Ром отвернулся и решительно зашагал через Залу к дальней стене. Тими от досады стиснул кулаки.
- Ром, не уходи! Мы должны держаться всем вместе!
Приятель не ответил. Дойдя до проёма двери, он скрылся за ним. И сразу как в воду канул - ни звука.
Тими остался среди полутёмной Залы, забитой безликими предметами под пыльными простынями. Волчьи головы скалились над много лет назад погасшим камином. До чего же тут стало тихо.
Ненормально тихо.
- Оба вы тупицы, - проворчал Тими. Он посмотрел на лестницу с её широкими ступенями, посмотрел через Залу, где начиналась ещё целая вереница комнат. Тихо. Серо. Мрачно. Будто он один залез в этот особняк, а то, что с ним был ещё кто-то, выдумал сам себе.
Что за глупые мысли! Он же не совсем спятил.
И за кем ему идти?.. Анна всё же девчонка, значит, наверх.
Пока Тими думал, его взгляд вновь наткнулся на злосчастный портрет. Что-то в лице мальца с родинкой дрогнуло, словно тот немного повернул к нему кудрявую голову.
Это только гадкие мокрицы. Уж сам-то себя ты не пугай.
Ещё он посмотрел на выломанную доску окна. За ней по-прежнему светило солнце и слышался шелест ветра в ветвях кустарника.
Тими подошёл к лестнице и стал подниматься по ступеням. До чего же противно они скрипели. Старая дорожка нисколько не смягчала шагов. Будто под досками пищали маленькие крысята - только родившиеся, ещё голые, с липкими розовыми хвостами, копошащиеся в гнезде, сделанном матерью-крысой из свалявшейся шерсти и грязи, и он надавливал на них при каждом своё движении.
И ты дурак тоже! Незачем нам было сюда соваться, вот и всё!
"Крысята" пищали, как бы осторожно он не пытался ступать. Тими съёжился, надеясь, что лестница под ним всё же не рухнет.
Он не преодолел и половины её, когда из глубины дома донёсся громогласный срежет, сменившийся громогласным же грохотом и только потом отчаянным воплем:
- Ааа!!! По-помогите! Помогите кто-нибудь!.. Тими! Анна! Я... я провалился! Тиииииими!!!
Кричал Ром. Буквально рвал горло. И голос его, не смотря на хлещущее через край отчаяние, звучал приглушённо. Словно бы исходил со дна колодца.
Тими встал как вкопанный, с сердцем, бешено колотящимся не в груди, а где-то у самого горла.
- Помогите! Ну, по-помогите мне скорее!
Вот и слёзы пробили себе дорожку.
- Я сейчас Ром! - крикнул Тими, даже не успев сообразить, что делает. - Я бегу!
Он рванулся вниз, уже не обращая внимания ни скрипы ступеней. Снова остановился. Вскинул голову.
- Анна, спускайся! Ром куда-то провалился! Слышишь?!
Молчок. Но с ней-то ничего вроде не случилось. Ладно, сейчас прибежит.
Перепрыгнув через последние три ступени, он помчался на помощь другу. Сначала промахнулся и забежал не в ту комнату - успел рассмотреть какой-то массивный предмет в её центре, полуприкрытый простынёй, высокий и широкий, на четырёх ножках, похожий на шкаф с лакированной поверхностью и выпирающей полкой в середине; пианино, так вроде называлась эта штука и на ней играли музыку в дорогих тавернах.
Тими вернулся к двери в левый коридор, куда Ром отправился якобы ловить кота. Какие тут могут быть коты? Последний кот, что жил здесь, принадлежал садовнику Уилли и, как говорят, сгорел вместе с ним.
Тими пробежал то ли ещё одну комнату, то ли вытянутый коридор, гораздо меньший по размеру, чем Зала. Из мебели здесь имелась лишь пара низких скамеек у стен. На самих же стенах сплошь висели портреты. Десятка два, а то и больше. Он невольно замедлился, глядя на них. Из-за нехватки света и вездесущей пыли силуэты изображённых людей выглядели серыми, словно притаившимися в полумраке, заполнившим деревянные рамы. Лишь лица выделялись белыми пятнами. Мужчины и женщины. Старики, старухи, дети. В военной форме и простых домашних платьях, с усами и морщинами, с широкими улыбками и словно бы вовсе никогда в жизни не улыбающиеся. И каждый с недобрым взглядом (даже у тех, кто улыбался), уставившимся прямо на него. Тем, что висели далеко, для этого пришлось сильно скосить глаза.
Чушь. Ему так только мерещится...
- Помогите мне!.. Тими! Я, кажется, сломал ногу! - Ром буквально захлёбывался в рыданиях.
- Я иду! Я сейчас помогу тебе Ром! - Голос приятеля вырвал Тими из оцепенения. Он вихрем промчался через галерею портретов. В дальнем его конце располагалась ещё одна дверь.
Следующей комнатой оказалась столовая.
Здесь всё было вполне привычно - серванты с посудой и стеклянными дверками, с которых упали, а скорее были сброшены прикрывающие их простыни, просторный пустой стол у заколоченного окна. Тими некогда было особо вертеть головой.
Ведь у стола в досках пола - крепких на вид, нисколько ни гнилых - образовалась дыра с расщепленными краями. Из дыры и доносился молящий голос Рома.
- Тими, это ты? Ведь это ты?! Тут какой-то подвал... Достань меня отсюда скорее Тими! Я боюсь темноты!
Тими осторожно приблизился к дыре, ощущая исходящий из неё поток холода, несущий с собой запах гнили. Поморщившись, он заглянул в её глубь.
Внизу в самом деле была кромешная тьма и лишь рассеянный свет, падающий через пролом, позволял увидеть Рома. Тот распластался на земляном полу среди обломков досок. Левая нога согнута в колене, и Ром держался за неё руками. На Тими воззрились огромные выпученные глаза, полные слёз.
