Теплоту этого момента внезапно разорвали резкие удары в дверь. Боец, вздрогнув и на автомате вскинув бластер, притаившийся в правой руке, мгновенно соскочил с кровати, встал чуть справа от входа и хрипло спросил:

— Кто?

— Модо, это полковник Скаббард. Открой, пожалуйста.

Великан, не убирая оружия, отпер, и, только убедившись, что на пороге действительно стоит назвавшийся, деактивировал боевой режим протеза.

— Спасибо! — Мужчина, чья стать не уступала великану, благодарно кивнул, переступил порог и затворил за собой. — Тут такая история, брат… — офицер осекся, заметив сжавшуюся на кровати мышку, и его брови непроизвольно поползли вверх: в отличие от балбеса-племянника, дядя слыл чуть ли не монахом, и женщина в его постели совершено выбила из колеи.

— Какая? — единственный глаз недовольно сверкнул, грозя расплатой в случае непочтения к гостье.

— Начальника гражданских, которых недавно спасли из Лабиринта, ночью притащили в лазарет с раздробленной рукой и поврежденной гортанью. После того, как врач оказал помощь, и мужик немного очухался, сразу же обвинил тебя в нападении, — Скаббард внимательно посмотрел на байкера. Когда он сюда шел, не верящий, но вынужденный проверить обвинение, был уверен, что буквально через десять минут вернется в лазарет и скажет, что серый невиновен. Но с учетом того, что в его постели оказалась одна из приехавших с автоколонной девушек…

Мышка, услышав это, метнулась к мужчинам и, взволнованно жестикулируя, затараторила:

— Это не правда! Не правда! Модо меня от него спас! Не прошел мимо, увидев, как меня… хватают, и помог! Я могу рассказать, как все было!

Скаббард поморщился. А он так надеялся, что это недоразумение, и ему не придется разбираться в произошедшем! Ну почему именно сейчас, когда Карабина ушла, возглавив разведывательную операцию, на основе данных которой будет координироваться прорыв отрядов Стокера?! И теперь ему разбираться в ссорах солдат и гражданских из-за бабы!

— Но руку-то сломал? — обратился он к сослуживцу. Тот вздохнул:

— Было дело. Разозлился. Эта мразь ее чуть не изнасиловала прямо посреди коридора.

— И придушил?

— И удушил бы совсем, но Терри остановила вовремя, — мышь кивнул на девушку. Вину за травмы гражданского подонка отрицать было глупо.

— А почему не пришли сразу ко мне, доложил бы о происшествии? — Скаббард недовольно скривился. Заяви девица о попытке изнасилования и подтверди его слова уважаемый боец, можно было бы с чистой совестью расстрелять мудака, стонущего сейчас в лазарете.

— Она в шоке была, трясло всю. Ее надо было чаем отпоить, а не по допросам таскать. Ты ж небось начал бы вызнавать, что и как, повел бы на следственный эксперимент по горячим следам.

Полковник вздохнул:

— Жалко стало, да? Ну вот зато теперь обвиняемый — ты! А насильник в лазарете отдыхает. Доступ к записям системы видеофиксации сейчас только у Карабины и Стокера, мой офицер, за них отвечающий, погиб пару дней назад. Так что просмотреть и снять с тебя обвинение сможем не раньше, чем один из генералов появится. Поэтому попрошу пройти со мной в камеру, — мужчина почувствовал, как начинает усиленно потеть, произнося эту тираду. Драться с серым не хотелось категорически, несмотря на собственную внушительную комплекцию.

— В камеру?! За что?! — Терри вскрикнула и в ужасе вцепилась Модо в руку, даже не заметив этого. В тюрьму? Того, кто заступился за нее? Того, кто был так добр?!

— Эй, эй! Не волнуйся ты, меня же не расстреливать будут, — великан даже улыбнулся от такой реакции девушки. В груди приятно потеплело от искреннего беспокойства, плескавшегося в фиолетовых глазах.

— Не волнуйтесь, ничего с вашим спасителем не будет! Если все — правда, вернется генерал, посмотрим запись, вы дадите показания — и мы сразу Модо отпустим! Но раз есть обвинения, и он признал факт причинения тяжких телесных повреждений, я вынужден принять меры.

— Да я просто пару дней отосплюсь в тишине!.. Наручники надевать будешь? — Модо даже протянул полковнику запястья и подмигнул.

