- Я знала, что ты весь день проторчишь в Загоне, пусть Трор и освободил вас от всех обязанностей.
- Выследила.
- Для того и улизнула пораньше! А ты к кому-то из учителей ходил?
- Да так... Тебя по-прежнему никто ни в чём не подозревает? Похоже, в вашем Загоне впрямь царит мёртвое унынье.
- Угу. Я ведь ещё и об этом хотела с тобой поговорить.
- То есть, - насторожился Хэмфаст. - О чём это об "этом"?
Ульха передёрнула плечами. Но, смиряя свой нрав, даже она была вынуждена считаться с устоями их жизни, сколь бы несправедливыми они ей не казались.
- Похоже, некоторые из старух, одна по крайне мере, начали странно коситься на меня. Вряд ли они догадываются, что я сбегаю из-под надзора - иначе бы их сразу удар хватил! - но подозрение, что я завела неподобающие молодой гномке, - передразнила скрипучий старческий голос Ульха, - секреты, уже, должно быть, переросли в уверенность. Я же почти ни с кем не общаюсь, редко ем за общим столом и вечно где-то пропадаю. Так что теперь, когда я гуляю или занимаюсь хозяйственными делами, кто-то из старух постоянно околачивается рядом. Незаметно исчезать в кладовке становится всё сложнее. Эх, узнать бы, кто и для чего проложил оттуда тайный лаз. Хотя, я, конечно, предполагаю...
Хэмфаста известие не удивило, но опечалило.
- Ты же знала, что рано или поздно так и будет. Чтобы успевать учиться в школе и работать в Загоне требуется много времени. А когда появится свой ящер, дел прибавится ещё в два раза. Целый месяц тебе всё сходило с рук. По-моему - это уже очень долго.
Гномка недовольно засопела. Слова Хэмфаста злили её, пусть он и был во всём прав.
- Пора, наверно, прекратить эту... затею. Иначе, последствия станут крайне суровыми.
- И не только для меня, - прошептала Ульха.
- Обо мне не волнуйся!
Гномка хмыкнула. Если кто прознает о "вылазках", ей придётся несладко. Ругани, а может и телесным наказаниям (разумеется, не опасным для её здоровья) не будет счёту. Она уже словно слышала гневные голоса заправлявших в Девичьем городке старух:
Да разве здравомыслящая гномка пошла бы на такое? А если бы с ней что случилось? Думала ли она о своём будущем, о том тяжком бремени, что предстоит понести ей, когда достойный муж выберет её себе в жёны? Думала ли она о своём народе, или ей и его судьба безразлична?
Её подержат какое-то время на хлебе и воде, но потом всё вернётся на круги своя. Тоскливые дни под неусыпным присмотром, в ожидании достойного, то есть достаточно обеспеченного мужа, что решит выкупить себе жену. Им может оказаться противный старик или кто-то жестокий из воинов хирда (этих правитель привечал особо), её мнения никто не спросит. Как бы то ни было, с ней не случится ничего плохого в понимании старух-воспитательниц. Ведь о гномках в их народе пекутся так трепетно! Но, если выяснится, что о её побегах знал кто-то ещё, знал и скрывал, для него расплата предстанет совсем другой.
- Ты прав, - сказала Ульха. - Не в том, что я не должна о тебе волноваться, а что пора мне вспомнить о своём "тяжком бремени".
В этот миг Хэмфаст едва ни решился её обнять. Едва. И остановила его не опасность быть кем-то замеченным. Он просто не решился. Они познакомились всего месяц назад, Ульха была полной сил и здоровья молодой гномкой, а он даже не начавшим бриться юнцом, коих в Норгорде тысячи.
Они оба были правы, отчего делалось только муторнее.
- Я хотел позвать тебя перекусить, когда освободишься. Глупо.
- Глупо... - протянула гномка. - Но! - добавила она. - Пусть завтра мне придётся вернуться под замок - школа прости-прощай, - хотя это не означает, что мы перестанем встречаться, - она подмигнула ему, - сегодня-то я здесь! И увижу, как ты полетишь на Кроуре. Клянусь молотом Отца Гор, я увижу твой первый полёт!
Хэмфаст, не отрываясь, смотрел в её просиявшее лицо. Такой же красивой и воодушевлённой он видел гномку ещё лишь раз, когда рассказывал, как ходил в ущелье Бездонной Глотки "добывать" Кроура. Сначала охотники, значит, следили за ящерами из Загона, пока те выбирали себе самок. Одним из первых выбрал Зурд. Для него сделали гнездо, куда клали мясо с душком, как горгульи особо любят. Зурд прилетал на зов Двалина за кормёжкой, а затем привёл в гнездо и свою самку. Тут уж оставалось лишь дождаться, пока та отложит яйца и из них вылупятся детёныши. Зурда к этому времени запирали обратно в клеть. Мамаша же частенько улетала кормиться. И вот, улучив однажды момент, они отправились...
Но сейчас Ульха показалась ему даже красивее, чем тогда.
- Чуть не забыла! - спохватилась Ульха и полезла во внутренний карман своей мужской куртки (добыть подходящую одежду стоило ей огромных трудов и, конечно, едва не выдало её). Затем взяла его руку. Хэмфаст напрягся - что эта безумная ещё удумала? Но гномка лишь повязала ему на запястье витой ремешок из горгульей кожи.
- Я вплела в него локон своих волос, чтобы тебе сопутствовала удача, - пояснила она, не отпуская его ладони. - Нас таким вещам учат. Лучше бы чему-нибудь полезному учили, но вдруг подействует.
Смущённо Хэмфаст поблагодарил за подарок. Толика удачи ему бы точно не помешала. Большая такая толика.
- Пошли, что мы тут как заговорщики. Мне ещё детишек кормить - вон как голосят! А ты, вольный-счастливчик, чем займёшься?
- Не знаю. Может, с вами поработаю. Так время до вечера скорее пролетит.
- Уж я бы нашла, чем заняться. Столько вокруг интересного! Торговые ряды, площади, красивые храмы. Он же собрался горгульи лепёшки выгребать.
- Не поверишь, кому-то и это доставляет удовольствие.
Оба засмеялись, выходя из укрытия. Но смех их не был столь же искренен, как в прошлые дни.
