— Спасибо большое, — улыбнулся Дубин, убирая в рюкзак блокнот. — Игорь?

— А? Да, благодарю, — ответил рассеянно Гром, наконец отцепившись взглядом от Олега. — Будьте на связи.

— Разумеется, — закивал Сереж. — Вас проводить?

— Нет, спасибо, — ответил за двоих Дубин, дергая напарника за край куртки. — Идем?

— Да, всего хорошего, — попрощался майор, отступая спиной вперед несколько шагов. Затем он скривился, как от зубной боли, и все же развернулся, торопливо покидая комнату, сильно сгорбившись.

— Игорь, подожди! — удивленно воскликнул Дубин вслед уходящему товарищу, но все же успел торопливо попрощаться, прежде чем побежать за ним. Олег не сводил взгляда с них, пока лифт не стал спускаться вниз, скрывая их.

— Псины, — скривился привередливо Олег.

— Да уж, цепные псы режима, — задумчиво протянул Сережа, откидываясь в кресле.

— Нет, он действительно пёс, — покачал головой Волков. — Гром с Духом пса.

— Серьезно?! — подскочил с места Разумовский, шально улыбаясь. — То-то я гадал, чего ты так взъерошился. Почуял соперника? Брось, Волче, я тебя ни на одну шавку не променяю.

— Просто… это что-то вроде кровной вражды, — попытался прояснить Олег, неопределенно взмахнув рукой. — Псы неровня волкам. Жалкие существа.

— Ну ты тоже уже с ошейником, — протянул Сережа, но вскинул руки, заметив тяжелый взгляд. — Прости-прости, я понял, это особенное.

— Именно, — мрачно ответил Волков. Разумовский виновато улыбнулся, подойдя ближе к мужчине. Он провел несколько раз ладонями по крепким плечам, стараясь снять паутину напряжения с них. Затем руки поползли к широкой груди, скрытой под рубашкой, короткими ногтями цепляясь за ткань.

— Мне так нравится видеть тебя одичалым, — игриво протянул Сережа, покрывая поцелуями подбородок и щеки Олега. — Я бы не удивился, если бы ты рванул на этого майора. Но потом бы мы рванули на тебя. Слишком возбуждающ.

— У вас извращенное чувство прекрасного, — лениво заметил Волков, расслабленно прикрывая глаза.

— Да, кстати, тебя ведь он тоже узнал, — произнес неожиданно Сережа, прерывая свои действия, заставив и Олега всполошиться. — Нас он мог почувствовать?

— Нет, — покачал головой наемник. — У волков с псами что-то вроде ментальной связи, мы всегда друг друга узнаем, но других Духов это не касается. Если Птица сам не проявит себя, то о нем не узнают.

— Вот как, буду знать об этом любопытном факте, — промурлыкал Сережа, возвращаясь к поцелуям. Он оказался очень тактильным, всегда требующим к себе внимания. Птица не особо любил прикосновения, только по настроению, а вот Сереже было жизненно важно чувствовать Олега. Тот знал, а потому подался вперед, кладя ладони на талию Разумовского, оглаживая бока. Сергей довольно улыбнулся в шею Волкова.

— Что будем делать? — спросил у разнежничавшегося Сережи Олег, пальцами проводя вдоль позвоночника.

— С чем? — отозвался Разумовский, не желая вновь напрягаться, как мысленно, так и физически.

— С этой ситуацией, с полицией? — терпеливо уточнил Волков, убирая руки за спину, чтобы не дать Сереже совсем забыться и вернуться к работе. Тот недовольно засопел, из-под взъерошенной челки глядя на Олега. Тот и бровью не повел, за что получил укус в плечо.

— Ничего не будем делать, — резко ответил Сергей, отворачиваясь от собеседника и возвращаясь за рабочий стол. — Будем сильно дергаться и на нас может что-то выплыть. Пока будем просто ждать и наблюдать, согласен?

Олег был согласен. А потому написал короткое сообщение своим наемникам с посланием:

«И.Гром, Д.Дубин. Статус: наблюдение».

Его стая все выполнит. Особенно если дело касается псов.

Комментарий к О стае и псах

Я сдал текст диплома на антиплагиат!!! УРАА

Осталось только пережить ГОС экзамены и саму защиту, но время еще есть.

Еще бы добить отчеты на работе и жизнь станет прекрасна.

