Гарри пожал плечами. О многом происходящем в аврорате он знал или только догадывался. Но к его глубокому стыду, ничего хорошего в этих знаниях не было. Он вспомнил разговор с другом Невилла – бывшим Пожирателем Майклом Сторном – и то, что тот рассказывал о поведении авроров в Лютном переулке. Вспомнил Кинтера и многочисленные жалобы на своих коллег, которые ему пришлось выслушать за время службы в отделе по работе с населением. Вот только ни о каких Сфорца Гарри ничего не знал.

– Как и мы, Сфорца – один из древнейших родов магической Италии. И еще при Франческо они были основными нашими конкурентами за главенство в Совете Домов. Именно с ними пять лет назад у нас произошел самый острый конфликт. А наследник их рода так и вовсе с тех пор живет здесь. Забавный, надо сказать, мальчишка. Жаль, если в итоге он тоже станет нашим врагом.

– Вы держите в заложниках ребенка? – неприятно поразился Гарри.

– Приходится. И поверьте, нашим заложникам у них жилось намного хуже, чем Рико – у нас.

– Да, но… Он все равно заложник. И ребенок. Неужели за поступки взрослых вы станете отыгрываться на детях?! – Гарри и сам понимал, что этот вопрос – риторический. Конечно же, станут. И судя по тому, как спокойно говорил об этом Лоренцо, Медичи считали подобные методы борьбы с врагами абсолютно нормальными. Ох, не даром у них слава жестоких и страшных людей!

– С тех пор, как Северус придумал этот трюк с зельями, подобной необходимости нет. Мы даже учим Рико почти наравне с собственными детьми.

Вот как… «С тех пор, как Северус придумал этот трюк с зельями…» – эта фраза сказала Гарри куда больше, чем всё, рассказанное до этого Джиджи и Лоренцо.

Северус действительно делает все возможное ради мира в Италии. Сдерживает этих сумасшедших Медичи, которые, судя по всему – настоящие маньяки. Да и остальные итальянцы не лучше. Они все тут воспитывались в мыслях о многовековой ненависти и борьбе. И, похоже, искренне считали, что на войне все средства хороши. А вот Северус понимал, что это не так. Что при любых обстоятельствах нужно прежде всего оставаться человеком. И как никто другой, Северус с этим справлялся. Даже оказавшись среди Медичи, даже получив их герцогскую корону, он остался верен себе и однажды выбранному пути борьбы со злом. А Гарри, не разобравшись, наговорил ему такого, за что теперь ему было по-настоящему стыдно.

– Мне нужно поговорить с Северусом, – решительно сказал он, поднимаясь с кресла. Гарри казалось, что это очень важно – как можно быстрее донести до Северуса, что он всё понял, что какую бы фамилию тот ни носил, они – всё еще пара.

– Не сегодня, – неожиданно возразил Лоренцо. – Сегодня у Северуса слишком ответственная встреча, ему нельзя ни на что отвлекаться.

– Но хоть пару слов от меня вы ему передать можете?

– Смотря каких.

– Скажите… – Гарри замолчал, не представляя, как выразить словами всё то, что он сейчас чувствовал. Нежность, раскаяние, гордость, любовь. А впрочем…

– Передайте, что я люблю его. И жду.

– Передам, – строгое лицо Лоренцо ощутимо смягчилось. – Но пока у меня есть еще час до встречи с Северусом. Если хотите, я могу вам вкратце рассказать о делах Сфорца в Англии. И о гибели Алана Уилдена. Он ведь был ваш напарник?

– Вы знаете, кто убил Эла?!

– Нет. Этого, к сожалению, я не знаю. Но кое-какой информацией поделиться могу. Что вы знаете о деле, которым Уилден занимался перед смертью?

– Только то, что оно как-то связано с зельем Медичи. То есть…

– Я понял. Не забывайте: мы оба были в «Лисьем хвосте».

– Да… А почему вы тогда оставили зелье мне?

– Ну едва ли вы в тот момент отдали бы его мне без боя. А драться с вами… Я, вроде, на самоубийцу пока не похож.

– Вы намного быстрее меня. Я же всё тогда видел.

