Нет, нет, нет. Она все делает не так. Так это не работает. Ничего кроме взаимной агрессии она не добьется. Ей всего-то и нужно, что вспомнить, как работает связь. Ей нужно выполнить свою работу. Веками она отлынивала от обязанностей, жила в свое удовольствие, потакала своим прихотям не желая следовать правилам. И к чему это приводило? Все вокруг рушилось, комкая судьбу. И вот ей выпал шанс сделать все правильно, но стоя посреди комнаты перед подругой Никола вдруг поняла, она так давно игнорировала обязанности, что совсем забыла, что нужно делать.
Мира не была готова к словесной перепалке. Да и врать она не умела. Слезы тут же покатились ручьем по щекам. Скрутившись пополам она упала на пол, и не сдерживаясь разразилась истерикой.
– Я никогда не буду нормальной… Никогда не стану такой, как он хочет… Я так больше не могу! Не могу, понимаешь?! Я уродина! Противная толстуха!
Едва ли можно было разобрать во всхлипах слова. Никола бросилась к подруге, сгребла в охапку и крепко прижала к себе. Плечи Миры содрогались. Она с неистовой ненавистью оскорбляла себя самыми гнусными словами, не заботясь, что может услышать мать. Никола не утешала подругу, она дала выплеснуть весь яд, скопившийся глубоко в груди, и не могла нарадоваться, что по стечению обстоятельств, в этот раз ей не нужен пророк. Она знает этот знак, точно знает, что он предвещает, и знает Миру как облупленную, с пяти лет. Как жаль, что с меткой судьбы не может быть так же просто.
Метка помечает избранного для судьбоносного свершения. Того, кто должен стать узелком пересечения параллельных линий судьбы. Кому-то суждено в нужный момент и в нужном месте умереть, чтобы сохранить жизнь другим людям. Но только не Аве, конечно нет. Никола хотела верить, что метка предвещала Аве другой путь. К примеру, бросить затею поступить на журналистику, а выбрать медицину, получить ученую степень и изобрести лекарство, что спасет миллионы жизней. Как было в 1936 году.
Впервые за веретеницу жизней Никола жалела, что рядом нет пророка. Ах, как жаль, что его рядом нет… Она была бы самой исполнительной и послушной, только бы получить от него наставления, что делать с Авой.
Истерика Миры сбавляла обороты. Время пришло.
Никола отстранилась, освободила легкие, заправила за ухо прядь волос и закрыла глаза. Нужно было сконцентрироваться на Мире, на бадьяне и проблеме, что терзала девушку из года в год, наконец загнав ее в угол, из которого не так-то и легко выйти на свет. Никола ровно дышала, послушно пропуская через себя бадьян, не противясь приторной пряности, принимая его на себя. Аромат проникал в каждую клеточку, растекаясь теплом по жилам вместе с кровью, пропитывая мышцы, ткани, поглощая ее до тех пор, пока жар не обдал все тело. Мелкие иголочки покалывали пальцы. Никола открыла глаза, пристально посмотрела на подругу. Контакт установлен. Широко распахнув завороженный взгляд Мира вдруг замерла. Ее руки послушно лежали на коленях. Она выровняла спину, грудь медленно опустилась, испуская вздох, щеки высохли от слез.
– Слушай меня, ― дала установку подруге Никола. Весь окружающий мир растворился в дымке, теперь Мира слышала только ее, видела только ее, каждое слово будто проникало под кожу. ― Твои страхи надуманные. Нет никакой проблемы. Ты прекрасна, такая какая есть. Эрик любит тебя и твое тело. Пришло время и тебе полюбить себя. Да, он бывает резкий и говорит не думая, все что у него на уме. Но разве это не подтверждает мои слова? Разве он пригласил бы тебя на вечеринку, где будет полным-полно девушек в бикини, если бы не любил тебя, или стеснялся твоего тела? Разве он заботился бы о том, что ты не поела? ― Мира смотрела на Николу не моргая, отрицательно покачала головой. ― Конечно нет. Дело в то, что ему все равно какого размера твоя одежда, он любит тебя. ― Разгоряченное тело Николы остывало, она чувствовала, как тепло покидает кончики пальцев, руки, ноги, плечи, сосредотачиваясь на чакре солнечного сплетения. Вместе с теплом затухала пряность бадьяна. ― Ты больше не будешь мучить себя, ты примешь себя такой какая ты есть.
