- Да, наша деревня пребывает в плачевном состоянии. Сколь бы безрадостно это ни звучало, менее печальным оно от того не сделается. Соседи нас сторонятся. Так всегда было и так будет - с этим ничего не поделать. Мы же стареем и умираем. Ты сам видишь, что седых бород и сутулых плеч среди нас гораздо больше, нежели вихрастых кудрей и горящих взглядов. В этом году число тех, кто может подняться в гору, убавилось на трое, а прибавился лишь ты один. Значит - минус два Стража. И те двое убавились не только из нашего числа, но и из жизни, а не остались лежать дома у печи.

   Всё было правдой. Ули знал это, пусть прежде о том особо не задумывался. Теперь, может, будет задумываться.

   Старейшина вздохнул, и Ули показалось, что болотные огоньки в глазах черепа на посохе мигнули в такт его дыханию. Тамир прикрикнул, чтобы остальные скорее заканчивали обводить рисунки и уже рассаживались.

   Потом вновь обратился к Ули:

   - Дела наши отнюдь не прекрасны. Мы живём в глуши, из которой редко когда выходим. И глушь медленно наступает на нас. Это ещё одна ноша - можно сказать, плата, за то, что мы делаем. За то, что будем делать этой ночью... А что мы, по-твоему, делаем, мальчик, которого утром я надеюсь назвать мужчиной? И стражем.

   Ули чуть опешил от вопроса. Порой Тамир любил говорить "по-учёному" и тогда понять его становилось не всегда легко. Благо, здесь ответ был очевиден.

   - Мы стережём Предел и обмениваемся дарами с... с теми, Другими.

   Старейшина издал новый вздох. Его борода качнулась из стороны в сторону. Ули почувствовал в её волнистом движении разочарование от своего ответа.

   - Вовсе нет. Обмен дарами и сам Предел - это лишь внешнее проявление нашей миссии, но не её суть. Суть же в том, что мы спасаем мир, мальчик. Запомни это хорошенько. - Тамир посмотрел прямо на Ули, и тот поспешил закивать. - Мы - дряхлые старики, и вы - молодые поколения, живущие в нашей деревне, в запустение и глуши, - мы единственные, кто каждые шесть лет избавляет этот огромный, невероятно огромный и прекрасный мир от гибели. От смерти в кровавом побоище, от конца всех времён и всех племён.

   Голос старейшины всё повышался. На них начали оглядываться. Ули поймал взгляд отца, и понял, что вновь дрожит, хотя под накидкой ему оставалось жарко.

   - Мы спасаем мир - вот наше призвание. Мы стережём Предел, через который может прийти Великий Враг. Мы откупаемся от его прихода.

   Контуры рисунков на стенах вернули себе белизну. Мужчины рассаживались по одну сторону от пока не зажжённого очага. Все разговоры в Пещере стихли. Ули хотел спросить: "Почему никто не садиться по другую сторону?"

   Догадка мелькнула в голове, оборвав дыхание.

   Тамир будто прочитал его мысли.

   - Не бойся. Ещё рано бояться. Послушай, что я скажу... Во времена глубокой древности, когда миром правили Древние Божества, а о Творце проповедовали лишь избранные. - Старейшина на миг задумался: - А может ещё и до них. Тогда мир был юн. И тогда же он едва не погиб в огненной гиене.

   Свечение глазниц черепа на посохе разгорелось ярче, подтверждая истинность слов его носителя. Ули показалось, что в Пещере сделалось жарче.

   - Да... как рассказывает древняя легенда, что передаётся в нашей деревне из поколения в поколение, от стариков к входящим в возраст мужчинам, мир был на грани и горел от горизонта до горизонта в пламени колоссальной безжалостной битвы. Захватчики с "той стороны" рвались покорить наш лист бытия. Они вели несчётные орды тварей - демонов, наверное, самое правильное назвать их именно так. Изрыгающие пламя бестии шли по нашей земле, уничтожая всё живое на своём пусти: древние народы людей и не-людей, животных и даже траву с деревьями. Всё наше было им ненавистно. Они желали истребить его, после чего, вероятно, заселить и засеять всем своим. Желали переделать наш мир по иному образу, точно гончар, что сминает только что вылепленный горшок, который ему не приглянулся, и изготавливает из него совсем другой... Крылатые демоны носились в вышине, наполняя воздух пеплом и гарью, от которых темнели небеса, солнце не могло пробиться сквозь полог туч, и птицы падали замертво в воцарившихся душных сумерках. Чёрные масляные дожди изливались на землю, и земля дымилась, а любой, угодивший под их струи, вспыхивал, как сухая щепка. В морях плавали демоны водные, похожие на огромных змей, что пожирали рыбу огромными косяками, а если им попадался корабль, то заглатывали его целиком. Были и такие твари, что двигались под землёй. От жара их пламени почва обращалась в стекло... Казалось, наш мир обречён. Народы его были малочисленны, многие попросту дики и, что главное, разобщены. А зачастую и враждебны друг другу. Древние Божества молчали, толи уже отдав мир на откуп захватчикам, толи будучи сами порабощёнными ими... Враг успел далеко продвинуться, и все, кто успевал, бежали от него. Пока глубинные инстинкты не собрали остатки народов в одной сокрытой долине - последней долине, где ещё сохранялась неискажённая жизнь. Легенда говорит, что когда-то в самом начале времён из этой же долины жизнь и вошла в наш мир. Это было место её истока, её колыбели. Ему же предстояло стать и её могилой... Лишь тогда на самой грани, дабы не сгинуть окончательно, в последней надежде остатки народов всё же заключили между собой союз. Тогда же мудрецам из царственного народа фэари после долгих молитв к Высшим, после проб и страшных ошибок, был открыт секрет поистине смертоносной волшбы, и они стали обучать ему остальных способных. Никогда в ином положении ни одно из разумных существ не прибегло бы к подобному средству, ибо последствия от его применения представлялись едва ли не ужаснее самого действа. Благо, легенда не сохранила секрета управления той разрушительной Силой. Но именно она явилась залогом будущего спасения наших предков... Ведомые мудрецами фэари, у которых был великий чародейский дар, но многие из которых погибали, выжигая себя изнутри, объединённые рати перешли в наступление. Враг не ожидал такого поворота - люди и еже с ними были полны ярости и желания отомстить захватчикам. И словно сам наш измождённый мир стал помогать своим обитателям. Землетрясения, от которых разверзались широкие пропасти, разрушали лагеря врага. От страшных бурь ходили ходуном моря. Оглушительные грозы с беспрестанными извивами молний сотрясали небеса, рассеивая и уничтожая демонические полчища. Среди учинённого пепла и гари тварям недоставало пищи, и тяжесть иного, ещё не "перелепленного" бытия ослабляла их. Та война длилась несколько столетий...

   Старейшина перевёл дыхание. Голос его охрип. Но Тамир продолжил говорить, а предстоящая ночь была длинна. Ули слушал так внимательно, как ещё никогда и никого не слушал.