— Да ну тебя! Я верю тому, что ты говоришь, просто вынужден соблюдать формальность. — Скаббард оттолкнул его кисти здоровенной ручищей, глухо ударился о металл, коротко выматерился и затряс ушибленными пальцами, но заметно расслабился. — Готов?

— Да, только губную гармошку захвачу! Буду действовать на нервы охране, — хохотнул байкер. — Пришли, что ли, Огонька меня охранять? Или Винни с Троттлом?

— Хорошо. И колоду карт скажу, чтоб захватили, — подхватил его тон офицер. Они открыли дверь и вышли в коридор. Терри все еще не понимала, действительно ли не происходит ничего страшного, или просто мужчины делают вид, чтоб не пугать ее.

— А я… — она замялась, смутившись. — А можно мне навестить Модо?

— Да почему же нет-то? Только напильник не приносите, а так, если есть время и желание — пожалуйста.

— Спасибо! — И обратилась к своему спасителю:

— Я приду. Обещаю! Прости, что так вышло.

Мышь тепло улыбнулся в ответ:

— Не переживай! Ты с Тэсс живешь? Она знает Огонька, моего племянника, — на фразе «знает Огонька» Скаббард не удержался и тихо фыркнул. — Попроси через нее, он покажет, куда идти. А теперь беги, мне в тюрьму пора! — Модо задорно сверкнул красным глазом. Его крайне забавляла ситуация. Этот гражданский думал, будто сможет расквитаться, обвинив Борца за свободу, обитатели же штаба отлично знали, что во всех коридорах ведется видеонаблюдение. Когда запись просмотрят, все станет очевидным: камеры пишут и изображение и звук, так что каждое мерзкое слово обернется против обвинителя. Привыкший к безнаказанной лжи мужчина не учел, что по закону военного времени решение о наказании принимает командир базы, а что Стокер, что Карабина за увиденное расстреляют на месте. Мужик сам вырыл себе могилу, желая отомстить. Настроение Модо даже поднялось: не марая рук, воздать по справедливости. Глядишь, после этой истории и другие присмиреют.

А Терри никто больше ничего не сделает! Вот выйдет из тюрьмы, прорвут они блокаду, он отпросится у Стокера и отвезет мышку к маме! И больше никому не позволит ее обидеть!

***

Терри задумчиво брела по коридору, размышляя, что бы сделать такое, что порадует ее защитника. К своему сожалению, единственное, что могла она дать — это собственное тело, от которого он безоговорочно отказался. Слишком благороден и чист. Что еще можно предложить? Как проявить заботу?

Девушка приложила руку к замку, и дверь послушно скользнула в сторону.

— … ну, детка, ну и вызвал меня Скаббард, да пошел он под хвост! Ты же знаешь: мне одного раза с тобой всегда мало… ой! — совсем молодой мужчина с лохматой челкой, в которой горел рыжий отсвет, отскочил от хозяйки небольшой квартирки.

Та рассмеялась, накидывая на плечи спущенный верх рабочего комбинезона и застегивая на нем молнию:

— Вот! Это знак свыше: иди к Скаббарду, Огонек!.. Заходи, чего замерла на пороге? Старший лейтенант уже спешит на вызов своего командира!

— Ты Огонек, племянник Модо? — Терри вошла в комнату, все еще смущенная тем, что прервала пару.

— Вообще-то Римфайр, но все Огоньком зовут! — Тот улыбнулся открытой искренней улыбкой, очень похожей на дядину, и подмигнул. — А ты?..

— А я Терри! — с удовольствием представилась мышка. Тэсс подняла бровь: за несколько дней, что они делили комнату, она не смогла добиться имени странной девушки. — Модо арестовали за то, что он сломал руку начальнику моего лагеря. Тебя вызывают, чтоб ты его охранял.

— Что?! — парень, кажется, был ошарашен. — А чего же натворил мужик, что дядя его так?

— Он.. ммм… — мышка смущенно опустила глаза. — Ко мне приставал, а Модо заступился.

— Ого! Тогда ему повезло, что только переломом отделался. Дядя, если обижают слабых, форменно звереет. Где было дело? — внезапно посерьезнев, спросил мышь. Как будто сбросил несерьезность и стал лет на пятнадцать старше.

— В коридоре, под камерами, если ты об этом, — поспешно ответила мышка.