– Мечтаешь? Я тоже раньше в Рождество ждала чуда, как будто этот день хоть чем-то отличается от остальных. Но это просто день, Гарри. Не нужно ждать от него слишком многого, – словно бы из ниоткуда рядом с ним появилась Нора, взяла Гарри за руку и отвела на пару шагов от елки.
– Нет, нужно! – отозвалась от двери Джинни. Гарри обернулся и увидел застывшую в дверях подругу. За тот час, что они не виделись, она успела переодеться в ярко-зеленое платье, и теперь была чудо, как хороша. За ее плечом возвышался Джиджи, и Гарри в очередной раз подумал, что желает им счастья. – Обязательно нужно! Ждать, верить… и учиться радоваться тем мелким чудесам, мимо которых неверящие проходят, не замечая. Мы ведь люди, а людям должно мечтать.
– Да… Вот мы и мечтаем, – опережая явно собирающуюся вступить с Джинни в спор Нору, произнес Гарри. – Что-то Северус с Марком опаздывают. Или это мы, как самые голодные, пришли настолько раньше?
– Это мы как самые жадные, за подарками пришли. Я надеюсь, каждый из вас самый большой подарок приготовил мне? – вступил в разговор Джиджи.
– Конечно, – фыркнула Нора. – Самый… – но тут ее фраза оказалась прерванной самым бесцеремонным образом. Откуда ни возьмись, в комнату вбежал незнакомый Гарри черноволосый юноша. Завидев их, он что-то громко, с явно истеричными нотами, закричал на непонятном языке. Из складок его мантии появилась волшебная палочка, которую он, не прекращая вопить, направил на Гарри. Все еще не понимая, что происходит и откуда в прекрасно защищенном Принц-мэноре возник чужак, Гарри тоже инстинктивно схватился за палочку, с холодным ужасом понимая, что достать ее он уже не успевает. Время для него словно бы остановилось. И собственное тело, столько раз выручавшее его в опаснейших ситуациях, показалось слишком тяжелым, слишком неповоротливым в этом новым временном измерении. Зато мысли скакали с поразительной скоростью. Да только вот были все не о том. Так, например, Гарри необычайно отчетливо рассмотрел лицо нападавшего и подумал, что если бы не уродовавшая его злобная маска, оно было бы очень красивым. Возможно – самым красивым из когда-либо виденных лиц. Идеально правильные черты, нежная даже на вид кожа, ярко-зеленые, как у дикой кошки, глаза… Гарри смутно показалось, что на кого-то этот мальчик похож. На кого-то очень и очень знакомого. Только он – явно улучшенная копия знакомого Гарри оригинала. Почему-то в том, что это – именно копия, искусственно созданная копия, сомнений не возникало.
Гарри смотрел, как медленно – так же медленно, как и его собственное тело, - движется рука незнакомца, но ни одной мысли о том, что будет, когда она завершит движение, не возникло в его голове. Словно бы Гарри заранее знал: это движение не будет закончено, руке этого попросту не дадут. И точно. Без особого удивления он увидел, как резко ускорившись, к незнакомцу подлетает Нора, как легко, словно у малого ребенка, забирает у него из рук палочку и обездвиживает. Наверное, примерно так же в этом странном режиме замедленного времени выглядело бы и появление убийцы в номере «Лисьего хвоста». Но не успел Гарри подумать об этом, как у него резко заболела голова, и его сознание было тут же выброшено назад, в обычный временной режим.
Первое, что испытал Гарри, когда резкая головная боль прекратилась, был восторг. Настоящий, ничем не разбавленный восторг человека, который сам, впервые в жизни, совершил чудо. Да по сути, так оно и было. Тем более, что как раз несколько дней назад Гарри, помня об убийце из «Лисьего хвоста», поинтересовался у Дэвида и Тома, не знают ли они, как можно научиться двигаться с практически неразличимой для глаз скоростью. Собственно, задавая вопрос, он не особо рассчитывал, что напарники знают ответ. Они и не знали. Сказали только, что читали, будто в прежние времена таким умением обладали все авроры. Но в современном магическом мире, увы, эти знания если где и остались, то только в старых, ревностно хранящих свои секреты Домах. И эти-то навыки и продемонстрировала сейчас Нора! Более того, у него, Гарри, тоже получилось нечто подобное. И пусть переключать тело в нужный режим он пока не умеет, даже то, что у него вышло – чудо.