– Вы не понимаете, Гарри… можно, я буду вас так называть? Дело не в вашей или моей скорости. Видите этот перстень? – Лоренцо протянул вперед руку, и Гарри заметил поблескивающее у него на пальце кольцо с крупным сапфиром. – Это – один из связывающих Хранителя с герцогом артефактов. Благодаря им мы всегда, даже на расстоянии, чувствуем нашего господина. Благодаря им мы не способны причинить герцогу никакого вреда. А нападение на избранника герцога без его прямого на то приказа… я просто не знаю, как артефакт отреагировал бы на подобное.

– Вот как… – о подобном объяснении Гарри и не подумал. К тому же… – Подождите! Как – избранника герцога? Это ведь был сентябрь. Мы с Северусом тогда еще не…

– Вот об этом вам точно лучше поговорить с самим Северусом. А я, если хотите, все же расскажу вам об Уилдене и о Сфорца.

– Я слушаю, – Гарри вернулся в кресло и выжидающе посмотрел на Лоренцо.

– Не знаю, в курсе ли вы, как некоторые ваши коллеги распоряжаются артефактами, что поступают после ареста их прежних владельцев в хранилище аврората…

– Вы имеете в виду, что их продают? – Гарри снова вспомнил разговор с Майклом Сторном и столь возмутившее его тогда обвинение.

– Именно. Ваши авроры продают, а оставшиеся после столкновений с нами без некоторых необходимых артефактов Сфорца, а впрочем, и не только они, но и многие итальянцы, – покупают. Северус узнал об этом года четыре назад и, конечно же, не мог не вмешаться. Примерно тогда в английском Министерстве Магии и в аврорате появились наши люди. Чему, к слову, немало поспособствовал ваш с Северусом общий знакомый – мистер Малфой. Впрочем, ваши коллеги и после этого продолжили пытаться играть сразу на два лагеря – выполнять наши поручения, но при этом и не прерывать контактов с врагами нашего рода. Кого-то мы ловили, пару раз Элеонора даже устраивала показательные расправы. Но жадность этих людей сильнее страха. Каждый из них считает себя самым умным, к тому же они уповают на то, что наши основные силы сосредоточены не в Англии, и мы не можем уделить их деятельности достаточного внимания.

– А Джастин Кинтер? Он тоже был среди этих… продавцов?

– Мистер Кинтер? Не знаю. Думаю, да. Но он неплохо работал на нас и был достаточно ловок, чтобы не попадаться.

– А Эл – Алан Уилден? Какую роль в этом всем играл он?

– Практически никакой. Всего лишь оказался чересчур наблюдателен и несговорчив. Он что-то узнал – скорее всего место утечки зелий из нашей лондонской лаборатории. Жаль, что он не успел поделиться этой информацией с кем-то из нас.

– Вы так и не узнали, кто похитил то зелье? – удивился Гарри. Ему казалось, что уж с возможностями Медичи разоблачение вора не должно было составить труда.

– Нет. Северус посчитал нецелесообразным вскрывать память всех сотрудников лаборатории. Но мы обязательно узнаем, - от того, как Лоренцо произнес последние фразы, по спине Гарри пробежал холодок. Интересно, а захочет ли Северус спасать от своих сумасшедших родственников обворовавшего его человека? Или кинет его им, как голодным собакам – кость?

– Думаете, это Кинтер убил или приказал убить Эла? – озвучил Гарри давно преследовавшую его мысль.

– Не знаю. Во всяком случае, никаких улик против него у меня нет. Это мог быть мистер Кинтер… а мог – и любой другой замешанный в этом деле аврор.

– Почему именно аврор? Ведь там была и третья сторона – покупатели.

– Едва ли. Им разоблачение ничем не грозило. Мы и так прекрасно знаем, что

Марино, а это их рода сквибы были тогда в «лисьем хвосте» – наши враги.

– Значит, все же авроры… Жаль.

– Я вас понимаю. Всегда тяжело сознавать, что преступление совершил кто-то свой, - сказал Лоренцо, вставая. - Гарри… мне приятно, что я смог оказаться вам полезным и, надеюсь, в будущем мы не раз еще с вами откровенно поговорим. Но сейчас я должен спешить… Впрочем, если у вас есть ко мне еще вопросы, на которые я мог бы ответить за пару минут – задавайте.

– Спасибо. Я тоже рад, что пришел к вам поговорить, - Гарри встал и направился было к выходу, но уже у двери остановился и сказал: – Все-таки один короткий вопрос будет: Сэм Торринс и Дерек Эдинспот – что бы вы сказали о них?