Теперь и у него имелся собственный "план на крайний случай". У каждого гнома всегда должен быть запасной план в кармане. Недаром, упорство в достижении поставленной цели - лучшая из черт их народа. Воодушевлённый, Хэмфаст уже не плёлся, а бежал по туннелю из одного масленого пятна света в другое. К тому же, когда бежишь, всякие дурные мысли, словно сами собой вытрясаются из головы.

   Судя по витающим запахам, мать накрывала к столу. Но когда Хэмфаст вошёл, в доме царила тишь. Если отца не стоило ждать, то Бородир обещал быть. И где он спрашивается? Впрочем, не утруждая себя излишними мыслями, гном заглянул на кухню.

   Эльма хлопотала у плиты, снимая ухватом дымящийся чугунок. Худенькая гномка в домотканом фартуке с тронутыми сединой волосами, собранными в пучок на затылке. На столе горела всё та же сальная свеча. Полумрак кухни казался мрачным после яркого бесплатного солнца в Загоне. На освещении им приходилось экономить, как и на многом другом.

   Водрузив чугунок на столешницу - бобовая похлёбка, если нос его не обманывал, - Эльма увидела сына в проёме коридора.

   - Ты сегодня пораньше?

   - Перед экзаменом директор освободил выпускников от дневных работ. Я что, первый?

   Хэмфаст знал ответ, но надо было что-то спросить. Он присел к столу. Утром за ним ухаживал отец, теперь мать.

   - Да. Я слышала, ты встал спозаранку.

   - Не спалось что-то.

   - Отец тоже ворочался всю ночь. Переживал за тебя.

   - Мы поговорили утром. Немного.

   Эльма продолжала хлопотать у плиты.

   - Как Кроур? Говорят, горгульи чуют волнение наездников. И по тому, как они себя ведут, можно понять, как ты сам себя чувствуешь.

   Хэмфаст воззрился на мать. Не часто ей удавалось удивить его. Обычно все её интересы ограничивались лишь домашними заботами. Или он так плохо знал свою мать?

   - Кроур в порядке... вроде.

   В отличие от Ёрина Эльма сразу распознала тревогу в его голосе.

   - Что-то не так?

   И здесь не дадут покоя!

   Соврать показалось недопустимым кощунством.

   - Он плохо ест. Я уж испугался, не заболел ли. Но это у него от волнения.

   Эльма ободряюще кивнула, без всяких пустых советов. Да и что она могла сказать ему? Не так много они с ней общались. Рано утром он уходил в Загон, обед второпях, а возвращался под вечер, и тогда находилось, чем заняться. Отца с братом тоже целыми днями не бывало дома. Хэмфаст думал, что мать ни разу даже не видела отцовского Грома. Ни о ящерах, ни и о его учёбе они не говорили. Глорин да, стремился быть в курсе становления сына всадником. Мать же слушала о происходящем в Загоне, лишь если находилась рядом. А тут, оказывается, она знала имя его горгульи и про особую связь всадника с ящером.

   - Будь вечером осторожен, - только попросила Эльма, наливая ему в чашку похлёбку. Кувшин с козьим молоком уже стоял на столе.

   - Постараюсь.

   Он взял ложку и занялся едой. Обедать вдвоём - Хэмфаст не помнил, когда последний раз такое случалось. Но сейчас торопиться ему некуда.

   Скоро ложка заскребла по дну. Выхлебать похлёбку не заняло много времени.

   - Что сама не ешь? - отодвинув пустую посуду, спросил он.

   - Потом. Не хочу пока.

   Хэмфаст потянулся за кувшином, налить себе молока.

   - Бородир сказал, что придёт. Я к нему заходил.

   - Задерживается наверно. А то он вовсе с собой перекусить берёт, когда в цеху дел много.

   Гном не ответил, рот его был занят.

   Кружка тоже опустела, а вот живот приятно наполнился. Больше ему здесь делать нечего, но встать и уйти представлялось как-то неправильно. Мать разбирала посуду в угловом шкафу. Хэмфаст налил ещё молока.

   - На сегодняшнем Совете отец потребует отправить крылья на север для усмирения троллей. Они там столько бед учинили, знаешь?

   - Он говорил. Опять война... Хорошо, что мы живём в Каменном городе, а не на окраине.

   - Это хорошо. - Иначе, я вряд ли бы попал в школу всадников.

   Хэмфаст снял с шеи свисток и принялся бесцельно крутить его, наматывая бечёвку на пальцы.

   Руки надо было вымыть, прежде чем за стол лезть.

   Взгляд зацепился за что-то лишнее на запястье. Он извлёк из-под рукава рубахи кожаный ремешок. "Вплела свои волосы тебе наудачу". Мысли сами обратились на Ульху: чем она сейчас занята, правда клети чистит? И: часто ли они смогут видеться, если за ней начнут следить старухи из Девичьего городка?

   - Мам, а как отец тебя выкупал? - Хэмфаст спрятал ремешок обратно под рукав, а то мать могла спросить (или даже догадаться) откуда тот у него. Может сама подобные безделушки когда-то делала.

   Эльма обернулась, посмотрев так, словно ослышалась. Хэмфаст затаил дыхание - и что его дёрнуло сказать такое? Мать вытерла руки о фартук, тоже присела к столу. Теперь их разделяла лишь сальная свечка да пустая чашка перед Хэмфастом.

   - Ты хочешь услышать о том, как Глорин выбрал меня в жёны?