Между тем Нора гневно выговаривала что-то обездвиженному ею парнишке. И судя по тому, что говорила она на том же языке, что и он до этого, они были прекрасно знакомы. Только вот Гарри совершенно не понимал, зачем этому человеку, с которым он сам совершенно точно никогда не встречался, было на него нападать? И почему он, даже обездвиженный, продолжает бросать на него полные злобы взгляды? Или это связано с тем, что он на кого-то похож? Может, он – родственник одного из Пожирателей, и обвиняет Гарри в том, что с тем произошло? Может… А! Чего гадать, когда можно спросить у Джиджи.
– Кто это? – Гарри встретился взглядом с Джиджи и кивнул на незваного гостя. Однако ответ пришел с неожиданной стороны. И был он таким, что Гарри показалось, будто к нему применили одновременно «круцио» и «авада кедавра». Потому что замерший у входа в комнату Северус – его, его Северус! - сказал:
– А это Марио, мой любовник.
========== Глава 52 ==========
Любовник?! Лю-бов-ник?!
Гарри несколько раз произнес про себя это слово, но, увы, от повторения оно не изменило смысл. Любовник - это любовник. Человек, с которым делят тепло своего тела, радость проведенных вместе часов и минут. Человек, ближе которого никого нет и быть не может… Тот, кем для Северуса хотел бы стать и он сам.
Судорожно сглотнув показавшуюся горькой слюну, Гарри перевел взгляд с Северуса на Марио. Красивый… Яркий… и наверняка страстный – вон как сверкают со злобой глядящие на Гарри глаза.
И что он бесится?! Чего ему не хватает? Это ведь он, Гарри – проигравший. Это он должен ненавидеть удачливого соперника. Но ненависти не было… Только леденящая, оглушающая пустота.
Сквозь эту пустоту Гарри слышал, как рядом кто-то что-то говорил. Возможно, это был даже Северус, но Гарри отчего-то не мог разобрать произносимых им слов. Да и ему было все равно. Теперь – все равно. Он чувствовал себя разбитым, усталым, как будто больным. Хотелось уползти куда-нибудь подальше от людей, свернуться калачиком и так лежать, ни о чем не думая, ничего не чувствуя, ничего не желая. Чем-то овладевшая сейчас им пустота была похожа на ту, что долгие месяцы после Победы пожирала его изнутри. Тогда его тело покинула часть души, и он находился на грани миров. А сейчас? Неужели же он так слаб, что позволит Пустоте завладеть им снова?! Пустоте, которая оказывается, никогда от него и не уходила, а притаившись, ждала своего часа где-то на задворках сознания.
«Ты ждал этого Рождества, наивный? – насмешливо шептала она. - Ты все еще глупо, по-детски веришь в чудеса? Думаешь, ты здесь хоть кому-нибудь нужен? А я тебя жду… Я никогда тебе не изменю. Гарри, любимый…»
Но тут Нора сняла с Марио обездвиживающее заклятие, и он, полоснув по Гарри ненавидящим взглядом, шагнул навстречу Северусу. Словно от хлесткой пощечины, Гарри пришел в себя. Ну уж нет! Смотреть на этого выскочку рядом с Северусом он не станет! Да и в конце-то концов! Это ведь с ним, с Гарри в последние месяцы Северус проводил все вечера, с ним разговаривал, слушал музыку… Его ждал глубокими ночами и заботливо кормил ужином после тяжелых авроратских дежурств. Это его он целовал и ласкал с таким упоением… Ему предлагал стать не просто любовником, но и спутником, другом.
Так что извини, Марио, но правильно ты злишься. Северус не твой! Конечно, он пока еще и не Гарри… Но будет его. Обязательно будет!
Стремительным движением Гарри достал палочку и, направив ее на Марио, выкрикнул: «Петрификус тоталус! Силенцио!». Затем повернулся к Северусу и с вызовом на него посмотрел: ну же, давай, сделай свой выбор. И Северус его сделал. Тихонечко хмыкнув, он вопросительно изогнул брови и посмотрел на Гарри. Посмотрел, будто и не было рядом никакого Марио. Посмотрел так, что Гарри, несмотря на нанесенную ему обиду, захотелось подойти к нему поближе, прижаться к его груди щекой. И в эти мгновения, как никогда отчетливо, Гарри понял, насколько Северус ему дорог. Что, наверное, испытываемые им по отношению к своему бывшему профессору чувства и есть то, что люди обычно называют «любовь».
