Звонок из Переславля застал меня в самом начале дороги, на Крестовском путепроводе — звонил Леша, который сумел самостоятельно разрулить проблему. Слишком инициативный бригадир решил сделать бетонную мембрану вдвое толще, потому что “тонкая упадет, нащяльнеке”, Леша связался с с тамошним прорабом, имевшим, к счастью, строительное образование, и нужда ехать разбираться отпала.

Я тихо рулил по проспекту Мира, соображая, как распорядиться внезапно образовавшимся пустым днем — максимум удастся закрыть вторую половину — когда пришла мысль доехать до Сокольников и просто погулять, благо я там не был уже лет тридцать.

Парк между Поперечным просеком и железной дорогой был пуст, на аллеях вдоль прудов я увидел всего пару упоротых бегунов и одного собачника, а лесные дорожки, куда я и направился, были вообще безлюдны, что неудивительно холодным утром в будний день со скверной погодой.

Мысли вернулись на внезапный звонок Леши, такие взбрыки в последнее время случались все реже и реже, наше проектно-расчетное бюро заслужило немалый авторитет на строительстве всяких необычных конструкций, заказов на которые становилось все больше — кто винтовую лестницу в монолите пожелает, кто перекрытие личного бассейна, кто вообще полный нестандарт в духе экодизайна. Да, сперва ты работаешь на репутацию, а потом репутация работает на тебя. Плохо то, что на репутацию мы работали вдвоем с моим сокурсником и совладельцем бюро Серегой, а сейчас я один — полгода назад такой же внезапный звонок принес весть о его смерти от инфаркта.

В лесу было тихо и совершенно безлюдно, тропинки избиты следами копыт конной школы или, может, сокольнического эскадрона полиции и я двинулся искать наше секретное место, в котором когда-то собирались мы, мелкие пацаны, жившие на Маленковской. Хотя черт его теперь найдешь, столько лет прошло — вон, одни деревья вымахали, другие, напротив, упали или спилены и где оно то место, и где те пацаны… Суета сует, всяческая суета и бренность всего сущего, тем паче что последнее подтверждение случилось всего неделю назад, когда ушел друг юности Андрей, с которым мы вместе создавали “самую правильную марксистско-ленинскую партию”. Ага, как молоды мы были. Проект загнулся по естественным причинам — наступили девяностые и коммунистические идеи оказались как-то не очень к месту, больше приходилось думать о пожрать и тогда очень кстати начался наш с Серегой проект, позволивший выкарабкаться из омута и начать зарабатывать сперва на “новых русских”, потом на самодельной гламурной тусовке и в последнее время даже на олигархах. Вот же жизнь — с Серегой мы виделись ежедневно последние двадцать лет, а умер он мгновенно, а вот с Андреем за эти же годы мы встретились всего 3–4 раза, зато умирал он практически на моих руках, семьи у него не было, только книги и наш “марксистский” сервер. Сервер мы затеяли еще в молодости и все эти годы Андрей поддерживал и пополнял его, благо он остался верен исторической науке и даже успел защитить обе диссертации — кандидатскую и докторскую, превратив в итоге сборничек десятка текстов “основоположников” в крупный, если не крупнейший ресурс по современному марксизму в Рунете.

Его-то он мне и завещал, и теперь надо было думать о новом хостинге, ибо Андрюхино руководство более не горело желанием держать его на институтских серверах (да что там “более” — оно и ранее не испытывало особого счастья по этому поводу, спасал лишь авторитет Андрея в научных кругах). Думы думами, а прошедшую неделю я исправно перекачивал содержимое на свои носители, благо там были только тексты и много места они не требовали.

Сверху цвиркнула какая-то птица и я отвлекся от своих размышлений, втянув носом запах сырой земли и прелой листвы. Нет, секретное место я не найду, надо понемногу выбираться к машине, а то что-то стало холодать. И ехать опять в город, где я остался один — отец умер в начале нулевых, мать 15 лет тому назад, и я до сих пор уверен, что их добили девяностые, с женой давно развелся, дочка вышла замуж за испанца и живет в Малаге, а такими темпами скоро и друзей-товарищей не останется. Перед глазами как живые встали Сергей с Андреем, картинка поплыла и сперва раздвоилась, а потом размножилась, сердце дало перебой и сжалось, и я, чувствуя, что мне не хватает воздуха, почти упал на пенек, привалившись спиной к дереву, успев подумать, что это будет номер — дать дуба под березой в Сокольниках, где меня хрен знает когда найдут.

