— Уймись, малахольный, — попытался привести в чувства Сережу Олег, несильно встряхнув. — Стоять и не двигаться.

Последние слова адресовались окружившим их наемников, которых Разумовский не заметил, когда накинулся на Олега. Когда Сережу утаскивали за шкирятник куда-то обратно в глубину здания, то он заметил их смущенно-каменные лица и отведенные в сторону глаза. Разумовский был уверен, что эти люди трепаться о личной жизни двух их боссов не будут, боясь неминуемой кары, а потому особо смущен не был. А вот горящие уши Волкова выдавали его смущение.

Олег затащил их в комнату ожидания. Сегодня она пустовала, потому как не приемный день компании, а потому вломились они в нее спокойно.

— Что ты устроил? — рыкнул Волков, отпуская Разумовского. Он одернул свою одежду, вновь прильнув к своему Волче.

— Извиняюсь, — ответил Сережа, покусывая подбородок Олега. — Хочу показать, что мне никакие Громы не нужны.

— Не напоминай о нем, — вздохнул мрачно мужчина, откидывая голову назад — злиться на Разумовского он долго не мог, даже с учетом его деяний. И плохой памяти на некоторые вещи. — Лучше запомни, что в новолуние я не способен на любую жизнедеятельность и для своих прогулок со мной выбирай день согласно лунному календарю.

Сережа замер, неуверенно сминая в руках одежду Олега. Он совершенно забыл про особенности Волкова и его Духа. Точнее он помнил только про полнолуние, потому что Олег дичал и превращался в зверя, с которым было очень приятно спать. А еще выгуливать. Олег не особо это любил.

— Упс, — протянул неловко Сережа, кривя брови. — Прости? Я могу загладить свою вину?

Разумовский, не ожидая ответа, вновь соскользнул на пол. Волк на пряжке был уже как-то привычно знаком.

— Ты думаешь, что минет загладит твою провинность? — саркастично спросил Волков, сурово глядя сверху вниз на мужчину у ног.

— Не просто минет, а шикарный минет, — поправил Сережа, привычно сжимая бедра Олега, с вожделением ощущая крепость мышц под пальцами. Ему нравилось держать Волкова так, контролировать и удерживать. У него был очень послушный Волк. Который сейчас продолжал недовольно скалиться, но Сергей надеялся это исправить. Олег подцепил пальцами острый подбородок Разумовского, приподнимая, чтобы заглянуть в голубые глаза.

— Еще раз увижу тебя рядом с Громом или узнаю, что ты хочешь с ним переспать, клянусь, я отгрызу ему голову и принесу как трофей, пока ты будешь связанный после порки молить меня о свободе, — прорычал дико Олег, в отличие от слов нежно поглаживая по щеке. Он злился на Сережу, но тем не менее любил и простил бы все равно. Тем более все равно тот сотворить ничего не успел.

— Так мне извиниться? — хитро усмехнулся Сережа, ластясь о сухую горячую руку, расстегивая пряжку.

— Извиняйся, — решил Олег, убирая руки за спину, давая полную свободу действий Разумовскому. По безумному блеску в голубых глазах Волков понимал, что эти извинения Сереже нравятся не меньше, чем Олегу.