по которому Адама Пирсона узнать довольно сложно. Но как только фотография появится, их сличат и поймут, что это — один и тот же человек, тогда нынешний скандал с самодеятельностью Кассандры нам еще цветочками покажется. Мак, ты только представь — бессмертный, внедрившийся к Наблюдателям, ставший одним из нас, многие годы проработавший с нами плечом к плечу, знающий всю нашу кухню изнутри, все наши тайны и секреты. Это же воплощение самого страшного кошмара. Оно перевернет весь орден Наблюдателей вверх ногами, и я даже представить боюсь, к каким изменениям может привести.

— Я этого не допущу, — решительно заявил Дункан.

Джо скептически покачал головой.

— Она уже три месяца использует орден, чтобы выслеживать Митоса и гоняется за ним по всему миру. Уже несколько раз он только чудом не попал под прицелы фотокамер Наблюдателей.

— Но ведь не догнала же.

— Митос умеет убегать, — кивнул Джо. — Но у Кассандры все это время были в руках все возможности Наблюдателей. И даже сейчас, хотя ее доступ пресекли, орден продолжает активно его искать.

— Ты можешь с этим что-то сделать? — спросил Дункан.

— Сейчас я лично числюсь временным Наблюдателем Кассандры — из-за печальной судьбы предыдущего, но долго это не продлится. Ей скоро назначат нового постоянного, и если ему удастся заснять Митоса — быть беде. Независимо от того, чем закончится их бой с Кассандрой.

— Я должен их остановить. Обоих.

— Только на это и надеюсь, — кивнул Джо. — Если Кассандра угомонится, я со временем смогу замять поднятую ею шумиху. Спишу все это на поиски ее давнего знакомого, которого никто не видел последние пару тысячелетий. Но если она продолжит, я ничего не смогу сделать, — Джо развел руками.

— Я разберусь, — пообещал Дункан.

Очередной звонок Джо поднял Маклауда с постели почти в полночь.

— Срочно выезжай в Алеканте! — Джо снова был встревожен и немногословен.

Пока Дункан среди ночи мчался по пустынным трассам на арендованной машине, Джо еще раз перезвонил и уточнил координаты недалеко от города. На месте Дункан застал машину Джо и его самого, опасно свесившегося над парапетом смотровой площадки и что-то кричавшего вниз. Ветер дул в сторону моря, и слов Дункан не расслышал. Он припарковался рядом и поспешил к Джо.

С обрыва открывался прекраснейший вид на ночное море, укутанное темным одеялом неба с сияющими звездами, но Дункану было не до любования красотами. Внизу на узкой полоске пляжа под отвесной скалой шел бой.

— Кассандра, Митос, остановитесь!!

Оба дерущихся замерли на секунду, но потом продолжили с еще большим усердием.

С обрыва на пляж вела крутая винтовая железная лестница, по которой и здоровому человеку надо было очень внимательно и осторожно спускаться, чтобы не переломать себе ноги. А Джо ею воспользоваться в принципе не мог.

Дункан стремительно помчался вниз, не сводя взгляда со своих друзей и рискуя переломать уже не только ноги, но и шею. Когда он преодолел примерно половину пути, Митос каким-то хитрым приемом выбил у Кассандры меч из рук, отшвырнул его ногой и направился к безоружной женщине с неумолимостью злого рока.