Парк плыл и переливался, деревья прорастали сквозь деревья, пару раз ослепительно сверкнуло, мелькали какие-то человеческие фигуры… Дышать. Дышать. Вдох носом, живот, ребра, плечи, резкий выдох, чтобы толкнуть сердце, концентрируемся на дыхании, дышать… Неужели инфаркт? Но с сердцем все в порядке, инсульт? Нахрен-нахрен, полчаса без медицинской помощи и можно на всю оставшуюся жизнь остаться овощем. Дышать. Дышать. И не паниковать, живы будем — не помрем.

Понемногу отпустило, хотя зрение пришло в норму совсем не сразу. Вытерев пот, я потихоньку подышал еще минут десять, потом медленно поднялся и двинулся к железной дороге в сторону просека, где оставил машину. Черт, надо срочно на обследование, ведь незнамо когда в следующий раз схватит, возраст уже не детский, 49 лет мальчику — так я брел и шпынял себя за нелюбовь к врачам, пока навстречу по дорожке Лабиринта не появилась небольшая конная группа. Стало повеселее — на миру и смерть красна. По мере приближения конники оказались реконструкторами, всадники в верховой одежде конца 19 века, дамы в амазонках и на дамских же седлах. Шляпки с длинными вуалями за спиной были ок, но взгляд почему-то зацепился за перчатки — все были в перчатках, причем явно в тон одежде. Надо же, как обстоятельно заморочились…

Хотел было их поприветствовать привычным "на какое столетие бухаем?", но поглядел на лица людей, полностью вжившихся в эпоху… и просто кинул два пальца к шляпе, за что удостоился удивленных взглядов. Или, может, у них тут весь парк закрыт на реконское мероприятие — то-то людей нет — и они на меня вытаращились из-за обычной одежды? Да и флаг в руки, но я-то никаких барьеров, закрытых проходов и объявлений не видел.

Так что бог с ними, с реконами, мне до машины добраться. С железной дороги раздался резкий свист и я, повернувшись в его сторону, увидел сквозь деревья султан черного дыма. Да, похоже мероприятие — вон, даже паровоз пустили. Пойти глянуть, что ли, что там, “Овечка”, наверное, крюк всего-то на лишнюю сотню метров …

Я раздвинул кусты на краю железнодорожной выемки и замер, даже не глядя на приближающийся паровоз — на железке не было платформы “Маленковская”, а за ней не было восьмиэтажных “сталинок”, вместо них вдалеке виднелись избы и паслись коровы.

Организм, как ни странно, на такую мощную новость никак не отреагировал, второй раз марево глаза не застило, сердце не кололо, и вообще я отнесся к пейзажу несколько философски — как сказал ведомый на казнь в понедельник “что-то хреново неделя начинается”. Так, разберемся. Москва, конечно, город богатый и на фестиваль типа “Времена и Эпохи” может выделить неслабый бюджет, но его точно не хватит, чтобы снести квадратный километр застройки и завезти на пустое место коров. Да что там застройка — в направлении ВДНХ не видно взлетающей ракеты монумента покорителям космоса, которая должна быть как раз за маковками хорошо различимой Алексеевской церкви. Значит, не фестиваль.

— Тогда что? — вслух поинтересовался я у себя. — Глюк? Наваждение? Если так, то очень странный глюк. Почему все остальное на месте, деревья, я сам и содержимое сумки-портфеля. — А если…

От догадки пробежали ледяные мурашки по спине. А если… а если меня зафитилило…

— В прошлое… — тихо прошептал я и несколько раз крепко зажмурился, а потом, тайком щипнул сам себя.

Правда и это не помогло.

В отчаянной надежде, быстренько вытащил из портфеля смартфон и разочарованно ругнулся — сеть напрочь отсутствовала. В планшете — аналогично.