Новые власти несколько раз пытались заблокировать «царский поезд», чтобы не допустить воссоединения Государя Императора с армией, но Николаю II удалось добраться до Пскова (что свидетельствует о немалых возможностях сопровождавших его частей охраны). Там он получил телеграмму от генерала Алексеева, с сообщением о том, что беспорядки перекинулись на Москву, и призывом избежать силового решения, в кратчайшие сроки назначить главой правительства лицо, которому бы верила Россия, и поручить ему сформировать кабинет министров.

Аналогичные предложения в личной беседе высказал генерал Рузский.

Николай II, не желая становиться конституционным монархом, отказался учреждать правительство, ответственное перед Государственной Думой. По словам членов его свиты, он считал, что несёт ответственность за Россию, и не хотел отвечать за решения правительства, если оно будет подконтрольного не ему, а Думе.

Ближе к концу дня Николай II получил ещё одну телеграмму от генерала Алексеева, с проектом манифеста об учреждении нового правительства. Понимая, что армии его не поддержит, он направил генералу Иванову телеграмму с распоряжением остановить продвижение войск к Петрограду.

Генерал Иванов к тому времени уже и не имел возможности добраться до Петрограда, хотя сам об этом, возможно, пока и не знал.К 18 часам он с передовым отрядом, состоявшим из первого эшелона Георгиевского батальона и роты Собственного Его Императорского Величества полка, общим числом 800 солдат, прибылна станцию Вырица, оставил там войска и к 21 часу добрался до Царского Села, где узнал, что часть выделенных ему войск растянулись в эшелонах между Двинском, Полоцком и Лугой, а часть разоружена в Луге группой революционных офицеров и отправлена обратно в Псков.

В Петербурге узнали о продвижении эшелонов Иванова, и вечером к нему по поручению Государственной думы выехал полковник Доманевский, который сообщил Иванову, что «вооружённая борьба с восставшими только осложнит и ухудшит положение» и что легче восстановить порядок соглашением с Временным правительством.

Иванов направился во Александровский дворец, где супруга царя Александра Фёдоровна приняла его среди ночи. Именно там Иванов ознакомился с телеграммой Алексеева, в которой ему предлагалось «изменить тактику» ввиду предполагаемого восстановления порядка и законности в столице.

Несмотря на то, что текст телеграммы показался генералу Иванову несколько туманным, он решил придерживаться именно того способа действий, который предложил императору при получении от него назначения – не вводить войска в Петроград, пока обстановка не станет окончательно ясной. Решение это было логичным, но ничего не меняло, так как, повторю, реальной возможности добраться до Петрограда с войсками у него уже не было.

Тем временем в столице «Временный комитет» Госдумы и Исполком Петросовета начали обсуждать состав нового правительства. Они сошлись на том, что должно быть сформировано Временное правительство, которое объявит политическую амнистию, гарантирует населению основные свободы и начнёт подготовку к выборам в Учредительное собрание, которое определит политическое устройство новой России.

Ночью Петросовет без согласования с «Временным комитетом» Госдумы издал «Приказ №1», в котором подчинил себе все находящиеся в столице воинские части, и передал руководство в них солдатским комитетам, лишив офицеров власти.

Из-за этого в городе возникло двоевластие: де-юре власть была у «Временного комитета» Госдумы, де факто право принимать решения присвоил себе Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов.

Ночью генерал Иванов со своим эшелоном направился на станцию Александровская, где находился выделенный в его распоряжение Тарутинский полк. Доехать он смог лишь до станции Сусанино, где его эшелон загнали в тупик, а ему вручили телеграмму от комиссара Временного комитета Государственной думы А. А. Бубликова, действовавшего по согласованию с Родзянко:

«По поручению Временного комитета Государственной думы предупреждаю вас, что вы навлекаете на себя этим тяжелую ответственность. Советую вам не двигаться из Вырицы, ибо, по имеющимся у меня сведениям, народными войсками ваш полк будет обстрелян артиллерийским огнём».

Далее Иванову было объявлено, что его действия могут помешать императору вернуться в Царское Село: «Ваше настойчивое желание ехать дальше ставит непреодолимое препятствие для выполнения желания его величества немедленно следовать Царское Село. Убедительнейше прошу остаться Сусанино или вернуться Вырицу».

Генерал Иванов решил не предпринимать активных действий, видимо, прекрасно понимая, что они уже к успеху не приведут.

Позже в Сусанино ему была доставлена депеша от Николая II, отменявшая предыдущие указания о движении на Петроград: «Царское Село. Надеюсь, прибыли благополучно. Прошу до моего приезда и доклада мне никаких мер не предпринимать. Николай. 2 марта 1917 г. 0 часов 20 минут».

По результатам переговоров императора с генералом Рузским, все войска, выделенные ранее в распоряжение генерала Иванова, останавливались и возвращались обратно на фронт.

Генерал Рузский после трудного разговора с Николаем II связался с Родзянко и сообщил, что Государь Император согласен на создание «ответственного правительства». Однако Родзянко ответил, что сейчас уже одной этой меры недостаточно, и что «династический вопрос поставлен ребром».

Видимо, именно в этом разговоре Родзянко сообщил Рузскому, что в Псков выезжают представители Государственной думы А. И. Гучков и В. В. Шульгин.

Об этих переговорах был проинформирован генерал Алексеев, который разослал телеграммы командующим фронтами, попросив их высказать своё мнение.

Сейчас некоторые источники пытаются нас уверить, что существовал некий «заговор» против Николая II, что генералы и думцы действовали совместно, что существовали какие-то планы, петиции, и т. п., что генерал Алексеев,стакнувшись с Родзянко, собирал подписи, – нет, это всё фантазии. Тот, кто это утверждает, либо не владеет информацией (что, впрочем, странно, так как любой, кто знает русские буковки, легко может найти все нужные сведения на сей счёт в открытой печати), либо, скорее всего, пытается представить ситуацию хаоса, возникшего в стране, следствием некого мифического «заговора» – немцев, евреев, масонов, большевиков, меньшевиков, марсиан, ещё кого-нибудь…

Нет, это клевета на боевых русских генералов. Михаил Васильевич Алексеев, генерал-адъютант, полководец в Первую мировую войну, в годы Гражданской войны один из вождей Белого движения, оставаясь верным присяге, данной Николаю II, до последнего пытался предотвратить надвигающуюся катастрофу. Так же, как и председатель Государственной Думы Родзянко.

И если это не удалось, то вина в этом, и во всех последующих событиях, лежит не на них, и даже не на социалистах, устроивших бузу, а только на Николае II, который сначала дурным управлением довёл страну до бунта, потом, когда бунт только начинался, вместо того, чтобы успокоить людей, покинул столицу со Свитой и верными ему частями Конвойных войск, прекрасно понимая, чтотамнет надёжных, верных ему и правительству, воинских частей, затем приказал применять силу, стрелять в протестующий народ, затем отказался последовать настоятельным советам и просьбам распустить скомпрометировавшее себя правительство и назначить «ответственное министерство», не желая, чтобы его самодержавная власть была бы ограничена парламентом.

Существует версия, основанная на непонятно чьих воспоминаниях, – мол, генерал Алексеев впоследствии жалел о том, что не применил силу, не зная, какими бедами для страны и народа всё закончится. Но хронология свидетельствует, что сначала ситуацию можно было взять под контроль и без применения силы, – увы, вместо этого её-то как раз и начали применять, весьма неловко, и это привело к лавинообразному развитию событий: армия стала отказываться стрелять в народ. Сначала солдаты, потом казаки, потом офицеры.