Последний узелок тепла рассосался, бадьян отступил. Еще несколько минут Мира сидела неподвижно глядя Николе в глаза, пока Никола снова не вовлекла подругу в объятия.
Она справилась, она сделала все как надо. В этот раз она выполнила свою работу на отлично. Страх, радость, гордость за себя – целый ансамбль эмоций захлестывал Николу. Она крепко прижала к себе подругу, как вдруг увидела открытый пузырек из-под таблеток, неумело спрятанный в комканом покрывале. Никола бросилась к кровати, схватила баночку, перевернула, но та была пуста. Пальцы покрылись липким потом.
– Нет, нет, нет… Мира, пожалуйста, скажи мне что ты не сделала этого.
Сердце колотилось, как сумасшедшее. Неужели она не успела? Какая же глупая! Столько времени потрачено на чепуху, и не успеть всего на несколько минут – это было бы слишком жестоким наказанием от госпожи судьбы.
– Нет, ― прошептала Мира опустив глаза. Стыд опоясывал удушьем, она не могла поверить, что каких-то полчаса назад была готова проглотить горсть таблеток. Как глупо… Что на нее вообще нашло? ― Я услышала дверной звонок, а потом твой голос… Испугалась и высыпала горсть таблеток в унитаз. Если бы мама увидела… если бы мама нашла…
Представив реакцию матери холодный пот пробежал вдоль позвоночника. Никола испустила сдавленный всхлип и снова бросилась обнимать подругу.
– Обещай, обещай мне что больше никогда… ― шипела она подруге на ухо.
– Никогда-никогда, обещаю, ― клялась Мира, и на этот раз это была чистая правда. Мысль о чуть не сучившемся навеивала ужас и казалась чем-то настолько диким, что она была готова поверить в свое помешательство.
В подтверждение прояснения помутненного рассудка, Мира принесла полную тарелку цукатов и лимонад. Нетфликс, как всегда, не разочаровывает, не пришлось даже смотреть подборку трейлеров. Включив первую попавшуюся комедию, девушки надели мягкие пижамы и забрались под одеяло.
Селфи в пижаме, селфи с полным ртом цукатов, селфи в обнимку. Телефон Тони не прекращал вибрировать. Закрывшись в ординаторской, она перелистывала фото, разглядывая повзрослевших девушек, но видела маленьких девочек, что требовали на ночь какао еще буквально вчера. И Тоня вдруг поняла, что все снова как прежде. Оскар был прав, когда речь идет о Николе, жесткость в воспитании не бывает излишней.
Из открытого окна доносилась песня сверчка. Ночная прохлада покачивала шторы от порывов ветра. Экран ноутбука отбрасывал блики на лица девушек. Никола проваливалась в глубокий сон. День выдался не из легких, да еще и знаки. Она и забыла, как они ее выматывают. Родители Миры давно спали, дом затих, как вдруг…
– Бу! ― послышалось из-за шторы.
Испуганные девушки подскочили с постели, но даже закричать не успели, страх зажал горло в тиски. Эрик ввалился в открытое окно покатом раскачиваясь по полу от смеха. От него пахло пивом и сигаретами.
– Я тебе уже говорила сегодня, что ты козел? ― отпустив с треском парню подзатыльник возмутилась Никола, но Эрик только смеялся, уворачиваясь от следующих ударов.
– Привет, детка, ― потянув Миру к себе промурчал Эрик и чмокнул девушку в губы. ― Уделишь мне минутку?
С трудом подавляя смех они вылезли в окно. Никола упала на постель, уткнулась носом в подушку и накрыла голову второй.
Полная луна ярко светила, осенняя прохлада освежала нагревшийся за день воздух. Мурашки пробежали по коже, Мира накинула на плечи плед.
– Я тут подумал про вечеринку… ― невнятно мямлил Эрик, почесывая затылок, не зная куда деть глаза. ― Если ты не хочешь, мы можем не идти.
Мира не верила своим ушам. Расплывшись в улыбке, она посмотрела на парня влюбленными глазами.
– Правда-правда? ― поджав подбородок умиленно спросила она.
Эрик нежно разглаживал пряди светлых волос, от чего у обоих по коже бежали мурашки.
– Конечно, малыш. Для тебя хоть звезду с неба, ты же знаешь меня. Только скажи.
