Ефим атеист и ни чуда, ни мистики не допускает. Но верит, что с глухотой Петра врачи намудрили.

   Петр стал объяснять, о чем думал перед тем, как упасть. Нет, перелома не предвидел, с ним никак не связано. С чем? С его интересом к пространству, точнее, к промежутку, к границе света и тени, гипотетически там начало начал, там просматривается наше будущее. Тот, кто туда проникнет, будет править миром.

   Ефим махнул рукой: сколько можно, ведь уже обсуждали провалы, разрывы, расколы, пусть будут щели, которые выводят нас в иное измерение, - он не любитель фантастики.

   Ладно, - Петр не обиделся, - надо подождать, когда Ефим опьянеет, сам вернется к этой теме. Вернулся.

   - Я соглашусь с тобой, что мир меняется быстро, не успеваем осознать. Как и вся наша жизнь, мгновенно пролетела.

   - А все почему? - с готовностью подхватил Петр, - Мы нерационально устроены, нам все побыстрее, бежать, успевать, потому что все это может в любой момент оборваться. Нет, чтобы разобраться хотя бы в световых волнах. На сетчатку глаза попадает так много всего и отовсюду, одно накладывается на другое, что-то фильтруется, никто даже представить не может, что же есть в реальности. Все, что нас окружает, что кажется устойчивым, таким плотным кубом без входов и выходов, в котором мы вполне надежно существуем, - иллюзия.

   Про куб Петр говорил и раньше, даже чертил, изображая солнце в левом верхнем углу и отмечая на кубе границы света и тени. По сути, они могут быть в любом месте, в зависимости от солнца, ибо мы движемся относительно света.

   Ефим выпил достаточно, чтобы согласиться, в мире возможно все, и даже прочное, сделанное на века, рассыпается на глазах и превращается в песок. Но ему никогда не хотелось попасть в иной мир. Ни к чему коммунисту забивать голову ерундой, если существует эксплуатация человека человеком.

   Внучка Ефима скачивала и распечатывала для Петра статьи о вселенной. Тоже согласна, что в космосе надо искать ответы: для чего мы живем, что нас ждет и, вообще, есть ли смысл в этих вопросах. Там, в космосе все прописано, ведь мы неразрывно с ним связаны, но почему-то забываем об этом. Зачем придумывать, что мы какие-то особенные и подчиняемся другим законам, нужно искать пути сближения.

   Мы думаем, что обособились, самые умные и самодостаточные, а в действительности существуем в ограниченном пространстве, сравнимом с дырками в сыре, - эти дырки и есть наша личная вселенная, а воображаем из себя невесть кого. Ефим уточнил: сыр с плесенью, тут мы постарались.

   Петр понимал, почему Марина так горячо его поддерживала, - месть за прошлые бои с дедом, служившим до пенсии в Конторе с большой буквы, как пафосно Ефим называл свое место работы, и за его разговоры про эксплуатацию - воспринимала как намек в свой огород.

   - Надо уметь ловить момент, когда открывается окно возможностей, некая пауза, прорыв, канал связи, микроскопическая щелочка, не каждому дано ее узреть, - подытожил Петр и залпом выпил стакан вина.

   Ефим написал в сером блокноте с логотипом культурно-образовательного центра: "Глухому легче сделать открытие, не отвлекается на суету".

   Не имей сто рублей, друзья у него самые лучшие, радость была полной, когда он делился с Ефимом после погружения в статьи, испытывая чувство приобщения к чему-то великому и необычному, как в детстве, когда пересказывал сказки своим друзьям.

   Чувства переполняли, он решил поделиться с дочерью (еще дружно жили): картина мира не монолитна, а дискретна, с переходами в другие измерения, всего мгновение, надо лишь уловить, если она не верит, пусть присмотрится, ведь отражение в зеркале не сразу появляется. Теперь она его шизофреником называет.

   Петр зажег свечу, поковылял к выходу, освещая путь старому другу, пожалел, что не может помочь спуститься по лестнице, хорошо, что и снег растаял, и ступени успели высохнуть, и Елена не стучала.

   Уже на ступенях Ефим о чем-то вспомнил, вернулся, написал в блокноте: "Зоя нашла помощницу, Коцо ей будет платить. Зовут Хельга". Имя дважды подчеркнул. Не южное, скорее северное, сказочное. Снежная королева была его любимой сказкой.

   Наступит завтра и явится загадочная Хельга - снежная принцесса из холодного края его детства и юности.

   Часть П

   Знакомство

   В понедельник Хельга получила расчет, на выходе оглянулась на будку и ужаснулась: на чем только держится, перекосилась так, что чуть не падает, а ведь не замечала. Улица пустая, ни людей, ни собак, только машины впритык вдоль дороги и гуськом на тротуаре. Да еще киоск, привезли давненько, но так и не открыли. Перешла на сторону Оксаниного дома, попрощаться бы, хорошая женщина, таких мало. Можно спросить, в какой квартире живет, но нет, уходя уходи. Да и неудобно: не такие уж они подружки.

   На повороте, где не стоят машины, неожиданно обогнал автомобиль, черный, с тонированными стеклами, развернулся и встал, загородив путь. Вылез Иван Иваныч и направился к ней, она замерла, ведь знала, чувствовала, что бандит, они так просто не отпускают.

   - Что с вами? - спросил он, подойдя почти вплотную, - испугались? - улыбнулся, - Садитесь, я вас довезу.

   Улыбка бывшего шефа парализовала волю, она последовала за ним, попыталась сесть на заднее сиденье, но он решительно направил ее вперед. Машина набрала скорость, Хельга вскоре поняла, что едут в противоположную от дома сторону, схватилась за ручку двери:

   - Я живу не там.

   Он резко затормозил.