Спасибо за отзывы и лайки <3

========== Об ошибке и извинении ==========

Сереже казалось, что все идеально. Жизнь просто не может быть лучше.

Соцсеть развивалась, его мечта о свободе слова и открытости самовыражения становилась реальностью. Он смог отстроить свой старый детский дом, превращая из убого страшного места, полного кошмаров, в полноценный дом, где дети могли не бояться за свою безопасность и получать прекрасное образование и возможность развития. Теперь Разумовский мог получить все, чего желал, ездить и ходить в любые места мира, которые мечтал в детстве посетить, разглядывая картинки в учебниках и книгах. Его Волче снова был рядом, как клялся и обещал, выполнял его самые безумные прихоти — не всегда спокойно и без ворчания — но по-своему любил и заботился о нем.

С Птицей они тоже вроде своеобразную гармонию. По крайней мере кризисы их посещали все реже, когда они не могли прийти к единому согласию. Теперь соглашались они чаще, но все равно споры случались.

— Нам нужно избавиться от этого полицейского, — шипел яростно Птица, в гневе размахивая руками. — Он нам будет мешать. Он уже подозревает нас.

— Нельзя поступать так необдуманно, — возражал ему Сереже, сутуля плечи. — Если его убить, то подозрения только усилиться. Да и его еще можно использовать…

-Оу… Ты хочешь изменить Олегу, — произнес, оскалившись, Птица. И это не было даже вопросом, потому что разум их был сплетен, они знали, что каждый хочет.

— Я не хочу его, — противился Сережа, теперь размахивая руками как Птица недавно.

— Кому ты врешь, — усмехнулся Дух, хрипло посмеиваясь. — Они похожи, правда? Псы послушные, да и внешне… Тебе хочется узнать, что под его одеждой? О, да, наверняка у него внизу все неплохо.

— Заткнись! — крикнул со злобой Сережа.

— Не нравится слушать собственные мысли? — пропел Птица, а потом резко зашипел от боли — Сережины руки вцепились в черное оперение на шее, выдергивая. — Мазохист, тебе же тоже больно.

— Хватит, — снова приказал, хрипя Сережа, заваливаясь на пол. Борьба с Духом продолжалась, они наносили сами себе травмы, погруженные в свой гнев и обиду.

— Признай очевидное, тряпка, — рычал Птица, кажется, стараясь придушить Сережу. — Так и быть, перед тем как убью, разрешу разок трахнуть.

— Мы не будем никого убивать и тем более спать, — хрипел Сережа, отбрасывая руки, цепляясь в них ногтями, чтобы не позволить и дальше себя душить. Под ними на бледной коже расцветали синяки, а свежие царапины начинали кровоточить. Боль постепенно расползалась по рукам и горле, загораясь на скулах и губах.

Они себя разрушали, не способные побороть собственную вспыхнувшую ярость, которая родилась по разным причинам и направлялась друг на друга. Боль вспыхнула с новой силой, но не они были причиной.

Они подняли мутный шокированный взгляд, почувствовав, как их плечи с силой сжали.

— Успокоились, — спокойно, несколько рычаще, произнес Олег. Они тупо хлопали глазами, пытаясь разобраться в запутавшемся сознании. Кто из них сейчас был? Зачем? Они даже забыли, как управлять собственным телом, погрузившись собственные разборки.

Птица очухался первый. Он встряхнул резко головой, с рыжих волос посыпалось старое оперение, которое было сильно потрепано после их возни. Новое появилось немедля, вновь смешивая рыжий с черным.

— Наш Волче, — протянул елейно Птица, кончиками когтей непривычно ласково коснулся крепкого подбородка. — Наш послушный, сладкий волчик. Ты ведь все сделаешь, что прикажем? Ты ведь подчиняешься моему слову?

Птица полушепотом щебетал, проводя пальцами по открытой шее мужчины, покрытой синяками и царапинами, дергая несильно за ошейник приближая к себе. Олег только хмуро смотрел на безумно лепечущего Разумовского, не зная, что с ним происходит.

— Волк, нам надо убить его, — продолжал безумно сбивчиво произносить Птица, судорожно облизывая губы. — Грома нужно убить, он мешает нам…

— Нет, его нельзя!.. — вновь воскликнул Сережа, резко вцепившись в одежду Волкова на плечах. — Не трогай!

— Он нас погубит! — рычал дико Птица, разрывая шов ткани. — Всех нас! Не слушай Сережу, он просто хочет защитить своего нового фаворита.