Что-то случилось, то ли дернулась машина, то ли закружилась голова, она качнулась в его сторону, чуть не упала. Он резко затормозил.

   - Что с вами?

   - О, мне не очень хорошо, - с трудом выпрямилась, но закрыла глаза.

   - Укачало? - он остановился, подождал, - Будем ехать или как?

   Она кивнула и стала смотреть на дорогу. Неприятный осадок от своего отражения прошел, и ей хотелось долго ехать вдвоем, до самого вечера, а потом заночевать в шикарном номере гостиницы: любая на выбор из ее любимых телесериалов. И он будет так нежен, что она не станет стыдиться своего тела.

   Зоя куда толще и ничего, не волнуется по этому поводу. "Толстая? Подумаешь, у меня есть то, что надо им, и поэтому я всегда хороша. Дефицитный товар. Вон их сколько, старых и заброшенных, пусть они волнуются, а я всегда хороша, понимаешь? Они таких любят. Ты развелась, сколько лет прошло, Майя с внучкой уйдут, останешься одна".

   Зоя тоже не замужем, живет с сыном, он жениться не торопится, работы сезонные, то есть, то нет. Но ведь когда-то женится. Жить с невесткой? Ни за что. Найдет себе старичка, считай, уже нашла, ремонт в квартире сделает, может, сойдутся.

   Хельга и без нее все понимает, одной оставаться боится, замуж бы. Но можно и без штампа, если такой самостоятельный, как Иван Иваныч.

   Она вздрогнула от резкого гудка, телефон.

   - Да, - недовольно произнес он, - еду, уже близко, ... заезжал в кафе,... да везу... сказал, привезу, - он нажал кнопку и по тому, как бросил телефон на сиденье рядом с собой, Хельга догадалась: звонила жена. Разговор ему не нравился, он вцепился в руль, сжал рот, лицо побелело.

   Один ноль в ее пользу, нельзя упускать.

   - Как вы стали таким? - спросила она.

   - Каким?

   - Олигархом.

   Попала в точку, он откинулся на спинку кресла, руки расслабились и спокойно легли на руль, щека, повернутая в ее сторону, порозовела.

   - Допустим, небедный, чтобы быть олигархом, надо идти во власть. А у нас такой бардак, - он опять сжал губы и вцепился в руль.

   - Но все же что помогло вам стать успешным?

   - Успевал, вот и все. У меня друг был (был, он и сейчас есть, да редко встречаемся), все чего-то хотел, отвлеченного, я так и не понял.

   - Верующий?

   - Вот - вот, то в прошлое впадал, то в будущее, а настоящее мимо пролетало, как из окна скоростного поезда, все мимо и мимо. Он мне помог поначалу, я ничего не понимал: когда случился развал, кто-то перешел служить украинскому флоту, кто-то ушел в отставку, я тоже ушел. Он помог, объяснил, что делать, а сам ждал чего-то, я ему поверил, а он себе нет.

   Голос его изменился, стал глубже и завлекательнее.

   Надо быть смелее, закон природы: если женщина хочет его, то и он тоже, разве не так?

   Увы, не успела, свернули на тихую улицу частных домов.

   - Кипарисовая, приехали, - объявил он.

   Остановились у серого двухэтажного дома. Зоя говорила, что Петр ее бывший, не просто любовник, из семьи уходил к ней, теперь однопартиец, живет на крыше. Вошли через калитку, Хельга ужаснулась, не двор, а мусорный полигон, вдоль стены емкости с вонючими отходами. Поднялись по лестнице, Иван Иваныч постучал в дверь, сильный женский голос разрешил войти.

   Что-то вроде прихожей, вытянутой в длину, сумрачно, большие окна затенены козырьком, со стороны двора почти впритык к ним лестница. Еще одна, деревянная, до потолка, на крышу, - догадалась она, - разделяла помещение на две половины. У дальней стены на диване зашевелилась гора из одеял, Хельга увидела большую голову, крупное холеное лицо, напомнившее исполнительницу советских песен Зыкину.

   - А Ваня, здравствуй, - услышала она сильный голос, как у оперной певицы, - Привел? Подойди ближе, посмотрю на тебя. - Хельга приблизилась, - Ладно, сойдет.

   - Я пошел, дела.

   - Иди уж, - она засмеялась, Хельга вздрогнула, ну, и смех, так черти смеются, - А ты не старая, как тебе Зойка разрешила, она даже меня ревнует к Петьке, - она опять засмеялась, - Помоги мне, хотя нет, не надо.

   Лежа протянула полную руку, на ногтях красный маникюр, достала с полки над диваном расческу, причесалась, подкрасила губы, пока прихорашивалась, Хельга осмотрелась, хлама нет, пол чистый, на столе нет грязной посуды, много фиалок на подоконниках, пахнет кошками, но ни одной не видно.

   - Петька ногу сломал, на свидании, тоже мне коммунист, вы там все перетрахались, - Хельга чувствовала, что вот-вот сорвется и наговорит ненужного, чтобы этого не произошло, крепко сжала кулак и почувствовала боль от ногтей. - Ты, смотри мне, он женатый. Если что, обижайся только на себя. Ладно, иди. Поднимешься по лестнице, - она показала на окно, - громко стучи, хотя нет, Ефим откроет, его дружок.

   Женщина так разозлила, что она быстро поднялась по скользким ступеням и ступила на крышу, забыв, что боится высоты. Перед серой стеной с дверью открытая площадка, просторно, можно поставить столик и кресла. И пить чай.

   Внизу снег растаял, на мокрой земле разбросаны картофельные и луковые очистки, консервные банки, потерявшие форму картонные коробки, грязные тряпки.